Французские солдаты переправились через Рейн и вторглись в Голландию. Доблестные голландцы, застигнутые врасплох, на короткое время растерялись. Но — лишь на короткое время. Они смело поднялись против агрессоров. Чернь на улицах Гааги в бешенстве разорвала на куски братьев де Виттов, которые проводили до этого политику умиротворения. Голландцы взывали к Вильгельму Оранскому, чтобы он повел их на врага, заявляя, что они будут драться до последнего. Они были готовы открыть плотины, что произвело желаемый эффект на захватчиков, показав французам, что легкой победы в войне с голландцами им не видать.
Луиза в конфиденциальном разговоре с королем убеждала его, что благоразумно было бы выполнить обязательства, принятые по договору. У Карла не было намерения уклоняться от выполнения этого пункта договора. Он слишком нуждался во французском золоте, поступающем в его казну, чтобы обмануть Людовика так возмутительно. Поэтому Карл решил послать в помощь французам экспедиционные силы в составе шести тысяч человек.
Монмут навестил короля и просил его о возможности поговорить с ним наедине. У Карла находилась Луиза, герцог и любовница короля смотрели друг на друга с некоторым подозрением. Оба они, снискавшие расположение короля, ревновали Карла один к другому. Но до сих пор они не знали, чья сила влияния действеннее. Для несогласия между ними была одна важная причина: Луиза была католичкой, Монмут — протестантом. Монмут знал — он не сам это понял, а ему говорили об этом такие люди, как Бекингем и его сторонники, весьма заинтересованные в том, чтобы убедить короля сделать его законным наследником, — что Луиза честолюбива и ее надежды простираются гораздо дальше положения любовницы короля. Этим она и была опасна. Монмут ни секунды не сомневался, что Карл не разведется с королевой Екатериной; но если бы королева умерла и Луиза смогла бы окончательно пленить короля — то, кто знает, что бы могло случиться? Луиза уже забеременела и была довольна, что это так. Если бы она доказала, что может рождать королю сыновей, то король, поскольку она благородная дама, мог бы жениться на ней. Мысль о том, что вынашиваемый ею ребенок может когда-нибудь получить все, чего он сам так страстно желал, была для Монмута невыносима.
Луиза считала внебрачного сына короля выскочкой. Происхождение матери Монмута было не намного выше происхождения актрисы, к которой был так привязан король. Маленький Карл Боклерк имел столько же прав надеяться получить корону, сколько и этот ублюдок.
— Можете говорить так, как будто мы наедине, — сказал король.
Монмут волком глянул на Луизу, которая, гордясь своей воспитанностью, была достаточно умна, чтобы понимать, что король так очарован ею еще и потому, что мог быть уверен, что она пристойно справится с любой ситуацией. Луиза была полна решимости внушить Карлу, что ее манеры безукоризненны.
И вот она грациозно склонила головку и сказала со спокойным достоинством:
— Я вижу, что милорд герцог хотел бы поговорить с вашим величеством наедине.
Карл с благодарностью посмотрел на нее — так что она была вознаграждена. Она улыбалась, оставляя отца и сына вместе: в любом случае она вскоре узнает, что такое хотел сообщить отцу его повеса-сын.
Монмут хмуро проводил ее взглядом.
— Итак, — сказал Карл, — успешно избавившись от дамы, расскажите мне теперь, прошу вас, о своем секретном деле.
— Я хочу отправиться с армией в Голландию.
— Сын мой, не сомневаюсь, что это можно устроить.
— Но как сын короля хотел бы иметь достойный меня чин.
— Ах, Джемми, вы больше думаете о своем достоинстве, нежели о своих достижениях.
Красивое лицо Монмута вспыхнуло от гнева.
— Со мной обращаются, как с мальчишкой, — запротестовал он.
Карл положил руку на плечо сына.
— Хотите поправить дело, Джемми? В таком случае скорее взрослейте.
— Только одно положение достойно вашего сына, сир, — сказал он. — Положение командующего армией.
— Вы можете командовать ею, Джемми. Но со временем… со временем…
— Сейчас как раз время, отец. Армиями командуют во время войн.
— Верно, в такие времена можно пожать славу Но позор тоже бывает уделом командующего — после неудач…
— Я не потерплю неудач, отец. Мне всегда хотелось стоять во главе армии. Прошу вас, дайте мне такую возможность.
