Сомс вернулся к Гейл, оставив бинокль у детей. Его прошиб пот. Уселся рядом с Моггз, которая спала, клевала носом и ничего не знала.
— Когда образовались лунные горы? — резко спросил Сомс. — Интересный вопрос. Я только что получил на него ответ. Тогда же, когда существовали лошади с тремя пальцами и многочисленные ганоидные рыбы — на Земле и, может быть, на Пятой Планете.
Гейл ждала.
— Детям знакома Луна, когда она выглядела иначе, не так, как сегодня, — начал он с некоторым затруднением. — Знаете, что это означает? Кольцевые горы, доходящие до сотни миль в окружности, выбитые на каменной поверхности при падении астероидов, целых островов из скальных пород и металла, сыплющихся с неба. Моря, образовавшиеся там, где лунная корка была пробита и лава вырвалась наружу. Вы знаете, что это означает.
— Я… да, я знаю, — сказала Гейл.
— Это было лишь предположением, — продолжал Сомс. — Но теперь-то мы знаем, что это достоверный факт. Существовала Пятая Планета, которая погибла или была уничтожена, разлетелась на кусочки. Луна была бомбардирована ее останками, как и Земля. Прямо здесь, в этом мире, с неба падали обломки скал. На Земле свершились разрушения, подобные лунным. Пожалуй, и там, и здесь остались нетронутые места, не более квадратной мили на тысячу. Какие-то виды жизни уцелели, но сейчас они забыты. Дожди, морозы и снега сделали свое дело. За миллионы лет шрамы Земли затянулись. Мы даже не знаем, где были раны. Но тогда уже были люди — и здесь, на Земле, и на Пятой Планете.
Капитан Моггз коротко всхрапнула, голова ее упала. Гейл невольно стиснула руки.
— И они были цивилизованными, — продолжал Сомс. — У них были сверхпроводники и односторонние проводники тепла. Они достигли состояния, когда огонь стал больше не нужен, и строили космические корабли из сплава магния. Они видели Пятую Планету или побывали на ней, когда она начала разлетаться на куски. Им было известно, что произойдет с Землей и со всей Солнечной системой, нашпигованной останками целой планеты. Пятой Планеты более не существовало, а Земля будет искалечена, разбита, население погибнет, и она станет похожа на нынешнюю Луну! Может быть, их корабли отправились на другие планеты, но их было недостаточно для спасения целой расы. И еще — они могли использовать только внутренние планеты, а те тоже могли пострадать, подобно Земле и Луне. Что же делать? Могли выжить один—два человека то там, то здесь, оторванные друг от друга, которые бы в конце концов одичали из-за своей малочисленности. Но куда деваться цивилизованной расе?
Гейл издала нечленораздельный звук.
— Они могли попытаться отправиться в будущее, в то время, которое случится уже после катастрофы, когда Земля залечит свои раны, — говорил Сомс невыразительным голосом. — Они могли послать кого-то посмотреть, возможно ли жить в будущем. И они послали вначале один корабль, каждый из людей на котором избежит роковой гибели. В этом случае понятно, отчего они дали детям этот шанс на выживание. Даже понятно, почему отправили двух мальчиков и двух девочек…
Зубы Гейл едва слышно постукивали.
— У них… был передатчик, — сказала она, как будто ей было больно дышать. — Вы уничтожили его. Они должны были послать сигнал, но не о помощи, как мы думали, а призывающий их народ присоединиться к ним. Может быть, сейчас они надеются найти материал и энергию, чтобы построить новый передатчик. Мало того, что у них все устроено очень просто, мальчиков наверняка научили, как это делать. Научили же их чинить передатчик, которым они располагали. И ведь починили же! Может, они и другой могут сделать и надеются, что мы им поможем! Их специально обучали…
Самолет гудел в ночи. Четверо детей уже не смотрели на Луну. Зани и Мал тихо плакали, напуганные увиденным. Некому было их успокоить. Капитан Моггз снова захрапела.
— Чудесно, не правда ли? — спросил Сомс — Их сюда послали для создания своего рода плацдарма для высадки целого народа. Цивилизации, которая полностью погибнет, если не мигрирует. Никакого завоевания, никакой дани. Они просто переместятся все сюда и займут целую планету! Они должны занять всю Землю, или умрут. — Он вздрогнул. — А дети сейчас думают о родителях, ожидающих, что горы упадут на них с неба, и я обрек их на это ожидание. И теперь дети, должно быть, отчаянно надеются, что мы поможем им найти способ спасти всех, о ком они думают, — даже если сам процесс уничтожит нас! Ну, разве не здорово?
