– Боже мой, Аманда, ты зашла слишком далеко! – рассердился Тони.
Разговаривать с ним в таком тоне женщине, да еще и рабыне, к тому же в присутствии Летти... Это было последней каплей.
Летти была вне себя от ярости. Тони пришлось держать ее, чтобы она не набросилась на Аманду. Даже если та заслужила наказание, ребенок был здесь ни при чем.
– Тони, если ты ничего не сделаешь с этой грязной шлюхой, клянусь, я сама сделаю что-нибудь, – пригрозила Летти.
– Ты права, Летти, – неохотно согласился он. – На этот раз Аманда зашла слишком далеко. Но я ее привез, как домохозяйку, так что пусть она этим и занимается. К тому же у нее ребенок, и я не позволю, чтобы он страдал из-за своей матери. Одно ясно – Аманда больше не будет занимать эту комнату. Завтра она с ребенком переедет на чердак, который больше соответствует ее положению в этом доме. Повернувшись к Аманде, глядя на нее серыми суровыми глазами, он спросил:
– Это ясно, Аманда?
Молчаливо кивнув, Аманда повернулась к ним спиной. Перед тем как уйти, Летти бросила на красивую спину Аманды взгляд, полный ненависти. Тони еще больше разозлился, увидев, как ссутулилась и понуро повесила голову Аманда. От этого он вдруг почувствовал свою вину и вышел из комнаты без оглядки. Летти отправилась в комнату Тони.
– Иди к себе, Летти, – устало сказал Тони. – Я устал, и у меня нет настроения. Я хочу спать.
– Дорогой, но еще до рассвета, столько времени, – разочарованно протянула Летти. – Тебя так долго не было, и я так соскучилась по тебе. Ее руки быстро расстегивали брюки Тони.
– Не сегодня, Летти. Я приехал домой навсегда. Будет еще много ночей впереди, – сказал он, вспыхнув при мысли о женщине, находившейся в соседней комнате.
Тони успокоил Летти и отвел ее в свою комнату. Перед тем, как закрыть дверь, она страстно поцеловала его. «Ничто нам теперь не помешает, – решила она. – У Аманды сын от другого мужчины, и она больше не существует для Тони. Если бы только найти способ навсегда убрать ее с глаз Тони, ведь пока она остается в Ривер Эйдж, остается и соблазн». И Летти очень захотелось поближе рассмотреть ребенка. Но разве Тони не сказал, что это не его ребенок? И все же смутные сомнения терзали ее. Глубоко в душе она знала, что не успокоится до тех пор, пока Аманда не исчезнет из Ривер Эйдж.
Френсис закрыл свою дверь. Громкие голоса разбудили его, и он слышал почти все, что произошло между Тони и двумя женщинами. Он сочувствовал Аманде, хотя и понимал, что она, должно быть, совершила что-то, непростительное, раз Тони отвернулся от нее.
Рано утром Аманда встала, а Тесс и Кора пришли, чтобы помочь перебраться ей наверх. Комната, предназначенная ей, была закрыта, и когда они открыли ее, в нос ударил сырой затхлый запах. Для начала Аманда сразу же открыла окно и сняла покрывала с кроватей, чтобы проветрить их. Скромно обставленная комната была очень далека от той прекрасной спальни, которую она занимала около года. Кроватка Джона стояла теперь рядом с ее узкой кроватью, и здесь совершенно негде было повернуться. Единственный предмет мебели – комод, на котором стоял кувшин и таз. На гвозди, вбитые прямо в стену, она повесила свою скромную одежду. В комнате больше ничего не было: ни зеркала, ни кресла, ни простого стула. Но она и не ждала лучшего.
Аманду больше всего беспокоила погода. С наступлением июня пришло долгожданное лето. Днем и ночью в ее комнате становилось влажно и жарко, как в бане. Аманда не имела возможности подыскать себе какое-нибудь жилье в кварталах, где жили рабы. Она знала, что им с Джоном очень трудно придется этим летом. Может, Натан сможет найти легальный способ вытащить ее с ребенком в какую-нибудь безопасную гавань. Если Тони ее так сильно ненавидит, то почему он так упрямо отказывается продать документы? Неужели он испытывает удовольствие, заставляя ее и сына страдать? Думалось, нет никакой надежды на то, чтобы убедить его, что Джон его сын. Как это жестоко, что ребенка не признает собственный отец. Почему она не послушалась Джемму и не сказала Тони про беременность до отъезда? Но что толку оглядываться на прошлое? Даже если она переживет лето, зима не за горами. Еще больше ее угнетал тот факт, что Летти решила мстить Аманде.
После того дня Летти стала постоянно бывать в Ривер Эйдж. Если она проводила ночи с Тони не у него дома, их можно было найти у нее. Аманду немного успокаивало лишь то, что она больше не слышала стонов любви, доносившихся из комнаты Тони. Теперь Летти заняла комнату Аманды. Оставаясь в доме на ночь, она беспощадно гоняла слуг, в страхе выполнявших ее бесчисленные приказы. Для Летти было не привыкать бить горничных за их ленивое или непочтительное поведение. Аманда была не в силах вмешаться. Она не смела сказать Тони, что Летти наказывает горничных, так как боялась, что навлечет на них новый гнев.
Джон большинство времени проводил с Джеммой на большой кухне, где стал предметом всеобщего внимания и любви. Ночами он плохо спал в крошечной, почти не проветриваемой комнатке. Но еще хуже было то, что докучали москиты. На окне не было решетки, а сетка, которую нашла Аманда, была порвана во многих местах, и москиты проникали через нее. Личико Джона сразу же покрывалось укусами досадных насекомых.
Аманда решила, что при первой же возможности попросит у Тони хорошую сетку от них. Тони вдруг стал передавать распоряжения для Аманды через Джемму. Аманда считала, что Тони решил просто не замечать ее существования, иначе как он мог позволить, чтобы они с Джоном парились в этой тюрьме.
Но Аманда полностью заблуждалась, думая, что Тони не обращает внимания на них. Не важно, как часто, или как страстно он пользовался чарами Летти, или сам принимал ее ласки. Мысли об Аманде возникали у него даже в самые интимные минуты с Летти. В моменты близости с ней, когда похоть заставляла его забыть обо всем, он тяжело переживал размолвку с Амандой. Ее густая копна волос, мягкие изгибы тела, шелковистая кожа... Грусть поселилась в его сердце, и даже страх, что они никогда не будут больше вместе.
«Любовь и страсть скоро пройдут», – думал он.
Удовлетворенная похоть, – ничто, но удовлетворенный голод – вроде любви... Но любовь ... любовь так сильна, что не отпускает. И он вспомнил спящего ребенка на руках Аманды... дитя другого мужчины... и взыгравшие гордость и гнев вновь привели его к Летти.
Прошел июнь с его жаркими днями и ночами, но это только прелюдия к знойному июлю. И Аманде еще нужно было пережить август, самый жаркий месяц в году. Она высохла, глаза ее впали, подавленная, в постоянной спешке, Аманда трудилась без устали, чтобы угодить Тони и Летти. Если ей и доводилось спать, то очень мало. Аманда похудела так, что Джемма заволновалась. Джон уже научился ползать, и у него появилось два передних зуба.
