– Неужели она так быстро… – пробормотал про себя монах, но тут же снова обратился ко мне: – А Качей ни о каком призраке вам не рассказывал?
– Да нет… Вот о пропавшей королеве он много говорил. Расстроен он этим обстоятельством ну прямо-таки до слез. Говорит, все бы, мол, отдал, чтобы вернуть мою дорогую королеву на место или получить подтверждение, что она умерла.
– Ага, расстроен… – Было похоже, что монах находится в некоторой растерянности от моего рассказа. – И что же вы так мало погостили в Замке, если там все до такой степени спокойно?
– Я же говорю, Качей о королеве горюет. Ну, мы и пообещали разузнать о ее судьбе. А кроме того, ему нужны три конкретных предмета, которые то ли пропали, то ли похищены из Замка, прямо, можно сказать, у него из-под носа. Качей просил поискать его цацки, а предварительное расследование показало, что они, возможно, находятся в личном пользовании Епископа. Вот мы и направились в сторону Храма.
– То есть ты хочешь сказать, что Качей не нашел кольцо, пояс и меч?
– Нет, не нашел, – со вздохом ответил я и тут же многозначительно прибавил. – Пока не нашел…
– Значит, вы направляетесь к Храму? – переспросил монашек. – Что ж вы тогда свернули с дороги в этот лес?
– Да просто я в Замке наслушался рассказов о здешнем маге, вот и решил заскочить, познакомиться с местной знаменитостью. Нанести, так сказать, визит вежливости. Как маг магу…
– Какой это здесь маг живет?! – с неожиданной заносчивостью поинтересовался монах.
– А ты будто бы не знаешь?! – ответил я вопросом на вопрос.
– Я всех местных магов прекрасно знаю! И не только местных! И мне точно известно их сегодняшнее местонахождение. Так вот, никакого мага в здешнем лесу нет!
– Ну как же, – мягко не согласился я. – А Отшельник Там?
– Ха! – Монах снова подпрыгнул, и мне стало жаль бедного осла, на котором он ехал. – Какой же это маг?! Это недоучившийся фигляр, владеющий парой-тройкой низкопробных фокусов! Он даже начальной школы верхней магии не закончил, не говоря уже об университете!
– Вот как?! – искренне удивился я. – А он утверждает, что с отличием окончил факультет прикладной магии Борбонского университета по специальности магоинженерия общих пространств. Он даже упомянул название своего диплома, но оно у меня как-то в голове не удержалось…
В ответ на эту белиберду монашек задрал голову и уставился на меня. Тут я впервые увидел его рожу. Рожа эта и так была малоприятной, а тут еще вытаращенные, как у карася, белесые глазищи и отвисшая челюсть… Бр-р-р…
– Ка… ка-ка… ка-ка-кого университета? – выдавил наконец мой потрясенный провожатый.
– Какого, какого, Борбонского! – повторил я для глухих и глупых.
– Нет такого университета! – взвизгнул монах, и мне показалось, что на его узких бескровных губах выступила пена.
– Это вы с Отшельником выясняйте, есть такой университет, нет такого университета. Я за что купил, за то и продаю.
Мое безразличие в данном вопросе повергло монаха в еще большее негодование.
– Так он же тебе нагло врал! – завопил он так, что его осел шарахнулся в сторону, а сам седок едва не свалился на землю.
– Это ты так говоришь! – парировал я. – А мне думается, что такой солидный, пожилой маг не опустится до тривиальной лжи! Тем более, что я сам учусь на третьем курсе Марлагского университета и у нас в группе есть ребята, которые перевелись к нам именно из Борбонской цитадели магических наук.
После этого монах надолго замолчал.
Наша стройная колонна выползла на опушку леса, и вдали, за большим нескошенным полем, показались крыши какого-то небольшого селения. Монах, прервав на секунду свои размышления, поднял голову и как-то задумчиво произнес:
– А вот и Приют Единоверца. Здесь мы заночуем.
– Так вроде бы еще не поздно. – Я огляделся, лишний раз убеждаясь, что местное зеленое светило стоит еще достаточно высоко.
