Он догадался? Я потрясен. Но тот разговор был лишь началом, первым толчком. Не буду отрицать, как плохо мне стало после того, как услышал, что они говорили обо мне, но, после моего ухода, я понял — они были правы, правы в своих волнениях обо мне, правы в своих рассуждениях моей ебнутой психики; и потому я и держался подальше — я больше не хотел быть тем человеком, и я знал, что мое выздоровление займет много времени.

А теперь ты выздоровел?

(Смеется.) Сомневаюсь. (Пауза.) Но не такой херовый, каким был тогда. Много чего изменилось, особенно, за последние шесть месяцев.

Еще бокал, Майлс?

Да, пожалуйста. (Пауза.) Я не должен вообще-то. Без практики, сама понимаешь. Но это ужасно замечательное вино, а я ужасно, ужасно нервничаю.

(Наливает оба бокала.) Я тоже, мальчик мой.

Это никак не было связано с тобой, я надеюсь, ты понимаешь. Но как только я разорвал отношения с моим отцом и Уиллой, я должен был разорвать отношения и с тобой и с Саймоном.

Из-за Бобби, да?

(Кивает головой.)

Ты должен забыть.

Я не могу.

Ты должен.

(Отрицательно мотает головой.) Слишком много плохих воспоминаний.

Ты никак не связан с его смертью. Это был несчастный случай.

Мы ругались. Я толкнул его на дорогу, а там ехала машина — слишком быстро, прямо из ниоткуда.

Забудь, Майлс. Это был несчастный случай.

(Глаза наполняются слезами. Молчание, четыре секунды. Звонит звонок входной двери снизу.)

Должно быть еда. (Встает, идет к Майлсу, целует его в лоб и выходит из комнаты, чтобы запустить доставщика еды из ресторана. Через плечо, адресуясь к Майлсу.) Кто это, ты думаешь? Вегетарианцы или хищники?

(Длинная пауза. Вынужденная улыбка.) Оба!

МОРРИС ХЕЛЛЕР

Баночник сначала был в Англии и теперь опять вернулся в нее, и краски мира изменились с его пребыванием здесь. С тех пор, как он вернулся в Нью Йорк двадцать пятого января, он забросил свои банки и бутылки, чтобы просто погрузиться в жизнь, как таковую. Баночник почти умер в Англии. Баночник получил пневмонию и провел две недели в больнице, и женщина, которую он хотел спасти от почти неизбежного самоубийства, спасла его почти от неизбежной смерти и тем спасла и себя и, возможно, их брак. Баночник рад быть живым. Баночник знает, дни его сочтены, и потому он решает больше не следовать дорогой банок и бутылок, а наблюдать за днями, как они проходят мимо него, один за другим, каждый следующий быстрее предыдущего. Вот его часть многочисленных наблюдений, записанных им в дневнике:

25 января. Мы не становимся сильнее с увеличением лет. Накапливание страданий и печалей ослабляет наши возможности вынести еще больше страданий и печалей, и поскольку страдания и печали неизбежны, даже небольшая неудача в зрелой жизни может зазвучать для нас такой же трагедией, как в молодости. Соломинка, переломившая спину верблюда. Твой болван-пенис в чьей-то женской вагине, например. Уилла была на краю пропасти уже до того, как случилось это позорное приключение. Ей пришлось пережить слишком много в ее жизни, больше, чем должно было ей достаться, и как бы она ни думала о себе, как о сильной женщине, она не знает и половины своих сил. Умерший муж, умерший сын, убежавший приемный сын и неверный второй муж — едва не умерший второй муж. А что, если бы ты смог проявить инициативу тогда, в то время, когда впервые увидел ее на том семинаре в Зале Философии в Колумбийском университете, девушка из Барнарда, допущенная в класс для выпускников, та с тонкими чертами красивого лица и стройными руками? Тогда появилось влечение между ними, столько лет тому назад, задолго до Карла и Мэри-Лии, какими молодыми вы были — двадцать два и двадцать — а что, если бы ты был более настойчив, а что, если ваш роман закончился бы свадьбой? Результат: нет умершего мужа, нет умершего сына, нет убежавшего приемного сына. Другие страдания и огорчения, конечно, но не эти. А теперь она вытащила тебя с того света, предотвратив последнее затмение всех надежд, и твое все-еще-дыщащее тело должно быть ее самым большим триумфом в ее жизни. Надежда помогает все преодолевать, не уверенность. Между ними заключено перемирие, декларация страстно-желаемого мира, но этого ли одинаково хочется им — пока недостаточно ясно. Мальчик остается препятствием. Она не может ни простить и ни забыть. Даже после того, как сын и его мать позвонили из Нью Йорка, чтобы узнать, как его дела; даже после того, как мальчик стал звонить каждый день две недели подряд, чтобы узнавать о последних новостях твоего состояния. Она остается в Англии и на пасхальные каникулы, а ты сюда уже не вернешься. Слишком много времени уже потеряно, и тебе необходимо быть в офисе — капитан тонущего корабля не оставляет свою команду. Возможно, она поменяет свое решение после нескольких месяцев. Возможно, она уступит. Но ты не можешь отречься от своего сына лишь ради нее. И не можешь отречься от нее, ради сына. Тебе нужны они оба, у тебя должны быть они оба, и так или иначе, они у тебя будут, пусть при этом они потеряют друг друга.

