что я бы в иной ситуации поржал, но сейчас не до того совершенно. На кону безопасность моей семьи.
– Какого дома?
Поворачиваю экран ноутбука, чтобы он увидел, о чем я толкую.
– Мне не нужен дом, Влад. Мне и в городе норм.
– Дом нужен мне и Мире. Но он мне нужен так, чтобы никто об этом не пронюхал. Если ты понимаешь, о чем я? Медведев вернется и будет искать дочь. В первую очередь у меня, а про квартиру знают многие.
Кир быстро понимает мои мотивы и кивает.
– И когда надо это провернуть?
– Сегодня. Встреча через два часа.
Кир снова бросает взгляд в приемную, в которой уже пусто. Мне даже его немного жаль. Сабина, по всей видимости, сильно надулась, что даже его не дождалась.
– А завтра никак?
Развожу руками, мол, увы и ах. Но мне нельзя медлить. Виктор может сорваться в любой момент.
– Поехали, че ж с тобой делать? Потом премию выпишешь, чтоб на Мальдивы хватило.
– А борзометр не выписать? Бесплатно.
Кир усмехается. Спускаемся на парковку и грузимся по машинам. Кирилл сразу начинает разговаривать по телефону. А мне звонит Лена.
– Ждала, ждала, но ты, как всегда, наверное, в делах.
– Блин, прости, я что-то замотался реально.
– Да я уж поняла. В общем, – Лена становится серьезной, и я непроизвольно сжимаю руку на руле: нервничаю, – я нашла визитку министра образования. Думаю, он тоже может помочь по вопросам опеки.
Шумно выдыхаю, только сейчас замечая, что не дышал все это время. Вот это меня накрывает. Но я не могу потерять Миру и сына.
– Я так понимаю, ты с ним не знакома?
Лена фыркает, и это служит непосредственным ответом. Я трогаюсь с места и бросаю взгляд в зеркало заднего вида. За мной пристраивается «танк» Кира, и я направляюсь на выезд из города.
– Леонид старался не посвящать меня в свои рабочие вопросы. Так, несколько раз брал меня на встречи, но я не запомнила и половины тусовки, – грустно смеется, и мне кажется, что я даже слышу всхлип. – Я скину тебе фотографию, это все, что я могу сделать, Влад.
Она снова собранная, и голос звучит твердо. Меня же переполняет благодарность за то, что не отказала. Потому что знаю: она до сих пор справляется с утратой отца и старается не заходить в его кабинет, а уж смотреть его вещи вообще для нее табу. Но она переступила через себя и даже не потребовала подробностей. Потому что я вообще редко прошу кого-либо о чем-то. Стараюсь сам, но сейчас на кону время и безопасность. Поэтому я готов наступить себе на глотку и пойти просить.
Только бы мне вернули сына и ничего ему не угрожало.
– Спасибо, Лен. Ты очень помогла. Тинка не нарисовалась?
– Не-а, звонила, сказала, что очередная задержка на тренировке.
Губы растягиваются в улыбке. Почему-то мне кажется, что не в тренировке дело. Мелочь просто бегает от серьезного разговора с Леной, но от меня ей не убежать.
– Я буду ждать звонка. Еще раз спасибо. Пока.
– Удачи.
Через минуту на телефон приходит то самое фото с именем все еще действующего министра образования. Даже удивительно, что мужик держится в кресле больше пяти лет, обычно, их меняют часто и не всегда продуктивно.
Время почти семь вечера, и я обдумываю, не поздно ли звонить сейчас, но, зная распорядок госслужащих, решаю все же рискнуть.
Низкий голос отвечает после трех гудков, во время которых у меня сердце застывает в груди. Да я сам словно застываю, только глаза прикованы к дороге.
– Слушаю, – раздражение прям нутром чую. – С кем имею честь?
А мужик не любит долгие расшаркивания.
– Добрый вечер. Прошу прощения за поздний звонок. Меня зовут Влад, я сын Рогозина Леонида.
– Сын? Да ладно? – голос значительно теплеет, и мне становится немного полегче, даже могу вдохнуть, наконец ослабить хватку на руле. – Нашел все же.
– Нашел, – непонятно зачем решаю уточнить очевидную вещь.
– Ну, здорово, приятно познакомиться. Много ж мы народа в свое время подняли, чтобы тебя отыскать. Надежно тебя запрятали.
Ухмыляюсь. Как сказал в свое время отец, он и не знал, что я вообще существую в природе. А тут черт его дернул про мать пробить. Влюблен в нее был когда-то безумно, а она резко оборвала связь. И вот так и узнал, что есть я. Я как раз тогда в больницу и загремел, ну и отец проверил по тесту ДНК. Оказалось, его – до мозга и костей.
Просто вот так сложились обстоятельства. И мне становится дурно от одной только мысли, что я мог не узнать про сына, потому что сам всю жизнь хотел познакомиться с отцом и общаться. Для пацана отец – это как идол, а меня этого идола лишили. Намеренно.
Стряхиваю ненужные мысли и возвращаю внимание к собеседнику.
– Евгений Викторович, мне помощь ваша нужна. Но желательно бы встретиться.
Мужчина усмехается, но не посылает. Это уже вселяет надежду, что он не откажет. Иначе я окажусь в полной заднице.
– Ну давай встретимся. Давно хотел познакомиться с неуловимым сыном Рогозина. Завтра в обед давай в столовую при министерстве подгребай. Мы там кушать изволим в двенадцать.
– Хорошо, понял.
– Ну бывай.
И отключается, а я выдыхаю. Временно, но все-таки уже что-то сдвинулось с мертвой точки.
Бросаю взгляд на навигатор, в который забит адрес дома, к которому мы едем. Убеждаюсь, что правильно запомнил дорогу.
Паркуюсь на площадке, выложенной тротуарной плиткой, и запускаю трясущуюся руку в волосы. Ощущаю облегчение в каждой клеточке тела.
Кирилл встает рядом. Я же окидываю взглядом одноэтажный дом в сто пятьдесят квадратов. Никаких лестниц – никаких угроз.
Выгружаемся, и я звоню риелтору.
– Вы уже на месте? – уточняет паренек.
После моего ответа калитка открывается, и навстречу выходит парень ненамного моложе меня. Здоровается и приглашает на территорию. Внутри все как на фото. Чисто, никакой разрухи. Быстро обходим дом.
– Нас устраивает.
Паренек окидывает нас подозрительным взглядом, но быстро цепляет на лицо каменное выражение и кивает.
– Аренда в месяц составляет девяносто тысяч. Вам на какой срок?
– Месяца на три, не больше.
Снова кивок. А я неожиданно начинаю ржать. Видимо, накопившееся напряжение решило сыграть со мной такую вот шутку в неподходящий момент. Кир кидает на
