ПЕРЕД ЛИЦОМ ИСТРЕБЛЕНИЯ
Самое забавное в том, что столкновение с античной культурой поставило «новобиблейский» еврейский народ на грань уничтожения. То есть весь бы он, до последнего человека, вряд ли ассимилировался бы… И не все были способны перенести такой ужас, как превращение избранного Богом народа в какую-то специфическую часть эллинов. В конце концов, и Филон Александрийский, оставаясь эллином, сохранял и предрассудки, и убеждения еврея. Почему бы и нет?
Как ни парадоксально, процесс исчезновения евреев с лица Земли больше всего организовывали цари, относившиеся к ним или равнодушно, или даже заинтересованно. А прервали процесс массовой ассимиляции евреев два царя, которые больше всех пакостили им и, как могли, «боролись» с евреями. Мне трудно сказать — «царя-антисемита», потому что я сам не могу решить, с чем мы тут имеем дело, — с антисемитизмом или с обычнейшим самодурством неограниченного восточного владыки.
Но как бы ни трактовать поступки сначала Птолемея IV Филопатора, а потом Антиоха IV Эпифана, — именно эти примерно полвека, с 221 по 169 год до Р.Х., оказались роковыми для ассимиляции. Сначала египетских евреев, все больше становящихся эллинизированными греко-египтянами, вполне лояльными к династии Птолемеев, до полусмерти напугал и оттолкнул от себя Птолемей IV Филопатор. Потом Антиох IV Эпифан начал планомерно делать все необходимое, чтобы ассимиляция вообще прекратилась.
В сущности, что сделал Птолемей Филопатор? Он показал евреям, что их положение в его государстве непрочно. То есть поставил под сомнение ценность ассимиляции, ее значение для каждого отдельного человека.
Антиох пошел еще дальше — он начал заставлять евреев ассимилироваться и истреблять тех, кто не хотел этого делать. То есть начал убивать евреев ровно за то, что они — евреи. Ведь именно за это и приняли смерть и старец Элиазар, и мама с семью сыновьями: они отказались перестать быть евреями.
В результате раньше ассимиляция вызывала самые приятные ассоциации: беседы умных людей, гражданские права, расширение своих свобод и возможностей, а все еврейское представало чем-то отсталым и, выразимся помягче, несколько однообразным. Если традиционная жизнь и сохраняла прелесть чего-то теплого и уютного, то это был уют старого кресла и тепло поездки к бабушке в деревню. Тем более, никто не мешал в любой момент сидеть и ездить… я хотел сказать, расставание с традицией оставалось вполне добровольным.
А вот после шизофренического террора, обрушенного Антиохом Эпифаном на Иудею, ассимиляция стала ассоциироваться с насилием, жестокостью и уже не расширяла возможности человека, а сужала их. Еврейская же традиционная жизнь стала не просто уютной и домашней, а своего рода зоной свободы.
Как только «зоны свободы» поменялись местами, тут-то ассимиляции и конец. По крайней мере, массовой ассимиляции.
Прошу извинить, если моя аналогия покажется кому-то неприличной и недалекой, но единственно, с чем я могу сравнить поведение Антиоха Эпифана, так с попыткой изнасиловать влюбленную в вас девушку. Поступок, который у любого судьи и любого присяжного вызовет, в первую очередь, искреннее недоумение: ну зачем?!
А в наши дни разве не так? Большая часть немецких евреев вовсе не хотела бежать из страны — даже после принятия Нюрнбергских законов. «Они же хотят нас убить!», «Нет, в такой цивилизованной стране это невозможно!». В конце концов, выехала большая часть немецких евреев, примерно 300 тысяч из 500. Эти 300 тысяч, как правило, вовсе не рвались в Палестину и уехали в Британию или в США, и там выступали зачастую как яростные немецкие патриоты. Шла война, и англосаксы много чего говорили о немцах, и как раз немецкие евреи часто останавливали их. И укоризненным либеральным «какая разница?», и весьма тонким указанием на то, что немцы бывают очень разными…
В декабре 1941 года в Нью-Йорке устроили митинг с участием последних спасшихся из Германии евреев. Устроителям очень хотелось, чтобы евреи порассказали бы про ужасы нацизма, подогрели бы антинемецкие настроения. Уж эти-то нам помогут! — потирали ручки устроители. А получилось с точностью до наоборот. «Кучка негодяев устроила все это безобразие, а мы все теперь будем расплачиваться!» — кричали на митинге евреи, сурово осуждая «кучку негодяев», но оставались неспособными ни отделить себя от немцев, ни проклясть «мордерфольк».
