Выходило, что ректору ради этой попытки оживить меня придется отдать просто огромное количество крови. Едва ли для него это пройдет без последствий.
– Дуфф! Дуфф, останови их! – воскликнула я, с ужасом понимая, к чему все идет. – Я хочу жить, но не такой ценой. Лорд Эгерт просто умрет от кровопотери!
– Зачем ты так волнуешься за него? Он мешал тебе возродиться, вот пусть и искупит свою вину.
– Дуфф, останови их! Немедленно! – произнесла я, чувствуя, как в моем голосе фальшивой нотой зазвучала паника.
– Нет. Я считаю, что ты достойна жизни, и можешь быть уверена, Сальвадора, что огненный понимает, чем рискует. Он уже большой мальчик и сам способен принимать решения. Да и как я помешаю этим двоим? Донован может связать меня так же, как спеленал тебя, а твой Эгерт упертый настолько, что даже собственную мать не слушает, что ему какой-то там кот? – мысленно отозвался фамильяр, не прекращая вылизываться.
Я рванулась из сети, привлекая внимание драконов, и меня заметили. Ледышка нахмурился, испытующе оглядывая путы, словно те могли ответить на его вопросы, а огненный обратился за объяснениями к моему коту:
– Что это значит?
– Сэль у нас высокоморальная, – фыркнул фамильяр. – Жалеет тебя, хотя мне вот кажется, что совершенно напрасно. Она не хочет, чтобы ты рисковал жизнью, даже после того, как ты впутал ее в свои интриги и мешал прочесть книгу, необходимую для спасения, – нехотя пояснил Дуфф, обмахнув нос светящимся голубым язычком.
Услышав эти слова, ректор оживился, его глаза загорелись надеждой, а на губах расцвела победная улыбка. Интар Эгерт крепче сжал нож и полоснул по запястью, устроившись так, чтобы кровь капала в кипящий котелок.
Мало того, этот идиот еще усилил кровотечение магией и заранее лег, совершенно точно зная, что скоро у него закружится голова и он больше не сможет даже сидеть, не то что оставаться на ногах!
– Квинт, держи мою руку над котлом, если я отключусь, и проследи, чтобы Сальвадора выпила зелье, – скомандовал ректор магистру Доновану.
– Да, Интар, – коротко отозвался Ледышка, усаживаясь рядом с огненным. Темный искусник перешел на магическое зрение, чтобы не пропустить момент, когда лорд Эгерт отдаст количество крови, достаточное для того, чтобы зелье сработало.
– Ох, Ду-у-уфф! Что же ты натворил! – Я со стоном закрыла глаза, на все лады мысленно костеря фамильяра. На первый взгляд, этот хитрющий кошак вроде бы добросовестно выполнил мой приказ, но подал мои слова так, что эффект от них оказался совершенно противоположным!
Теперь огненный совершенно точно вбил себе в голову, будто я по уши влюблена в него, но не могу признать это даже перед самой собой. Решил, что я стыжусь своих чувств, отрицаю их, но тем не менее беспокоюсь за него.
– Дуфф, ты с ума сошел? Что ты такое вообще творишь?! – рявкнула я, еще раз бессмысленно рванувшись в сети, что вызвало еще одну светлую улыбку у огненного, который ускорил ток крови, льющейся из раны.
– Я спасаю тебя, глупая двуногая, – невозмутимо произнес фамильяр и, ощутив мое недовольство, принялся нервно мести пушистым хвостом по полу.
– А если он умрет от кровопотери? Или Донован добьет, наконец, своего врага, пока он слаб? Ты об этом не думал?! Как я буду жить после этого? Все время винить себя в том, что своей мечтой вернуться к жизни погубила дракона?!
