Добравшись до моста, ведущего на противоположной берег, Миклош зашагал по набережной.
Господин Бальза не собирался охотиться рядом с домом. Это чревато массой неприятностей, к тому же шляться по центру – себе дороже. Обязательно, по всем законам подлости, столкнешься нос к носу с каким-нибудь блаутзаугером. Последнее сейчас было крайне нежелательно, и поэтому охотничьи угодья нахттотер решил расположить на окраине Столицы, подальше от возможных встреч с кровными родственниками.
Он взмахнул рукой, и почти сразу же рядом остановилось канареечное такси. Нахттотер назвал адрес и, стараясь ни к чему не прикасаться в отвратительно-грязном салоне, заглушил до поры до времени голод. Он видел макушку водителя над спинкой вонючего сиденья. Очень хотелось отвесить этому типу подзатыльник, чтобы в следующий раз убирал в своей машине. Впрочем, скорее всего, следующего раза уже бы не было – Бальза нередко забывался, а оттого слишком перебарщивал с использованием силы в общении с овцами, и невинный щелбан вполне мог закончиться для провинившегося человека утратой головы.
Нахттотер терпел грязь и дурацкое радио минут двадцать – все то время, что машина колесила по проспектам, отдаляясь от центра города. Наконец, не выдержав, он приказал остановиться. Презрительно сунул банкноту и, не дожидаясь сдачи, выбрался из салона.
Кляня почем свет тупого водителя и его мусоровозку, тхорнисх раздраженно топтался по снежной каше, выбираясь на обочину.
– Подумать только, до чего все докатилось! – ругался он. – Еще месяц назад я бы на милю не подошел к такому убожеству!
Мыслями он вновь вернулся к Хранье, создавшей ему столько проблем. Оставалось лишь удивляться, почему она до сих пор не сдохла от икоты.
Закончив упражняться в сквернословии, Бальза огляделся, приметил высоченную стелу мемориального комплекса, посвященного павшим воинам, и свернул с проспекта на тихую улицу. Скользнув взглядом по вывеске ресторана, оказавшегося прямо у него перед носом, нахттотер в задумчивости остановился. Крыльцо было чистым, у входа стояли античные вазы, а декоративные ионические колонны и портик украшали вход.
С некоторым сомнением Миклош сделал шаг к ступеням. Ресторанчик оказался уютным, теплым и чистым. Из-за ведущих в зал дверей доносились звуки певучей кифары. Ей подпевали сиринкс и двойной авлос. Девушка-администратор подняла голову от журнала, улыбнулась дежурно и несколько устало:
– Я могу вам помочь?
Она чем-то напомнила Миклошу Фелицию.
– О да! – довольно прищурился тхорнисх.
В лунном свете улица сияла, словно обсыпанная золотой пыльцой. Холодные дома, укрытые снегом деревья, редкие машины, проносящиеся по проспекту, и ночные фонари – все сверкало червонным золотом. В жилах Миклоша бежала горячая лава, и он кипел от жажды деятельности и желания свернуть горы. Настроение было превосходным.
Промокнув губы носовым платком, тхорнисх убедился, что на них не осталось следов крови, и, мурлыча, направился в ту сторону, где заметил стоянку такси.
Решив немного удлинить путь, он покосился на возвышающиеся скелеты небоскребов строящегося торгового международного центра «Федерация». Высотные краны работали даже сейчас – Рамон позаботился о том, чтобы стройка не прекращалась ни днем ни ночью. Недовольно бурча, что вновь идиоты портят облик его города, нахттотер свернул в маленький сквер.
Здесь было пусто, фонари, окруженные старыми липами, горели приглушенно. Снег не чистили уже несколько дней, пешеходная дорожка трансформировалась в труднопроходимую тропку. Рыхлый сугроб, летом превращающийся в цветочную клумбу, перегородил путь, и Бальзе пришлось обходить его.
В этой части Столицы – вечно сонной, тихой и всегда спокойной, люди давно уже спали. Миклош вспомнил недавнего водителя и салон его машины и передумал насчет такси. В глубокой задумчивости он свернул к кварталу, за которым начиналось старое кладбище. Однако дойти до него не удалось, так как дверь ближайшего подъезда распахнулась, и оттуда вывалился хохочущий шумный молодняк асиман, едва не сбив нахттотера с ног.
Они увидели друг друга одновременно, и неизвестно, кто удивился сильнее.
– Миклош Тхорнисх??! – успел оторопело воскликнуть первый из них, прежде чем на него упала «Волна Танатоса».
В господина Бальзу полетели «Пламенные копья». Рыцарь ночи отбил их, хотел прикончить оставшуюся троицу, но огнепоклонники успели забежать в подъезд и захлопнули за собой дверь.
Вспомнив старую галльскую историю про трех свиней и волка, Миклош глухо зарычал. Он швырнул в металлическую преграду заклинание, превратившее ее в ржавчину, шагнул в парадную… И зарычал повторно, теперь уже с досадой – подъезд оказался сквозным.
Тхорнисх бросился вперед, выскочил на улицу, но никого не увидел, а через мгновение лишь услышал визг шин из-за угла.
Эти умники его обманули! Поняли, что он продолжит преследование, оббежали дом и сели в машину.
Миклош взвыл от разочарования и обиды, кинулся обратно в подъезд, в два удара сердца пролетел его насквозь, заметил габаритные огни уезжающей машины, и в следующий миг она скрылась за старой панельной пятиэтажкой, лишив нахттотера возможности швырнуть убийственное заклинание.
Но господин Бальза был не из тех, кто сдается столь быстро. Он прекрасно понимал, что поставлено на карту, и бросился в преследование, на бегу сорвав с себя шапку, шарф и пальто.
Миклош очень удачно выскочил на дорогу: он не надеялся, что в такое позднее время столь быстро достанет автомобиль. Судьба к нему явно благоволила – нахттотер угодил прямо под колеса одинокой, несущейся на предельной скорости легковушки.
Он только успел зажмуриться от яркого света, услышать короткий взвизг и удар. Его отбросило на несколько метров, сильно приложило о землю. Правого ботинка на ноге больше не было. Миклош мгновенно регенерировал, вскочил и, прежде чем водитель пришел в себя от шока, распахнул дверь, выбросил того на улицу и сел за руль, не обращая внимания на боль, оставшуюся после переломанных костей, помятый капот и разбитую фару.
Господин Бальза терпеть не мог водить машину и всегда поручал это кому-нибудь из своих приближенных. Но в новых жизненных обстоятельствах он не собирался терять свой шанс и в любое мгновение готов был действовать сам. Тхорнисх несся вперед, как сумасшедший, распугивая одинокие автомобили, провожавшие его раздраженными, запоздалыми гудками.
– Возможно, Кристоф был прав – следовало оставить Столицу, – сказал сам себе нахттотер, прижимаясь к рулю.
Миновав мост через реку, он свернул к Садовому и тут увидел знакомую машину. Господин Бальза не разбирался в марках. Для него все автомобили делились на лимузины, грузовики и «другие». Эта была как раз из последних.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
