Бойся, христианин, подражать таким праведникам, это не праведники, а беззаконники. Подражай тем праведникам, которые заботились не о том только, чтобы быть неукоризненными по внешнему поведению, но и о воспитании в себе внутреннего благочестия, любви к Богу и ближним, о непорочности пред Богом и совестью. Подобно им и ты умилостиви Христа молитвами же и пощенми, чистотою, и говением (непорочностью).
Пусть молитвы твои будут проникнуты мытаревым смирением, чувством виновности и безответственности пред Богом и нуждой в благодати Божией, без которой нельзя достигнуть оправдания никакими подвигами.
Пусть пощения твои будут состоять не в воздержании в употреблении пищи и пития, но и в обуздании страстей.
Пусть непорочность и чистота твоя, выражаясь во внешнем поведении, будет корениться в сердце. Наружному поведению не всегда соответствует внутреннее настроение. Заботься не о том только, чтобы быть наружно добрым и целомудренным, но главное о том, чтобы в сердце не гнездились злоба и нецеломудренные помыслы и желания.
Глава 48
Вочеловечение
Христос вочеловечися, плоти приобщився ми (плотью соединясь со мной), и вся, елика суть естества, хотением исполни (все, что свойственно естеству, добровольно испытал), кроме греха, подобие тебе, о душе, и образ предпоказуя Своего снисхождения.
Вочеловечение Христа Сына Божия есть в высшей степени поразительное и трогательное дело снисхождения Его к нам.
Тот, Который есть Бог по естеству, одно из лиц Святой Троицы, единосущный Отцу и Святому Духу, делается человеком, воспринимает естество человеческое по телу и душе, соединяется с этим естеством не нравственно, не благодатью, но вводит его в личное единение со Своей Божеской Ипостасью.
Тот, Который не ограничивается пространством и Своим вездеприсутствием наполняет вселенную, избирает для Своего обитания нашу землю, едва приметную точку в ряду бесчисленных миров, и на ней вселяется в утробу Девы, заимствует от Нее нашу плоть и кровь и, став сродным нам по плоти и крови, входит в теснейшее общение с нами, обращается с нами, как обыкновенный человек с человеком.
Тот, Который яко Бог, будучи вседовольным, всесовершенным, источником и подателем всякого блага тварям, умаляет Себя до меры человеческого естества не только в том отношении, что приемлет его на Себя, но и в том, что испытывает все свойственное этому естеству, кроме греха, проходит через человеческие возрасты, — младенческий, отроческий, юношеский и мужской, подчиняется законам естественного развития даже по духовным силам, постепенно наполняясь премудростью и разумом, — алчет, жаждет, утомляется, ощущает страдания и скорби, обливается потом и слезами, подвергается мукам и смерти. И все это Он испытывает добровольно.
Как Всемогущий, Он мог бы избежать всего, что свойственно нашей тварной и немощной природе, мог бы чудесным образом так устроить земную Свою жизнь, что не знал бы ни трудов, ни утомления, ни нужд, ни скорбей, мог бы не умирать. Но Он добровольно вместе с естеством человеческим принял немощи его, добровольно подвергся страданиям и позорной смерти, добровольно прошел путь беспримерного самоуничижения. Для чего потребно было такое самоуничижение? Для того, чтобы этим подвигом умилостивить правосудие Божие, избавить нас от гнева Божия, который мы заслужили нашими винами пред Богом, преступив в лице наших прародителей Его заповедь и умножая нашу виновность пред Ним личными грехами, личным противлением Его святой воле.
Никому из нас не миновать бы вечной погибели, если бы не явился ходатаем за нас Сын Божий, если бы Он на одного Себя не принял ответственности за наши вины, и если бы для сего Он, будучи Богом, не умалил Себя, не принял образ раба, не сделался подобным нам человеком, если бы не смирил Себя, быв послушлив до смерти, и смерти крестной (см.: Флп. 2, 7–8). Сия жертва самоуничижения и самоотвержения совершенно достаточна была для умилостивления Бога, ибо принесена была за нас не простым и не грешным человеком, но Богочеловеком, Богом и вместе человеком безгрешным.
