Сан-Пауло, не платя за перелёт и проживание, никого не волновала. Преподаватели даже наоборот старались всячески показать, что им это не интересно.
— Когда мне лететь? У меня отчёты, диссертации магистров и скоро экзамены у третьего курса, — произнесла тучная дама, зайдя в комнату, где в шкафу стояла её массивная кружка.
— И мне некогда. — ответила её худощавая коллега, даже не уточнив, куда именно некогда лететь.
Однако обе они твёрдо решили вскоре поставить зачёты автоматом всем, кому можно. И даже узнавали, можно ли в следующем семестре раньше времени провести экзамены, сославшись на то, что им, возможно, понадобится уехать в ближайшее время.
Некоторые их коллеги стали предлагать эту поездку студентам, так, для виду. Или чтобы сподвигнуть хоть кого-то из первокурсников написать лишнюю статью. Такую тактику принял бывший декан факультета и несколько преподавателей, которые приходили с других кафедр.
Бывший декан предлагал эту поездку во время своих лекций, закрыв дверь аудитории, предварительно проверив, не идёт ли кто-то по коридору. Его жена, преподаватель дисциплины, которая называется не иначе, как тремя предложениями, крепко-накрепко запретила ему говорить об этой поездке со студентами. Она давно высчитала, что поехать должна их дочь, если кроме неё никто не отправит свои статьи. Бывший декан знал об этом и всегда соглашался. Но он не мог не говорить со студентами о возможности слетать в Сан-Пауло: когда на тебя смотрят, как на человека, который может осуществить мечту, это, знаете ли…
Когда студенты спрашивали детали, как подать заявку, куда отправить публикации, бывший декан мрачнел и уходил в себя. Такие подробности разглашать ему нельзя. Отправить статьи должна только его дочь.
***
Филологи не хотели собираться в этот день: суббота, конец лета. Кто-то вспомнил про сад, кто-то — про конференцию, к которой надо готовиться. Но заведующая кафедрой оставалась неумолимой. Все должны присутствовать лично и выключит всё, что способно записывать разговоры.
— Все мы очень хотим в Бразилию, — начала немолодая женщина, держа стаканчик кофе. Она так энергично жестикулировала, что преподавателям пришлось отодвинуться от неё, чтобы она не пролила кофе на них.
По мере разговора их лица мрачнели. Особенно — лицо женщины, которая уже видела, как её дочь идёт по центру Сан-Пауло в лёгком платье.
Худощавая женщина (как её сегодня ненавидели) долго поясняла, почему в эту поездку должна отправиться одна влиятельная дама — почти что чиновница. Да, она не работает в вузе. Да, не пишет статьи. Но она приходила на днях с проверкой. И если посчитать, сколько недочётов выявила, то лучше дать ей возможность забыть об этом. Пусть просто отправится в Бразилию. А статья… У неё есть наработки. Надо только подкорректировать. То есть переписать полностью. Но это — детали.
Я ничего не знала об этой чиновнице, и об этой поездке, и о желании отправить туда чью-т дочь. Я уже забыла, что подала заявку на участие в бразильской конференции, когда помогала другу Джозефины.
И я не ждала, что октябрьским вечером, когда приём заявок закончился, я получу то письмо: в феврале я лечу в Сан-Пауло на две недели!
Я не верила в происходящее: я правда лечу в Сан-Пауло? Билеты на самолёт в моей электронной почте — реальные и в тоже время — всего лишь картинка с цифрами и словами.
— На что ты будешь жить в Бразилии? — мамин вопрос сбросил меня с немыслимой высоты. Да, во время конференции оплачено не всё. Участники должны питаться за свой счёт. К тому же, у каждого должна быть с собой сумма, видимо, равняющаяся зарплате той самой чиновницы, которую хотели отправить в Сан-Паулу. Где взять такие деньги? Может, отказаться, пока не поздно? Нет, поехать туда сродни воплощению чего-то сокровенного.
— Вспомни Гаджендру. Тебе в Бразилии никто помогать не будет! — мама убрала свои учебники в шкаф. Дверца шкафа не хотела закрываться. Французские книги так и норовили выпасть.
Но Гаджендра ехал в другую страну на несколько лет. Я — только на две недели!
***
— И что ничего нельзя сделать? — тревожно вбежала в кабинет худощавая женщина в зелёном платье.
— А что тут можно… — отстраненно ответила ей коллега, которая так хотела отправить свою дочь в Сан-Пауло. На самом деле, ей было приятно видеть эту беготню. Она уже смирилась, что в Бразилию полетит не её дочь. Теперь ей было даже приятно, что та, кому хотели отдать эту поездку, тоже осталась ни с чем.
Её муж растерянно ходил по факультету, повторяя, как он ничего не говорил студентам. Особенно новым. Тем более поехать должна новая аспирантка. Как она узнала об этом? Это действительно большой вопрос. Выходит, она подала заявку ещё будучи абитуриенткой. Но как? Кто ей сказал из преподавателей? Может, она — со стороны той проверяющей, которой должна была достаться эта поездка. Если да, то всё сходится.
Новой аспиранткой была я. И вплоть до февраля меня пытались отговорить от этой поездки.
***
— Зачем вам лететь туда? — Полноватая женщина теребила свой шейный платок, который закрывал её двойной подбородок. Солнце скользнуло по растениям на подоконнике, прошло сквозь вазочку из розового стекла.
— У вас ещё три года аспирантуры. Пока ехать не надо. Статья, которую вы отправили, наряду с остальными своими публикациями, может оказаться не самой сильной, там мало научной… обоснованности. Тогда больше не пригласят. Я бы на вашем месте полетела на другую конференцию, которая будет через год.
— Тоже в Сан-Пауло?
— Да… не совсем… но это тоже… в красивом месте — под Оренбургом!
Я обещала подумать. Ответ напрашивался сам собой: у меня нет денег, чтобы жить целых две недели в Бразилии. Какие ещё могут быть аргументы?
Факультета искусствоведения — над тем факультетом, куда я поступила. Любители муз поселились на пятом этаже, заклеив весь коридор плакатами выставок. "Страна мечты" — выставка художницы… На плакате — Эйфелева башня. Сан-Пауло для меня — такая же картинка, кадр из передачи о путешествиях. С чего я решила, что это ещё может стать реальностью?
Я путешествую по миру, через слова людей, которых встречаю на своём пути. Я вижу свою страну их глазами, чувствую их холод, нехватку специй, тоску по их родным землям, где меня не было и нет…
Телефон завибрировал.
— Вы ещё водите экскурсии?
— Да, — пытаюсь не выдать апатию в голосе.
— У нас приезжает группа французов на три дня. Сможете их сопровождать все это время и провести для них экскурсии? — мне назвали даты.
Когда-то эта турфирма выплатила мне столько, что я даже смогла поехать в Петербург и в Карелию!