— И такие славные дети! — безнадежно вздохнула Гейл.
— Достойные всяческого восхищения, — произнес Сомс в смятении. — Я ими восхищаюсь, и еще как. Я восхищаюсь семьями, так хорошо их воспитавшими, и теми, кто догадался устроить им прыжок во времени как раз над Антарктикой, где не может быть нападения животных или дикарей. Но мы были там — животные и дикари в одном флаконе.
— Но если… если это обнаружится, дети будут… — проговорила Гейл в отчаянии.
— Убиты, — закончил Сомс. — Да. Вы и я, мы знаем, для чего они здесь. Я думаю, что, если кто-то еще обнаружит это, детей будут ненавидеть так, как никого еще не ненавидели. Все узнают, какую опасность они представляют. Они здесь, чтобы открыть Землю для миграции целого населения, которое в противном случае будет уничтожено, а потому стремится попасть сюда именно сейчас во что бы то ни стало! И это цивилизация, перед которой мы бессильны! Мы просто приматы по сравнению с ними! Нам придется сражаться, потому что здесь нет места для населения целого мира, кроме нашего! Нет пищи для такого количества людей! Мы не можем позволить им прийти, а им просто некуда деваться, и дети прилетели, чтобы открыть для них путь.
Гейл снова стиснула руки. Самолет ревел и ревел. Мальчики переговаривались тихими, напряженными голосами, а девочки плакали, потому что были напуганы.
— И все-таки я не понимаю, почему только один корабль прибыл первым, — сказал Сомс. — Почему им было не послать целый флот завоевывать плацдарм для вторжения? Но я очень хорошо понимаю, что нельзя позволять детям создавать устройство для связи со своим народом. Придется следить за ними. Если им удастся это сделать, их раса выживет, а наша — погибнет. Они должны уничтожить нас, и… — Его голос дрогнул. — Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось!
Лицо Гейл вначале побелело, но потом краска вновь прихлынула к щекам. И она с раскаянием смотрела туда, где сбились в кучку ребята.
Глава 5
В наши дни мир заметно уменьшился. Было время, когда из Нью-Йорка в Филадельфию добирались два дня, а до Калифорнии — четыре месяца, и не меньше месяца до Европы. Конечно, такая удаленность не всегда была на руку нашим прапрапрапрадедам. Новости доходили медленно, иногда это вызывало сожаление. Но и положительные моменты присутствовали, это уж точно. Люди знали, что со времени последнего события, о котором они слышали, столько воды утекло… Пока известия были в пути, случилось еще что-нибудь. Провокационные акции, инциденты, способные привести к войне, — в сообщениях о таких вещах, поскольку доходили они медленно, уже была заложена вероятность урегулирования конфликта мирным путем. Люди никогда не действовали поспешно, потому что знали: информация вполне могла утратить свою силу и значимость.
Если бы дети-чужаки были обнаружены в прошлом веке, скажем, судном китобоев в Антарктике, новости об этом не достигли бы центра цивилизации и за месяц. Да что там — много месяцев пролетело бы, прежде чем в крупных городах получили бы достоверный набор фактов. И потом, никого бы не беспокоило, как получить техническую информацию, связанную с предметами, спасенными ребятами. Мир был слишком велик, и опасность, которую могли представлять собой ребятишки, казалась бы слишком отдаленной и нереальной.
Хотя ими, бесспорно, заинтересовались бы. И это был бы горячий интерес. Ученые мужи и просвещенный люд через океаны и материки добирались бы до нужного места, чтобы узнать все необходимое о ребятах и их таинственных устройствах. Но ничто бы не испугало людей. Ведь мир был так велик.
В те времена сведения о голоде в Китае вряд ли дошли бы до Америки, пока число жертв голода не превысило бы миллионы, а отправленная помощь не утратила бы актуальность ввиду созревания нового урожая. Деспот с многочисленной армией не вызвал бы беспокойства, находись он за две тысячи миль. Две тысячи миль были очень и очень большим расстоянием. На таком расстоянии не страшна ни одна армия. Это были счастливые времена.
Теперь не стало отдаленных мест. Новый вид гриппа, появившийся сегодня в Бомбее, спустя две недели может вызвать жертвы в Сент-Луисе. Новое смертоносное оружие, разрабатываемое в лабораториях на Урале, обсуждается в Рио и Оттаве еще до того, как закончатся его испытания. Скорость передвижения стала большим подспорьем для желающих делать деньги. Она позволяет им заключать больше сделок в определенный период времени. Но все это порой служит недобрую службу, ибо, как говорится в пословице, издалека приходят только дурные вести. Добрые же вести остаются добрыми, лишь пока они рядом.
