— Хороший вопрос, — сказал я. — На самом деле…
В этот момент зазвонил телефон, Хелен взяла трубку, поздоровалась, четко произнесла «Ифвин», глядя на меня.
— Да, — ответила она. — Конечно, мы с радостью это сделаем, сэр, но я хотела бы знать, почему вы решили, что мы… О Господи. Ну понятно. Хорошо. Мы спустимся в номер, упакуем вещи и приготовимся к отъезду. Да, конечно, сэр. Спасибо. До свидания.
Она повесила трубку, покачала головой и сказала:
— Что ж, мужайся. Мы едем в Мехико. Возможно, удастся навестить полковника Сайкса, пока мы там будем, а?
— А что в Мехико?
— Там сотрудница Контека, женщина из Упсалы, шведской провинции Датской Империи. Что бы там ни было, оно не подходит ни под какую известную мне классификацию. Ее зовут Ульрика Нордстром. Полиция задержала ее в Мехико по подозрению в убийстве. Похоже, Ифвин думает, что Нордстром действительно совершила убийство, но у копов из Мехико недостаточно улик для ее задержания, так что мы должны поехать туда с кучей денег от Ифвина, оплатить счет Нордстром, подкупить несколько официальных лиц и вернуть Нордстром в целости и сохранности под крылышко Контека.
— А почему мы? У него наверняка есть тысячи других сотрудников, которые отлично справятся с этим заданием.
— Есть, но он думает, что мы поможем немного запутать дело, как он сам выразился. Получилось так, что погибшей оказалась Билли Биард.
За прошедшую неделю со мной и не такое случилось.
Теперь я уже настолько свыкся с тем, как все происходит в мире, что просто вздохнул и сказал:
— Билли Биард имеет привычку умирать в самый неподходящий момент. Надеюсь, эта женщина понимает, сколько с ней проблем.
— По крайней мере одна из них сейчас меньше уверена в этом, чем раньше. Пойдем, собираться надо — Ифвин хочет, чтобы примерно через два часа мы сели на прыжковый рейс.
Мы вышли из лифта на своем этаже и сразу погрузились в атмосферу приятной тишины; я думал в основном о том, что это приключение интереснее, чем сидеть в офисе, дурачась с телефоном и записывая результаты.
Скорее всего Хелен думала о том же.
Мы находились в шаге от двери в свою комнату, когда Хелен вдруг застыла и ткнула меня рукой в грудь. Я уже собирался громко спросить ее «В чем дело?», как тоже услыхал, что в нашем номере что-то стучит, потом раздался глухой звук, и у меня возникло смутное ощущение, будто у двери что-то двигается.
Хелен указала на стену рядом с дверью, и я прижался к этой стене. Хэлен вжалась в стенку, там, где была дверная ручка, вынула ключ и переложила в левую руку. Кивнула мне многозначительно, и пока я пытался сообразить, что она имела в виду, увидел, как она вытаскивает из сумочки пистолет и бесшумно кладет сумочку рядом с собой на пол.
Она открыла замок, распахнула дверь, ворвалась в комнату, готовая выстрелить в любой момент.., и издала самый ликующий крик, какой мне приходилось от нее слышать.
— Пушинка!
На ковре каталась, слишком занятая этим приятным делом, чтобы заметить хозяйку, персидская кошка, которая еще на моей памяти умерла от старости два года назад, а Хелен рассказывала мне, будто помнит, что кошку переехала машина. Пушинка выглядела совсем старенькой: облезлая, костлявая, с больной лапкой — но тем не менее это была именно та кошка, которую я помнил.
— Ты опять знаешь, как пользоваться пистолетом. — Это было первым, о чем я подумал.
— А ты не в инвалидной коляске, — ответила она, схватив кошку и прижав ее к груди. — И Пушинка чувствует себя намного лучше.
Она положила пистолет на стол и принялась ласкать кошку. Я молча стоял, уставившись на нее. Спустя довольно долгое время Хелен обернулась ко мне со словами:
— Ну же, не смотри так удивленно. Я уверена, что не понимаю и половины происходящего, но всего десять минут назад, во время нашей встречи с Ифвином, ты объяснил все, что произошло, начиная с прошлой пятницы, и я отлично все поняла.
* * *
Всю дорогу до Мехико, включая почти час, проведенный в состоянии невесомости, мы разговаривали, и я старался выжать как можно больше информации из памяти Хелен, чтобы выяснить, что же я объяснил ей до этого. Эта Хелен была тяжелее той, к которой я привык, примерно на десять фунтов, более плотного телосложения, мускулистая и вела жизнь, полную приключений. Судя по всему, я ей нравился, но у нее не было того комплексного, продуманного подхода к жизни, как у той Хелен, которую я знал, и у меня возникло четкое ощущение: что бы ни выяснило мое другое "я" в каком-то ином временном потоке, эта Хелен не слушала так внимательно и не задавала столько вопросов, как та, вместе с которой я завтракал. Поэтому она не дала достаточно информации, чтобы я смог воссоздать то решение, к которому пришло мое второе "я".
Корабль Контека совершил мягкую посадку на озере; с появлением прыжковых катеров городам пришлось отвести огромные водные просторы под посадочные площадки, и поэтому Мехико превратился наполовину в озеро, по крайней мере таким он и был во времена ацтеков. Мы коснулись воды, подкатили к узкой полоске в том месте, где берег принадлежал Контеку, и прошли все обычные формальности; было пять часов утра, озеро еще окутывал туман. Мы летели почти всю ночь, попав в предыдущий день, правда, всего на несколько часов — когда мы взлетели, был вторник, половина шестого, а сейчас — пять утра понедельника. Мы думали, что вскоре будем валиться с ног, но эффект получился обратный — сна ни в одном глазу; довольно странно для такого времени суток.
Подойдя к стоянке Контека, мы обнаружили там весьма внушительную группу встречающих. Как только лодку привязали к причалу и спустили трап, мы сошли на землю, и ко мне приблизился худощавый мужчина в белой рубашке, темных брюках и в пальто. В огнях причала я разглядел черные кудрявые волосы, орлиный нос, эспаньолку.
— Вы мистер Лайл Перипат? — поинтересовался он на ломаном английском, — Да, я.
— А вы мисс Хелен Пердида?
— Да.
Слегка пожав плечами, он кивнул крупным мужчинам, стремительно подошедшим к нам, чтобы надеть наручники.
— Тогда боюсь, мне придется посадить вас обоих под арест. Мы знаем, что вы прибыли сюда по делу об убийстве, и подозреваем, что вы присутствуете здесь по приказу Джефри Ифвина или Контека, которые заочно обвинены в сговоре с целью совершить убийство. Если хотите, можете признать себя виновными сейчас, или подождать встречи со следователем.
Они забрали у Хелен весь внушительный арсенал, более или менее соблюдая правила приличия, запихнули нас в полицейский фургон — не слишком грубо — и повезли в участок. Оказалось, что худощавый человек, арестовавший нас, будет нашим следователем, однако он почему-то опустил столь незначительную деталь, равно как и то, что допрос начнется немедленно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
