атакующего, а затем проткнуть его. Он почувствовал, как меч прорезал кожу и ткань с начесом, потом мышцы; он почувствовал вес мужчины на острие своего меча. Это был малоэффективный способ убийства, потому что затрачивались драгоценные секунды на вытаскивание лезвия. Но у него было время. Двое других мужчин отступали назад.
Он вытащил меч.
Если у Дэмиена и возникали некоторые сомнения, что именно эти люди атаковали Таразис, то они были отогнаны прочь, когда двое мужчин поменяли боевую стойку на такую, которая использовалась, чтобы выиграть преимущество над Акиэлосской техникой владения мечом. Глаза Дэмиена сузились.
Он позволил мужчине, хватавшемуся за живот, подняться так, чтобы его оппоненты чувствовали бы уверенность в преимуществе трое на одного и напали, а не побежали в лагерь. Затем он убил их жесткими, грубыми ударами и забрал лучшие меч и кинжал, чтобы заменить свои.
Он не спешил, когда искал оружие, рассматривал местность и резюмировал собственное физическое состояние — его левый бок теперь стал слабым местом, но действующим. То, что Лорен все еще был в ловушке в лагере, пока Дэмиен делал все это, не сильно его волновало. Лорен настоял на таком пути побега. Лорен не был податливым девственником, трепещущим при мысли о лишении непорочности.
Он откровенно ждал, что Лорен к этому времени уже использовал бы свои мозги, чтобы избавиться от нескольких кочевников самостоятельно.
Как выяснилось, он так и сделал.
* * *
Дэмиен вернулся вовремя, чтобы стать свидетелем хаоса.
Должно быть, то же видели и жители Таразиса, когда на них напали налетчики: смертельный дождь из темноты, а затем топот копыт.
У людей не было предупреждения, но так велась межклановая война. Один из мужчин возле огня посмотрел вниз и обнаружил у себя в груди стрелу. Другой мужчина свалился на колени — снова стрела. И затем, без остановки, за стрелами последовали всадники. Дэмиен почувствовал ироничное удовлетворение, потому что этот лагерь людей — людей, которые совершали набеги и убивали на приграничных территориях — был захвачен наездниками из другого клана.
Пока Дэмиен наблюдал, новоприбывшие плавно разделились: пять всадников поехали через лагерь, и по десять по бокам с обеих сторон. Сперва он казались темными неразличимыми движущимися фигурами. Затем неожиданно ярко вспыхнул свет — двое всадников выхватили полусгоревшие сучья из костра и закинули их на палатки, ткань которых разгорелась в пламя. Под освещением оказалось, что новоприбывшими были женщины — традиционные воины кланов — верхом на пони, которые могли скакать, как серны, и быть пронырливыми среди скал, как рыба в чистой реке.
Но мужчины были знакомы с такой тактикой, так как сами состояли в клане. Вместо того чтобы впасть в панику и беспорядок, они недолго боролись перед тем, как некоторые вышли из строя и направились к утесам и в окружающую темноту, ища и нанося удары, чтобы перерезать лучников. Другие кинулись к лошадям и, вскочив, сели верхом.
Такой тип ведения боевых действий отличался от любого, знакомого Дэмиену; отличались скверные ранения от мечей, стиль езды верхом, неровная земля, извилистая тактика в темноте. Это было сражение кланов в ночи. В тех же условиях люди Лорена были бы тут же побеждены. То же стало бы и с Акиэлосским отрядом. Кланы знали о сражениях в горах больше, чем любой из живущих.
Дэмиен был здесь не за тем, чтобы наблюдать за ними. У него была собственная цель.
С его светлой головой Лорен был легко различим. Лорен ушел на окраину лагеря и, в то время как остальные сражались за него в его битве, он спокойно осматривался кругом себя в поисках способа освободить руки.
Дэмиен вышел из укрытия, крепко взял его и развернул. Затем вытащил нож и перерезал веревки.
Лорен спросил:
— Что тебя так задержало?
— Ты спланировал это? — спросил Дэмиен. Он не знал, почему сказал это, как вопрос. Разумеется, Лорен спланировал это. Вторая часть фразы не стала вопросом. — Ты договорился о контратаке с женщинами, а затем оказался здесь наживкой, чтобы выманить мужчин. — и добавил сурово: — Если ты знал, что мы будем спасены…
— Я подумал, что побег от того Акиэлосского отряда завел нас слишком далеко с пути и что мы упустили нашу встречу с женщинами. Он меня тоже ударил, — ответил Лорен.
— Один раз, — сказал Дэмиен. И устремил меч в направлении мужчины, приближавшегося к ним. Мужчина, рассчитывая на убийство, остолбенел, обнаружив, что его резаный удар отражен. И затем он оказался мертв. Лорен вытащил кончик кинжала из ребер мужчины и не продолжил спорить, потому что теперь сражение было на них.
Рядом с ним Лорен был созерцателем. Заполучив меч павшего воина клана, Лорен встал слева от Дэмиена, что, как без особого удивления отметил сам Дэмиен, позволяло Дэмиену вести тяжелую часть сражения. Но только до того момента, когда кочевник атаковал слева, и Дэмиен, с усилием напрягая мышцы поврежденного бока, обнаружил, что Лорен стоял там, встретил удар мужчины и, обезоружив его с умелой грацией, подстраховал уязвимое место Дэмиена. Дэмиен в совершенном замешательстве позволил ему.
После этого они сражались бок о бок. Место, выбранное для них Лореном, было не случайной точкой на окраине сражения — это был северный путь из лагеря, маршрут, по которому уводили Дэмиена. Если бы Лорен был кем-то другим, Дэмиен мог бы заподозрить, что он пришел сюда найти его. Но поскольку Лорен был Лореном, причина заключалась в другом.
Это был единственный путь из лагеря, который не охранялся женщинами. Пытаясь бежать, люди подходили в одиночку или по двое, атакуя Дэмиена и Лорена. Для всех было лучше, чтобы ни один мужчина не сбежал и не рассказал свою историю Регенту, так что они сражались вместе, убивая с определенной целью. Это работало, пока на них не помчался всадник на лошади.
Сложно убить скачущую лошадь мечом. Еще сложнее убить высоко сидящего наездника. Дэмиен, видя стоящего на пути лошади Лорена, оценил ситуацию, как математическую задачу, ухватил Лорена сзади за одежду и с силой оттащил назад. Всадник был убит женщиной на лошади, едущей прямо за ним. Мужчина в седле повалился вперед, его лошадь замедлила ход, а затем остановилась.
Вокруг них палатки сгорели почти дотла, но света хватало, чтобы понять, что победа была близка. Что касалось людей в лагере — половина была мертва. Вторая половина сдалась. Сдалась — не подходящее слово. Они были покорены один за другим, и их связали, как пленников.
Лунный свет и тлеющие следы огня: новая женщина, по бокам окруженная помощниками, появилась верхом на лошади и