Он бросился на колени перед Карлом, взял руку отца и несколько раз поцеловал ее. Темные глаза с густыми черными ресницами смотрели умоляюще. В этих глазах снова ожила Люси. Карл подумал:» И почему он не законный мой сын? Какая это была бы удача, если бы он был им! Тогда он и воспитан был бы иначе. Тогда у него не было бы постоянного стремления подчеркивать свое достоинство. Мы бы сделали из Джемми веселого короля. Брат Иаков мог бы продолжать спокойно поклоняться своим идолам, и никому бы до этого не было никакого дела, а между ними не было бы этой враждебности. Господи, что я за несчастный отец! Но насколько более несчастлив этот мой миловидный мальчик!».
— Встаньте, Джемми, — сказал он мягко.
— Ваше величество удовлетворит эту мою маленькую просьбу?
— Вы недооцениваете ее, Джемми. Она отнюдь не маленькая.
— Отец, я клянусь, вы будете гордиться мной. Я приведу ваши войска к победе.
— Вы знаете нрав наших врагов? Вы видели, как воюют голландцы?
— Я знаю их, отец. Это враг, победа над которым делает честь победителю.
— Джемми, командующий огромной армией должен больше заботиться о своих солдатах, чем о себе.
— Я это знаю, и я готов это делать.
— Он должен быть готов разделить испытания, к которым он призывает своих солдат.
— Да, я готов встретить смерть, — но чтобы выиграть сражения, которые будет вести моя страна.
— А себе добыть славу?
Монмут мгновение колебался, а потом нехотя ответил:
— Да, сир, и славу себе. Карл рассмеялся.
— Вы искренни, Джемми, и это мне приятно.
— А то, о чем я прошу вас?..
— Я подумаю, Джемми. Я подумаю об этом…
— Отец, только не отделывайтесь от меня обещаниями, как вы это делаете с другими. Я — ваш сын.
— Временами я думаю, что вам было бы лучше быть сыном какого-нибудь другого любовника вашей матери.
— Нет! — воскликнул Монмут. — Я бы предпочел лучше умереть, чем иметь другого отца.
— Вы слишком любите мою корону, Джемми.
— Вас, государь.
— А я только что сказал комплимент о вашей искренности! Нет, не надо обижаться. Это естественно, что от короны кружится голова. Мне ли этого не знать? В течение всех лет моего изгнания у меня тоже кружилась голова при мысли о короне.
— Отец, вы переводите разговор на другую тему. Мой дядя Йорк командует флотом. И если по справедливости, то я, ваш сын, должен стоять во главе армии.
— Ваш дядя является законнорожденным сыном короля, Джемми. В этом и состоит разница. Кроме того, он намного старше вас: у него большой опыт. Он доказал, что он великолепный моряк.
— А я докажу, что я великолепный солдат. Карл какое-то время молчал. Он никогда не видел, чтобы Джемми так страстно чего-то желал. Это был хороший знак; по крайней мере, он просит дать ему возможность доказать, что он достоин короны. Ведь прежде он думал главным образом об обладании ею.
— Больше всего, — сказал Карл, — я бы, пожалуй, хотел видеть вас во главе армии.
— Значит, вы?..
— Я сделаю все возможное.
Монмут был вынужден удовлетвориться таким результатом беседы, но не скрывал, что недоволен им. Он прекрасно знал, как легко его отец раздает обещания.
Но Карл решил что-нибудь сделать. Он обсудил это дело с Луизой, и она согласилась, что юному герцогу следует дать какие-нибудь обязанности.» Кроме того, — продолжала она размышлять, — если его отправят с армией, то там он может покрыть себя позором или даже может быть вовсе убит…»Луизе казалось, что это прекрасный способ выдворить беспокойного юнца из королевства хоть на какое-то время.
Карл послал за Арлингтоном.
— Позволим герцогу Монмуту заботиться об армии, — сказал король, — но не командовать ею. Назначим его командующим; но лишь номинально. Посмотрим, какой из него получится вояка.
Арлингтон был вполне со всем согласен. Ему не хотелось портить отношения с таким близким к королю человеком, как герцог; ему было очевидно, что Монмут может избавить его от множества хлопот, не лишая его ни власти, ни доходов. Поэтому, когда экспедиционные силы отправились из Англии, Монмут отправился с ними.
А Карл, как всякий любящий отец, стал ждать вестей о том, как выполняет юноша свое обещание.
Война продолжалась. Она была популярна, несмотря на то что вербовщики на флот и в армию хватали протестующих рекрутов прямо на улицах, заглядывали для этого в таверны и во все людные места. Приходили новости о победах, одержанных Людовиком с помощью Монмута. Карл с гордостью узнал, что Джемми оказался смелым и отчаянным в боях, досаждая врагу так же самозабвенно, как он когда-то нападал на невинных горожан Лондона.