26 января. Сегодня ты и мальчик провели вечер вместе, а ты чувствуешь какое-то разочарование. Слишком много лет ожидания, скорее всего, слишком много лет воображаемых встреч, и потому — чувство опустошенности, когда, наконец, они встретились; воображение — мощное оружие, и воображаемые встречи, представляемые в твоей голове столько раз за эти годы, были гораздо более яркими, насыщенными и более эмоциональными, чем оказалось в реальности. Ты также никак не можешь отделаться от чувства недовольства им. Если и есть какая-то надежда в будущем, тогда ты должен научиться прощать и забывать. Но сын уже стоит между тобой и твоей женой, и до тех пор, пока сердце твоей жены не поменяется и не позволит ему вернуться в ее мир, мальчик будет представлять собой расстояние, выросшее между ними. И все равно, это было чудесным событием, и сын раскаивается во всем так искренне, что только сделанный из камня не захочет начать новую главу в их отношениях. Но пока пройдет какое-то время, когда вам станет привычно друг с другом, когда вы начнете вновь доверять друг другу. Физически он выглядит хорошо. Сильный и подтянутый, с обнадеживающим светом в глазах. Глаза Мэри-Лии, несмываемый отпечаток матери. Он говорит, что ходил на два представления Счастливых Дней и думает, что она — прекрасная Уинни, а когда ты выражаешь желание, чтобы вы вдвоем пошли вместе посмотреть — если он, конечно, сможет посмотреть пьесу в третий раз — он охотно соглашается. Он долго рассказывает о девушке, которую полюбил — Пилар, Пилар Хернандез, Санчез, Гомез, ее фамилия не запомнилась — и он хочет представить ее тебе, когда она приедет в Нью Йорк в апреле. У него нет никаких точных планов на будущее. Пока он работает у Бинга Нэйтана, но если он сможет накопить деньги, у него есть идея возвращения в колледж на следующий год и получения диплома. Скорее всего, возможно, зависит от обстоятельств. У тебя нет смелости задать ему трудные вопросы о прошлом. Почему он убежал, например, или почему он прятался так долго. Не говоря уже о том, почему он оставил свою девушку во Флориде, а сам один приехал сюда, в Нью Йорк. Время для вопросов наступит позже. Прошлая ночь была лишь первым раундом, когда два боксера прощупывают друг друга перед тем, как приступить к делу. Ты любишь его, конечно, ты любишь его всем своим сердцем, но ты уже не знаешь, кто он. Пусть докажет, что он — настоящий сын.

27 января. Если компания разорится, ты напишешь книгу Сорок Лет в Пустыне: Издание Книг в Стране, Где Люди Ненавидят Книги. Рождественские продажи оказались еще хуже, чем ты боялся, самыми худшими за все время. В офисе все выглядят встревоженными — старые помощники, молодежь, все, начиная от шеф-редакторов и кончая стажерами с детскими лицами. Да и твой слабый, изможденный вид тоже не вдохновляет на мысли об уверенности в будущем. Несмотря ни на что, ты все равно рад вернуться, рад быть в этом месте, где ты должен быть, и пусть немцы и израильтяне отвергли твое предложение, в тебе меньше ощущения отчаяния от происходящего, чем до того, как ты заболел. Ничто не сравнится с коротким разговором со Смертью о будущих перспективах, и ты понимаешь, что если тебе удалось избегнуть безвременного ухода в той британской больнице, ты найдешь возможность провести компанию сквозь этот ужасный тайфун. Ни один шторм не длится вечно, а сейчас, когда ты вернулся к рулю управления, ты ощущаешь приятный вкус начальствования, и какой радостной была для тебя эта небольшая компания все эти годы. И, должно быть, ты неплохой босс, или, по крайней мере, уважаемый всеми босс — когда ты вернулся на работу вчера, Джилл Хертцберг обняла тебя и сказала, Бог ты мой, Моррис, больше так не делай, пожалуйста, я тебя прошу, и затем один за другим все работники, все девять мужчин и женщин заходили в твой кабинет и обнимали тебя, приветствуя твое возвращение после такого длительного и суматошного отсутствия. Угроза нависла над твоей семьей, а это тоже твоя семья, и твоя работа состоит в том, чтобы защитить их и дать им понять, что несмотря на культуру идиотов, окружающую нас, книги все еще чего-то стоят, и их работа — важная, необходимая работа. Нет сомнения, что ты — сентиментальный старый дурак, человек не в ладах с настоящим временем, но тебе нравится плыть против течения, что было основным принципом создания компании тридцать пять лет тому назад, и у тебя нет никаких намерений его менять. Они все беспокоятся о своих рабочих местах. Вот, что ты видишь на их лицах, когда наблюдаешь за ними, разговаривающими друг с другом, и тогда ты собрал общее собрание после обеда и сказал им, чтобы они забыли о 2008 годе, 2008 год теперь — история, и если 2009 год не лучше, все равно не будет никаких увольнений в Хеллер Букс. Представим себе издательскую лигу для игры в софтбол, ты сказал. Любые сокращения в составе, и станет невозможно вывести команду весной, и великая история двадцати семи лет непрерывных поражений Хеллер Букс тогда закончится. Не будет команды в этом году? Немыслимо.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 49

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сансет Парк - Пол Остер бесплатно.

Похожие на Сансет Парк - Пол Остер книги

Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
Книга иллюзий - Пол Остер - Современная проза
Вещи (сборник) - Владислав Дорофеев - Современная проза
Мистер Вертиго - Пол Остер - Современная проза
Шоу - Росса Барбара - Современная проза
Амулет Паскаля - Ирен Роздобудько - Современная проза
Все семь волн - Даниэль Глаттауэр - Современная проза
Десять вещей, которые я теперь знаю о любви - Сара Батлер - Современная проза
Как все было - Джулиан Барнс - Современная проза
Она и ее кот - Синкай Макото - Современная проза

Оставить комментарий