– Считай, что это мой подарок тебе, и помни: это решение принял я и я же возьму на себя вину за все, что произойдет дальше, моя Сальвадора, – тихо произнес фамильяр, подлетая ближе, с тем чтобы с успокаивающим мурчанием сесть мне на плечо и потереться мордочкой о волосы. – Пойми, я… так хотел, чтобы ты жила! Я пожертвовал ради этого собой, своей жизнью, но этого оказалось недостаточно. Все эти годы меня терзала мысль о том, что это я не уберег тебя. Я, призванный помогать, охранять и беречь, не справился со своей задачей, не достиг цели! Каждый день, видя, как ты мучаешься скукой и тоской в стенах этой проклятой академии, я испытывал еще большие страдания. Нет, молчи. Не говори ничего! Ты тут не виновата – это просто суть каждого фамильяра. Неблагополучие хозяина превращается для любого из нас в настоящий ад. Пойми, если я спасу тебя сейчас, пусть даже такой ценой, я наконец перестану ощущать эту тяжесть, этот огонь, который сжигает мою душу изнутри уже больше века. Запомни: если этот идиот отбросит крылья, виноват только я!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Стихии, как мне пережить это все? – пробормотала я и закрыла глаза, чтобы не видеть творящегося вокруг безумия. Мысленно я ругала фамильяра за самоуправство и одновременно сострадала ему, понимая, что все сказанное им – правда до последнего слова и поступить иначе он просто не мог.
Огненный дракон побледнел и уже действительно не мог сидеть, а Ледышка все держал его руку над котлом. Дурные предчувствия мучили меня, не давая ни секунды покоя. Казалось, прошла целая вечность к тому моменту, когда Интар Эгерт потерял сознание, а магистр Донован, снял зелье с огненных камней.
К моему удивлению, ледяной дракон оторвал длинную полоску от своей черной, расшитой серебром мантии, чтобы туго перевязать запястье огненного, останавливая кровь.
Остужая зелье заклинанием, темный искусник кинул взгляд на сеть, словно бы уловил мои мысли и произнес своим мягким, обволакивающим голосом:
– Ты думала, что я воспользуюсь моментом и уничтожу своего врага? Нет, Сальвадора, я не такой мерзавец, как Интар Эгерт. Это в его правилах пытаться достичь результата любой ценой, даже идя на сделку с совестью и ведя нечестную игру. Я же всегда считал, что победа ценна, если одержана в поединке, а не украдена по воле случая.
Магистр Донован помешал карминного цвета зелье большой ложкой, коснулся его магией, что-то проверяя, удовлетворенно кивнул и заявил:
– Готово. Можешь напоить ее, кот. Надеюсь, сейчас твоя хозяйка не будет упрямиться?
Дуфф вопросительно посмотрел на меня, и я ответила:
– Нет, не буду. Я не могу допустить, чтобы такая жертва была напрасной.
Повинуясь магии фамильяра, зелье тонкой струйкой устремилось к моему рту. Глоток, другой, третий… сеть Ледышки упала с меня, осыпаясь сверкающими снежинками, по жилам прокатился огонь, все тело начало словно бы вибрировать.
А потом меня окутала боль, настолько сильная и безжалостная, что от нее помутилось сознание. Кажется, я кричала, срывая голос, а потом меня накрыла блаженная темнота, в которой не было ничего: ни боли, ни слез, ни отчаяния. Только покой.
Мне казалось, я плыву по реке, мое тело несет течение, слегка покачивая, омывая прозрачной прохладной водой. Открыв глаза, я увидела, что лежу на руках у сидящего на полу ледяного дракона, который вливает в меня свою силу, наполняя резерв.
– Ледышка? Ты меня видишь? – прошеплтала я, пытаясь пошевелиться.
– Не только вижу, но еще и чувствую, – печально улыбнулся темный искусник, отбрасывая прядь волос с моего лица и осторожно целуя в лоб.
– Я… жива?! – Прикоснулась рукой к собственной щеке, сознавая, что она теплая и влажная от слез, поспешно коснулась груди и ощутила, что у меня действительно бьется сердце. – Жива… – мой голос дрожал, и я почувствовала, как несмелая радость недоверчиво коснулась моей измученной души.
Только вот отчего в серебристых глазах ледяного плещется печаль?
– А лорд Эгерт, что с ним?! – подскочила я, и, к удивлению, меня немедленно отпустили.
Только теперь я со стыдом заметила, что на мое голое тело надета черно-серебристая мантия, явно взятая из гардероба темного искусника. От ткани исходил тот особый пьяняще-свежий аромат холода, характерный для любого ледяного мага.
– Интар плох, но жить будет. Сама понимаешь, выбирая, кем из вас двоих заняться, я предпочел тебя, – произнес Ледышка, поднимаясь на ноги.
– Лучше бы спросила, как твой любимый котик, – укоризненно проворчал у меня над головой Дуфф, привычной пушистой тяжестью опускаясь на плечо.
– Как ты, Дуфф, малыш?