Монах бросил на меня быстрый взгляд из темноты низко опущенного капюшона и произнес странную фразу:
– У нас иногда быстро темнеет…
– А… Ну тогда конечно… – ответил я столь же маловразумительно.
Наша милая, нешумная компания продолжала все той же неспешной рысью продвигаться по направлению к населенному пункту с несколько экзотическим названием. Крыши, крытые частично дранкой, а частично соломой, постепенно подрастали, показывая, что Приют Единоверца – довольно большое село.
– А что, – позволил я себе прервать размышления, в которые был погружен мой провожатый, – в этом населенном пункте есть сельпо?
– Кто есть? – с подозрением переспросил монах.
– Так у вас что же, на селе и потребкооперации нет? – начал я втаптывать в грязь представителя местной администрации. – Как же ваше сельское население существует? И где утомленный дорогой путник может пополнить свой запас провизии?
На этот раз я, похоже, смог удивить даже монахова осла. Во всяком случае, он встал на месте безо всякой команды со стороны хозяина. А хозяин, в свою очередь, почесал свой капюшон и попросил:
– Слушай, ты не мог бы сказать, чего ты хочешь, простым человеческим языком?
– Я понимаю, что без университетского образования со мной общаться сложно! – гордо ответил я. – Поэтому, так и быть, я снизойду… Так вот, меня интересует следующее. Во-первых, когда и где мы будем ужинать? Во-вторых, где мы будем ночевать? И в-третьих, есть в этом селе какой-нибудь магазин, корчма, постоялый двор, в котором я смог бы запастись продуктами в дорогу?
– О пресветлый!.. – со вздохом облегчения воскликнул разобравшийся в моих проблемах черноризец. – Можешь ни о чем не беспокоиться, никто не собирается морить голодом гостя Епископа! – На слове «гостя» он сделал многозначительную паузу. – Не знаю уж, как вас принимали в Замке Качея, а Епископ славится на все королевство своим гостеприимством! Впрочем, ты сам сможешь в этом скоро убедиться!
Действительно, мы уже въезжали в село. По обеим сторонам дороги появились небольшие, веселые домики с высокими крышами. Дворики перед домами и огороды за ними поражали своей какой-то совершенно неестественной чистотой и опрятностью. Мне даже захотелось сойти с коня и проверить, не подкрашивали ли хозяева коротко остриженную травку перед своими воротами. Затем я обратил внимание на то, что все дома стояли на совершенно одинаковом расстоянии, как от дороги, так и друг от друга. Весьма заинтригованный своими открытиями, я продолжил наблюдения и скоро убедился, что и огороды, похоже, были совершенно одинаковыми, как по размерам, так и по своему внутреннему содержанию. Вообще, создавалось впечатление, что все село состоит из повторенной несколько десятков раз одной и той же усадьбы. Повторенной во всех мелочах и нюансах!
Впрочем, нет! По меньшей мере одно различие было в наличии. Флюгера. Каждый небольшой дом, крытый, как я уже говорил, частично дранкой, а частично соломой, имел справа небольшую башенку с соломенной крышей конусом, над которой возносился двухметровый шпиль. И каждый шпиль был украшен ярко раскрашенным флюгером. Так вот, ни один флюгер не повторялся! Так что гость села мог развлекаться, разглядывая эти замечательные флюгера. Такие вот здесь были достопримечательности.
Наконец мы выехали на центральную площадь, окруженную все теми же усадебками и украшенную стоявшей в середине статуей из серого камня, изображавшей монаха в глубоко надвинутом на голову капюшоне и с молитвенно сложенными ладонями. Голова нашей колонны направилась к одному из домов. Я присмотрелся и определил украшавший его флюгер как большой котел, из которого торчала ручка половника. Впрочем, это вполне могло быть изображением еще чего-нибудь, просто мой голодный желудок подсказал мне наиболее приятный для меня в этот момент образ.
Ворота, ведущие во двор этой усадьбы, были распахнуты настежь, словно нас уже здесь поджидали. Вся колонна рыцарей не останавливаясь проследовала через замощенный серым камнем двор к длинному приземистому зданию, которое я определил как конюшню, и, не слезая с лошадей, скрылась в нем. Мы же с монахом и его ослом остановились перед домом, и к нам направилось несколько человек местной обслуги.
