В небольшой главе у нас нет возможности более основательно проанализировать эту гипотезу. Она не столь легковесна и туманна, как может показаться на первый взгляд, но, к сожалению, у меня нет достаточной квалификации, чтобы доработать ее до качества научной теории.
...Гипотеза постоянного рождения и аннигиляции материальной составляющей Вселенной из вакуума при фотосинтезе первичных элементарных частиц во все более сложные структуры находится в некотором противоречии с отдельными признанными физическими теориями и гипотезами. И это неплохо. Подобные противоречия — залог перемен. Преодолевая их, научная мысль откроет новые горизонты познания.
Идея светорождения метагалактики, извечных переходов массивного вещества в энергию и аннигиляции, эволюционных изменений вакуума открывает возможность действительно нового диалога с природой. Он может оказаться чрезвычайно плодотворным. Вспомним первую главу данной книги, посвященную Николе Тесле. Не надеялся ли он черпать энергию из «эфира», энергетического океана вакуума? Это не исключено. Хотя его попытки, судя по всему, были тщетными.
Если материальные объекты состоят из частиц и античастиц, то есть надежда добывать путем аннигиляции колоссальное количество энергии, используя минимум вещества. (Я попытался более основательно изучить такую возможность, но это уже другая тема.)
Тотчас возникают роковые вопросы: для каких целей будет использоваться эта энергия? И не создадут ли прежде всего те же США аннигиляционную бомбу? Как они распоряжаются новейшими видами оружия для своих корыстных целей, хорошо известно.
Одни лишь опыты по ее созданию рискуют обернуться глобальной катастрофой. Как знать, не охватит ли процесс аннигиляции всю биосферу, и тогда вспыхнет наша Земля как сверхновая звезда...
Ничего невероятного в таком предположении нет. Среди ученых за последние десятилетия распространилась мания всезнания. Большинство из них уверовало в то, что уже открыты едва ли не все фундаментальные законы природы и остается лишь их уточнять и несущественно дополнять. Теряется ощущение океана незнания, в котором пребывают островки научных знаний.
Трудно сказать, насколько перспективна космогония, основанная на гипотезе материи, состоящей из частиц и античастиц, образующих единые структуры. Об этом должны судить специалисты, но только не под первым впечатлением по принципу «мы же знаем, что так не должно быть, согласно современной науке».
Предложенная идея достойна более вдумчивого и доброжелательного анализа. Она не может претендовать на объяснение структуры и динамики видимой нами метагалактики. Ее главнейшая задача, равно как других альтернативных космогоний: показать принципиальную неопределенность наших представлений о таких грандиозных сущностях, как пространство и время, частицы и античастицы, вакуум, жизнь, разум, Вселенная.
В космогонических мифах древности нередко присутствуют загадочные образы и многозначительные символы. Быть может, наиболее мудро выражено это в одном из гимнов Ригведы, которому не менее трех тысячелетий. В нем запредельность первоначального облика мира признана непостижимой не только для ограниченного человеческого разума, но и для богов:
Тогда не было ни сущего, ни не сущего...
Тогда не было ни смерти, ни бессмертия; не было Различия между ночью и днем.
Без дуновения само собой дышало Единое...
Кто поистине знает, кто теперь бы поведал,
Откуда возникло это мирозданье?
Боги [появились] после сотворения его.
[Но] кто же знает, из чего оно возникло?
Из чего возникло это мирозданье, создал ли [Кто его] или нет?
Кто видел это на высшем небе,
Тот поистине знает.
[А] если не знает?
Этот миф насыщен идеями в отличие от современных космогоний, разработанных формально, механически, на физико-математической основе. Он предполагает существование Неведомого и расширяет горизонты познания до неопределенных пределов.
В модели расширяющейся Вселенной (куда расширяется? в какое инобытие?), где порядок самопроизвольно возникает из хаоса, вполне логично присутствует «стрела времени». Предположим, она определяет направление эволюции, переходов от простого к все более сложному, упорядоченному. Но разве нет «антистрелы времени», показывающей процессы распада, роста энтропии?
Если этого не учитывать, то придется выбрать что-то одно: либо всеобщий прогресс, либо всеобщая деградация (если не в абсолютном проявлении, то как преобладающие процессы).