Немецкие евреи, пережившие Холокост, тоже далеко не все выехали из Германии. Не говоря о том, что некоторые (по разным данным, от 10 до 30 тысяч человек) вернулись на родину из эмиграции, примерно 20 тысяч евреев, освобожденных из лагерей армиями союзников, не уехали ни в США, ни в Палестину, а остались в Германии навсегда. Немцы даже немного гордятся этим, я же задаюсь вопросом: ну и чего добился Гитлер?!
Если б не этот подонок, сегодня в Германии еврея встретить было бы труднее, чем пакистанца, а большинство их было бы даже не «немцами Моисеева закона», а «немцами с примесью еврейской крови».
Парадокс, но либеральные, прекраснодушные люди сделали все необходимое, чтобы евреи исчезли. Причем исчезли способом, который не создает чувства вины, а наоборот — позволяет радоваться тому, какие предки были хорошие: добрые, лояльные ко всем, «правильные» христиане. Наверное, это и есть самые злейшие антисемиты.
А вот сохранению евреев на Земле помогают как раз злые, жестокие люди, которых и антисемитами называть не хочется, — они ведь прилагают максимум усилий, чтобы евреев на Земле жило побольше. Когда евреи оказываются поставлены на грань уничтожения, когда их убивают ровно за то, что они евреи — вот тут-то они и начинают культивировать какие-то причудливые (и, скорее, все же вредные для них самих) идеи — то изоляции, то национального превосходства, а то и прямой агрессии. В общем, как раз антисемитов следует считать какими-то извращенными, но любителями евреев: никто не прикладывает больше усилий, чтобы евреи сохранялись. Это наш брат, либерал, способствует их полному искоренению.
ВИРТУАЛЬНОСТЬ ДОБРЫХ ЦАРЕЙ
А если бы ни Филопатор, ни Эпифан не стали бы проводить жесткой антиеврейской политики?
Во-первых, тогда Иудея, скорее всего, не перешла бы под управление Селевкидов: ведь Антиох III во многом потому и смог оторвать Иудею от государства Птолемеев, что иудеи попросту испугались политики Филопатора и во время одной из войн стали поддерживать Селевкидов. Откуда беднягам было знать, что попадают они из огня да в полымя?
Во-вторых, можно уверенно предсказать: число эллинизированных росло бы до тех пор, пока в их число не попали бы все или почти все жители Египта. При этом эллинизация самой Иудеи шла бы наверняка медленнее — уже потому, что ее население было в большей степени крестьянским, консервативным, и там при любых обстоятельствах остались бы люди, стремившиеся остаться чистыми: и в религиозном, и в расовом отношениях.
К этому добавьте еще одно: тогдашняя еврейская диаспора еще не была разорвана между Персией и Римом, эллинистический мир включал практически всех евреев.
Ассимиляция, конечно, могла привести к двум результатам:
1. Полное растворение иудеев в рядах эллинов.
2. Появление эллинизированного еврейского народа, который при всей своей ассимилированности продолжает чтить субботу, верить в Яхве, ходить в синагогу и искренне считает себя прямыми потомками Авраама, избранными Богом сынами Исаака и Иакова.
Наиболее вероятный вариант — появление в диаспоре (не только в Александрии) обоих этих вариантов. А в Иудее продолжает доживать, все больше дичая и озлобляясь, все меньший по численности «сухой остаток» — неэллинизированные, хасмонеи. Иешив у них нет, грамоту у них знает все более узкий круг первосвященников, и постепенно они сами себе запрещают все более широкий круг профессий и занятий. Например, пасти коз — дело почтенное, потому что их гонял хворостиной еще пращур Авраам. А вот про верблюдов в Библии ничего нет, и, значит, разводить верблюдов — страшный грех. Впрочем, какие глупости могут придумать полуграмотные фанатики — это никогда и никому не известно, тут возможны самые невероятные и вполне непредсказуемые вещи.
Судя по многим признакам, новый еврейский субэтнос эллинизированных уже появился и заявил о себе. Если так, то до появления нового еврейского этноса было рукой подать: два-три поколения от силы. Дальнейшие события могут разворачиваться по нескольким сценариям:
1. Идет себе и идет тихая, незаметная ассимиляция… К I веку по Р.Х. приходится искать иудеев для изучения. Ищут в Иудее и с трудом находят нескольких стариков, которые еще помнят, как произносить слова на арамейском и иврите.
При этом часть эллинов еще помнит, что их прапрадедушек звали не Язон и не Александр, а почему-то Иегуда или Мордохай. Некоторые из них еще исповедуют Яхве, но решительно ничем другим от всех окружающих не отличаются. Как в наше время есть датчане и британцы, которые ходят в синагогу, так и здесь — ну, часть эллинов ходят в синагоги. Ну и пусть себе ходят, никому ведь от этого не хуже.