Чем воздадим нашему Искупителю, явившему столь спасительное для нас снисхождение? Чем иным, как не заботами о том, чтобы в нашей жизни отражался образ и подобие Его снисхождения к нам? В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе (Флп. 2, 5), — говорит Апостол, указуя на Его смирение и послушание до смерти Крестной. Какими же именно чувствованиями и расположениями мы должны одушевляться, взирая на образ снисхождения Христова? Это объясняет Апостол, сказав перед приведенным изречением: Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя. Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других (Флп. 2, 3–4). Это значит, что как Христос из любви к людям для спасения их принял самое уничиженное состояние, так и мы, следуя примеру Его, не должны ставить высоко самих себя перед ближними, какими бы преимуществами физическими, житейскими и духовными ни отличались от них. Мы должны помнить, что эти преимущества слишком ничтожны в сравнении с Божеской Славой, которую наш Спаситель сокрыл под рабским образом для нашего спасения, и что они суть дар милости Божией; — дарами же Божиими грешно превозноситься, за них должно только благодарить Бога и употреблять их во славу Божию.
Пример Христа, послужившего в рабском образе нашему спасению, располагает нас также к услужливости в отношении к ближним и к уважению их. Если Он пришел не за тем, чтобы служили Ему, но чтобы послужить, то и мы нашу славу и честь должны поставлять в том, чтобы быть слугами их (см.: Мф. 20; 26–28): должны служить друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией (1 Пет. 4, 10).
Если Он, Святейший Святых, не возгнушался нами, нечистыми и грешными, не брезгал обществом отверженных людьми грешников, обращался с ними приветливо и снисходительно, — то мы ли можем презирать наших ближних, свысока смотреть на братьев наших, уничиженных по внешнему положению, скудных духовными достоинствами, погрязших в пороках? Не презрения, а участия и сострадания они заслуживают от тех, которые превосходят их положением и личными достоинствами. Если любовь Христа к людям простиралась до самоотвержения, то и мы должны любить ближних и заботиться о их благе до готовности положить за них жизнь свою.
Каждому из нас по природе свойственно самосохранение, самоугождение. Но когда идет дело о благе ближнего, когда ближний нуждается в нашей помощи, то мы должны победить в себе самоугодие. Мы, сильные, — пишет Апостол, — должны сносить немощи бессильных и не себе угождать. Каждый из нас должен угождать ближнему во благо, к назиданию. Ибо и Христос не Себе угождал (Рим. 15, 1–3).
Глава 49
Волхвы, пастыри, младенцы, Симеон и Анна
Христос волхвы спасе, пастыри созва (призвал), младенец множество показа мученики, старца прослави и старую вдовицу, ихже не поревновала eси, душе, ни деянием, ни житию; но горе тебе, внегда будеши судитися!
(Мф. 2, 1–2; Лк. 2, 4–8; Мф. 2, 16; Лк. 2, 25–26; 36–38)
Волхвы спасе. Восточные волхвы, пришедшие на поклонение новорожденному Христу, были начатками Церкви спасаемых из язычников. Они принесли в дар Христу золото, ливан и смирну. В сих дарах они выразили исповедание Его владычества или царского достоинства (злато), Божества (ливан) и предопределенной Ему искупительной смерти (смирну).
Подобное исповедание и каждый из нас должен приносить Христу и во свидетельство искренности этого исповедания руководствоваться в житии. От нас требуется, чтобы мы, исповедуя Христа царем, служили Ему, как верные подданные Его Царства, устрояли нашу жизнь по его святым законам, с покорностью и смирением, предавали Ему себя и весь живот наш, боялись Его Суда и этим страхом удерживали себя от грехов. Далее от нас требуется, чтобы мы, исповедуя Христа Богом, чествовали и любили Его, яко Бога, всеми силами души, не меняли служения Ему на служение миру и страстям, поклонялись Ему телесно и духовно, боялись греха лицемерия в служении Ему, благоугождали Ему молитвами благодарения, славословия и просили Его помощи в нуждах. От нас, наконец, требуется, чтобы мы, исповедуя Его вместе с волхвами, Искупителем, пролившим за нас честную кровь Свою, не думали, что можем угодить Богу и спастись единственно самодельной праведностью, но всю надежду спасения возлагали на благодать Божию, даруемую нам ради крестных страданий и смерти за нас Богочеловека, и убеждены были, что добрые дела наши могут быть богоугодны только в соединении с верой в Него и успешны только при Его благодатной помощи. Не должны мы также забывать, что Христос, пострадав за нас, оставил нам пример, да последуем стопам Его, что истинным последователем Его может быть только тот, кто, веруя в силу крестной смерти Его, сам возьмет крест свой, с самоотвержением подвизаясь в борьбе с искушениями, и с сим крестом неуклонно будет следовать за Христом (см.: Мф. 16, 24). Вот в каких отношениях поучительны для нас дары волхвов, предваривших нас исповеданием Христа.
