Как по команде (впрочем, почему же "как"?) в комнату вошли двое парней крепкого телосложения. Одеты в форму болотного цвета, какой обычно щеголяет армейская элита: егеря и пластуны, на ногах высокие ботинки, так же военного образца. Ни слова не говоря, они сноровисто надели на руки мага стальные кандалы. Затем один из них, по всей видимости, старший, скомандовал:
— На выход! — После чего на всякий случай добавил уже более мягко: — Дергаться не рекомендую. Будет очень больно. Ничего личного, паря, работа у меня такая.
— Я думаю, вы найдете общий язык, — улыбнулся на прощание мэтр Патиас. — А со временем наверняка подружитесь.
Конвоиры сопроводили Фаррука во двор, где их уже поджидала карета, запряженная тройкой лошадей. Скорее даже не карета, а небольшая тюремная камера на колесах с забранным прочной решеткой окошком и крепкой дверью. Вне всякого сомнения, ланиста был рачительным хозяином и средств для охраны своей собственности (в данном случае весьма не дешевой, учитывая то, сколько он отвалил армейской казне за своего нового гладиатора) не жалел. Юноша тут же сообразил, что от него требуется и без ненужных препираний забрался в экипаж.
Внутри оказалось не так уж плохо: мягкий диван, на котором вполне можно было не только сидеть, но при желании вздремнуть, полка с книгами, в основном авантюрные романы, небольшой буфет с безалкогольными напитками и корзиной с фруктами.
Истосковавшийся на тюремной кормежке по натуральной здоровой пище, Фаррук первым делом схватил здоровенное яблоко и с удовольствием его слопал вместе с косточками и всеми прочими потрохами. Затем употребил еще одно яблоко, сочную грушу, с полдюжины абрикосов, несколько слив и остановился, лишь, когда в желудке не осталось места.
Налопавшись от пуза, он полистал какой-то роман о похождениях бравого запольского рыцаря Жухаря. Не впечатлило, парень оказался прямолинеен, как бревно и столь же туп. Полагался в борьбе с врагами лишь на физическую силу и умение размахивать мечом. К тому же сытое брюхо настоятельно требовало покоя. Так что, спустя полчаса, наш герой спал сном праведника и даже не почувствовал, когда карета тронулась и, постукивая колесами по дорожным выбоинам, покатила в славный город Фернан, столицу владений блистательного семейства баронов Ордранг.
Двое суток, проведенных в пути, вовсе не были утомительными для Фаррука.
Конвоиры так ему и не представились, но из их разговоров он понял, что старшего зовут Хлум, а младшего — Турск. Несмотря на вопиющую нелюдимость, они немедленно останавливали экипаж по первому требованию чародея и предоставляли ему возможность удовлетворить естественные потребности организма. При этом, разумеется, с него не сводили глаз. Поначалу он здорово стеснялся посторонних взглядов, потом плюнул и начал воспринимать охранников как некое неизбежное неудобство, наподобие навязчивых комаров или больших кусачих мух, норовящих во время процесса облегчения впиться в какое-нибудь деликатное место, обычно защищенное одеждой.
Кормили его также исправно. Помимо фруктов, запасы которых пополнялись по мере убывания, ему подавали полноценные завтрак, обед и ужин. Трапеза обычно проходила на какой-нибудь полянке или лужайке поблизости от дороги.
Так или иначе, целых два дня он отдыхал от невыносимой тюремной жизни. Угнетала лишь необщительность попутчиков. За все это время, парни не проронили ни одного слова, выходящего за рамки их должностных инструкций.
Фаррук был в полном недоумении. Обычно ему хватало пары-тройки слов, чтобы разговорить самого нелюдимого буку. А тут, вроде бы, и ребята жизнерадостные, практически ровесники, и общих тем у них должно быть неисчерпаемое количество. Ан нет, подадут тарелку с едой и смотрят молча, как он поглощает пищу и на его реплики и вопросы отвечают односложно, без особого желания, словно он и есть вышеупомянутый комар и норовит впиться в то самое нежное место, обычно защищенное одеждой.
"Вот же големы бездушные, — думал с обидой Фаррук. — Ладно, молчуны, не хотите снисходить до общения, как-нибудь перетопчемся".
Когда повозка остановилась в очередной раз, Фаррук подумал, что это какая-нибудь незапланированная остановка, из-за поломки колеса или по какой-то иной причине. Оказалось, что приехали. Выйдя из возка, юноша оказался внутри обширного периметра, обнесенного высоким кирпичным забором, поверх которого была натянута колючая проволока. На дальнем конце ограниченного пространства виднелись несколько длинных одноэтажных зданий, напоминающих казармы, чуть поодаль стоял солидный трехэтажный особняк, а немного дальше располагались конюшни, склады и еще какие-то постройки явно нежилого предназначения. На самом поле суетилось не менее сотни человек. Некоторые махали мечами, другие бегали по кругу, третьи соревновались в метании различных предметов, и все это происходило под присмотром горластых инструкторов.
— Хлум, Турск — окликнул конвоиров какой-то смуглокожий бородатый брюнет, облаченный в легкий кожаный доспех, усиленный костяными пластинами, — что это за птицу вы привезли? Вроде бы по виду хлипковат, даже на прегенария не тянет.
— Боевой маг, — коротко ответил Хлум.
— Маг?! — у любопытного воина отвисла нижняя челюсть. — Для чего нам маг, да еще боевой? Кабы бы лекарь… а боевой-то зачем?
— Это ты у хозяина спроси, Галахэр, — весело оскалился Хлум, — может быть, тебе повезет, и он представит подробный отчет о своих планах касательно этого парня.
— Ага, спросишь его, — тут же сник бородач, — кулачищем в зубы, мол, не твово ума дело.
— Тогда наберись терпения, — посоветовал ему Турск, — Со временем все тайное станет явным.
— Деваться некуда, — развел руками Галахэр и громко заразительно рассмеялся.
Вслед за ним заулыбались и Хлум с Турском. Не такими уж они оказались нелюдимыми.
С Фаррука сняли ручные кандалы. Его не поместили в казарму вместе с другими гладиаторами, ему выделили отдельные апартаменты со всеми необходимыми удобствами в том самом трехэтажном особнячке. У них был лишь единственный недостаток — наличие прочной двери, запираемой с наружной стороны и крепких решеток на окнах.
Означенное обстоятельство, по большому счету, Фаррука не тронуло. Все время с момента знакомства с ланистой Патиасом он размышлял над довольно заманчивым предложением. Конечно, выходить на потребу толпе на арену, чтобы сражаться за свою жизнь было противно его натуре. Как боевой маг, он был готов биться в бою, НАСТОЯЩЕМ бою с НАСТОЯЩИМ противником, совершенно другое устраивать из своего ремесла мерзкую забаву.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