Как бы ни разрешали такую дилемму теоретики, обыденное сознание, пресловутый жизненный опыт со своим здравым смыслом (у многих он, увы, не вполне здравый) подсказывает нам один ответ. Он прост и очевиден: идет непрерывный прогресс в природе (эволюция от простейших организмов до человека разумного), в истории общества (смена формаций от первобытного анархизма до буржуазной и народной демократии) общественной жизни, в науке и технике.
Тут есть над чем подумать.
Вселенская поступь прогресса
«Все к лучшему в этом лучшем из миров!»
Так принято было думать со времен европейского Просвещения, вслед за великим мыслителем Лейбницем (его личный опыт вполне доказывал данную максиму).
Вольтер высмеял его идею в превосходной философской повести «Кандид»; убедительно опроверг ее художественным методом. Однако успехи науки и промышленности, покорение природы подтверждали гипотезу Лейбница. Вопреки христианскому догмату о Страшном суде и конце мира в среде интеллектуалов утверждалась концепция постоянного неизбежного прогресса в природе и обществе. Вперед и выше!
Увы, не все так просто.
Итальянский философ Джамбаттиста Вико в 1725 году издал «Основания новой науки об общей природе наций», в которых обосновал три фазы каждого цикла развития и деградации: эпохи богов, героев и людей. После господства патриархального уклада и теократии устанавливается аристократическое государство с культом героической личности. Оно вырождается в монархию или демократию, при которых растут противоречия внутри общества, слабеют гражданские и патриотические чувства, начинается деградация личности, преобладание эгоистических устремлений. В результате общество приходит в состояние хаоса. С этого может начаться новый цикл развития.
Общественный организм получается аналогичным человеку, в жизни которого наблюдаются стадии подъема, расцвета и деградации. В отличие от конкретного организма, общество имеет возможность преодолеть кризис и возродиться, перейдя в новое состояние... Какое? На более высокой или низкой ступени развития?
Так возникает фигура спирали — восходящей или нисходящей (сочетание кругового и поступательного движений).
Здравый смысл подсказывает: спираль должна быть восходящей. Ведь каждое поколение опирается на достижения предыдущих, получает в наследство комплекс объектов материальной и духовной культуры, внося свой вклад и передавая это общее достояние потомкам.
В конце XVIII века трудами великих натуралистов Кювье, Бюффона и Ламарка научно подтвердилось библейское предание о последовательных актах творения, но без Всевышнего творца, силами природы. Данные палеонтологии ясно свидетельствовали о том, что чем ниже залегают слои осадков, а значит, чем они древнее, тем примитивней встречаемые там отпечатки и окаменелости животных.
Геолог Лайель и биолог Дарвин окончательно выстроили основную линию эволюции видов земных организмов. Происхождение человека от обезьяноподобного предка стало еще одним доказательством биологического прогресса. (Только в легенде одного африканского племени, переложенной на стихи Р. Киплингом, люди представлены поглупевшими обезьянами, которые оторвали себе хвосты и променяли свободу на заботы и работу.)
Любопытное обстоятельство: едва ли не все крупные ученые признали совершенно верной теорию прогрессивной эволюции в природе и распространили эту идею на общество — науку, технику, промышленность, законодательство, нравственность. Ведь все постепенно, а то и быстро усовершенствуется, улучшается...
Тут-то бы и задуматься: ведь и паралич бывает прогрессивным!
Необычайно бурно развивается техника уничтожения любых форм жизни, все шире распространяются пустыни и очаги загрязнения в биосфере, все больше накапливается ядовитых отходов, истощаются и вырабатываются напрочь месторождения полезных ископаемых.
Все это происходит бурно, развивается. Сами по себе, в абстракции, такие процессы могут считаться проявлением своеобразного прогресса. Но ведь они усиливают, в частности, лихорадку погоды и климата, — тяжелый недуг всей земной природы, биосферы.
Специалисты, привыкшие к формальным показателям, считают подобные негативные процессы досадными издержками всеобщего развития. Странно, что никто из них даже приблизительно не подсчитал соотношение полезных и вредных воздействий человека на биосферу. Все представлялось настолько очевидным, что сомнения отбрасывались вопреки требованиям научного метода.
