Пес словно сказал: «Извини, брат, сам понимаешь…»
Усмехнувшись этой мысли, я закрыл глаза и провалился в темную бездну сна.
* * *
Последний день изматывающего путешествия. Еще до полудня, мы добрались до кромки леса и вышли из влажного сумрака на залитое ослепительным светом плоскогорье, посреди которого величественно возвышалась Подкова. Мы уже различали очертания скалы, ставшей для нас новым домом и убежищем в этих проклятых Создателем землях.
Теперь уже не приходилось петлять, как в лесу, выискивая достаточное пространство между стволами деревьев, чтобы смогла пройти волокуша, — места между вальяжно раскинувшимися пологими холмами хватало с избытком. Скорость продвижения отряда изрядно увеличилась, что не могло не радовать.
Обрадованный примирением здоровяк теперь постоянно находился поблизости, что позволило мне высказать ему все умозаключения и выводы о недавно произошедших событиях: мне требовалась трезвая оценка со стороны бывалого человека, и тут лучше, чем Рикар, мне никто помочь не мог. Внимательно выслушав меня, он согласился, что без влияния старого короля дело не обошлось, ну да и Темный с ним, дело прошлое, а вот насчет шурдов заметил:
— Не знаю, господин, — задумчиво протянул Рикар. — Я шурдов за свою жизнь наемника повидал достаточно. На границе всегда неспокойно. Что ни день, то стычка. Но мы справлялись малой кровью — бойцы из них никудышные, больше на тварей своих полагаются. Знаю, что смерти они не боятся, но и напропалую не рискуют. Но все как-то… — здоровяк замялся, подбирая нужные слова, — глупо, что ли. Бессмысленно. Бесцельно. Убийство ради убийства. И до этого времени я ни разу не слыхал, чтобы шурды захватывали людей. Ни разу. А здесь, почитай, все население увели с собой. Убили только тех, кто заведомо не осилит тяжелый переход.
— Кто ими управляет? Шаманы?
— Возможно, господин. По границе слухов много ходит. А где правда, никто не знает. Пару раз поводырей видел издали, но они осторожные, зря не рискуют, то, что мы их в поселении врасплох застали, только на удачу списать можно. С шаманами не сталкивался, так оно, наверно, и к лучшему — иначе сейчас и не разговаривали бы.
— Ясно, — огорченно буркнул я. — Про сгархов что знаешь? Помнишь, тот шурд перед смертью все пугал нас ими? Мол, как они проснутся, так и конец вам страшный придет.
Здоровяк зябко передернул плечами и ответил:
— Те еще твари, господин. Выходят на охоту с первым снегом. Помню, однажды нас по тревоге спешно подняли и погнали на помощь к соседнему городку. Грешно так говорить, конечно, но, к нашему счастью, мы опоздали. Господин, я много чего успел повидать в этой жизни, ко всему привык, но того, что увидел там, до смерти не забуду. Месиво из мяса, снега и грязи. Из населения не уцелел никто. И повсюду — глубокие отпечатки огромных когтистых лап. Старый барон как увидел все это дело, так и говорит мне: «Пора нам уходить от границы, старина. Иначе весь отряд положим». И тут не прошло и пары недель, как в Империи начался мятеж дворян. Лучшего повода было не найти, а командир наш — отец ваш покойный — умел быстро принимать решения. Собрались мы и рванули на соединение с войском короля. Так вот и закончилась моя служба на границе, — подытожил Рикар, взглянул по сторонам и, чертыхнувшись, прикрикнул: — А ну не растягивайтесь там, подтянулись живо!
Вымотанные люди не торопились исполнять приказ, и здоровяк поспешил к отстающей волокуше, яростно размахивая руками.
— Мдааа… — машинально протянул я, смотря в спину удаляющегося Рикара. — Чем дальше в лес, тем больше дров.
— Дров? Каких еще дров? И вообще мы давно уже из леса вышли!
Даже не смотря в сторону, откуда раздался звонкий голосок, я уже знал, кого там увижу. Я нехотя повернул голову на источник звука. Так и есть. Баронесса Алларисса Ван Ферсис собственной персоной. Не выдержала-таки.
— Какие еще дрова? — повторила Аля.
— Это присловье такое, — неохотно ответил я. — Имелось ввиду, что чем больше я узнаю, тем больше проблем возникает.
— Да? Странно. Никогда не слышала такой поговорки. Надо будет запомнить.
— А я вообще много странных словечек знаю, — буркнул я. — Ты что-то хотела? Или так просто, мимо проходила и уже уходишь?
— Какой ты грубый! — сверкнула глазами Аля. — Невыносимый! Не зря на тебя даже собственные люди с топорами кидаются!
Резко развернувшись в конец отряда, я рявкнул:
— Рикар! Я что сказал насчет рыжих и насчет того, чтобы не подпускать их ко мне ближе, чем на десять шагов?
— Больно надо! Я и сама уйду! Вот. — Алларисса бросила на землю небольшую тубу для бумаг. — Может пригодиться. Тут бумаги отца и карта Диких Земель.
Гордо вскинув голову, девушка отвернулась и, фыркнув, направилась было к волокуше с детьми, но не выдержала и добавила:
— И я не рыжая! Грубиян!
Растерявшись от такого напора, в первый момент я не нашелся, что ответить, а потом было уже слишком поздно. Не орать же во все горло. Поле боя осталось за девушкой.
Обозлившись, я собрался уже поддать ногой оставленный футляр с бумагами, но меня остановил голос Рикара:
— Нечего сказать, господин. Умеете вы ладить с людьми. Сразу общий язык находите. — Как всегда незнамо откуда появившийся здоровяк, закряхтев, нагнулся и подобрал с земли тубу. Бережно отряхнул пыль, вручил тубу мне и удалился. Я остался в гордом одиночестве.
Повертев в руках футляр из старой потрескавшейся кожи, я хотел пренебрежительно засунуть его в мешок, но любопытство взяло верх, и руки сами щелкнули медной застежкой. Информация лишней не бывает.
Внутри было несколько пожелтевших от времени листов бумаги и уже знакомый пергамент карты Диких Земель. Вытряхнув, я развернул карту. Точная копия моей. Та же пунктирная линия пограничной стены, широкая полоса леса и небрежно поставленная точка, обозначающая Подкову. Думаю, что моя карта будет пополезней этой. Все-таки прошло много лет с того момента, как поселенцы рода Ван Ферсис пересекли границу Диких Земель, и их карта уже порядочно устарела — при условии, что кто-то в Королевской Канцелярии занимается сбором и систематизацией новой информации.
Когда я уже начал складывать карту, в глаза бросилось небольшое различие в цветовых обозначениях, потом еще одно… и еще.
Твою… Не может быть! Скинув мешок с плеч, я упал на колени и лихорадочно начал развязывать туго стянутые тесемки на горловине. Спохватившись, вскинул голову и закричал:
— Рикар! Литас! Привал! И живо ко мне!
Наконец, справившись с тесемками, я схватил лежащий сверху пергамент карты и так поспешно открыл его, что чуть не разорвал пополам. Расстелив его рядом с картой Аллариссы, я внимательно вгляделся в обозначения и в сердцах ударил кулаком по земле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
