Тело будто парализовало, и я неподвижно лежал, не в силах пошевелиться. Слышал лишь грохот на улице. Похоже на Выброс. Но почему никто не сказал о нем? И я слышал, что Выбросы случаются раз в неделю, не чаще. А я за шесть дней попал уже под третий.
Я наконец-то смог пошевелиться и с трудом вылез из ванны. Тело дрожало от холода, боюсь, не отморозил ли себе чего-нибудь… Я поскользнулся на мокром полу и впечатался лбом в дверь, открыв ее и рухнув в коридор. Еле успел подставить руки перед собой, но те разъехались на скользком линолеуме, и я уткнулся мордой в пол. И наконец-то отключился…
Два месяца назад…
Я, усталый и голодный набрел на деревню, идя по лесу всю ночь. Жители увидели еле стоящего на ногах путника и кинулись прочь. Еще бы, мало ли кто это бредет под утро по лесу. Эти сектанты и просто бандиты запугали население, непонятно только, почему эти еще не покинули поселок.
Раздалось несколько криков, приказы, споры, потом меня окружил десяток деревенских мужиков с «калашами» и ружьями. Нигерийцы всего лишь защищали свою деревню, так что возникать я не стал.
- Don’t move! – крикнул один, судя по белой бороде, старший. – To fling you gun!
- Okey, - устало сказал я, держа одну руку над головой, а второй вытащил «стечкин» из кобуры и бросил его перед собой. – No more gun! – своим корявым английским произнес я, одной рукой охлопывая себя по карманам одежды.
- Who are you? – спросил старший, подходя ближе. Один мужик поднял мой пистолет и сунул себе в карман.
- I am Russian, - быстро сказал я. – Русский! – по-русски добавил я.
- Рушкий? – недоверчиво переспросил старший. – Moskau, Iwan, yes?
- Ну е-пе-ре-се-те… - обреченно произнес я. – Медведь, водка, шапка-ушанка, матрешки… бублики… - отчаянно жестикулируя, принялся перечислять я. – Самовар! – вспомнив, добавил я. – Гопак! Казаки…
- Самовар, - закивал головой один из нигерийцев и принялся что-то объяснять своим. Те дружно закивали, посматривая на меня. Я в ответ тупо улыбался измученной улыбкой, вспомнив поговорку, отлично характеризующую ситуацию: «Улыбайтесь, люди любят идиотов».
- Mister Russian, - обратился ко мне старший, - you here alone?
- Yes, yes, - кивнул я. – To be shut. My friend is dead. We are soldier, - почувствовав прилив красноречия, продолжил я.
- Рушкие мьироторцы, - предположил улыбчивый негр с лысиной на макушке. Он уже опустил ружье, видимо, поняв, что я не стану причинять вреда.
- Рушкий есть хорошо, - сказал старший. И откуда они только эти слова знают? Может, бывали у них наши.
- I hungry and tired, - сказал я. – And I need you’re help. I must go to the basis of NATO. Please…
- Welcome, - сказал нигериец, махнув в сторону деревни. – Go!
Меня приютили в доме старшего. Накормили и уложили спать в отдельной комнате. Я долго ворочался, вспоминал семью, учебу, первые годы службы. Еще меня спрашивали, хочу ли я отправиться Периметр сторожить, а я решил отправиться в эту чертову Нигерию с ее революцией, сектантами, мародерами и натовцами, которые оказались тут как тут. И все-таки я уснул без снов.
Проснулся чуть после рассвета от громкого выстрела. Осторожно выглянул в окно. В центре деревни собралась толпа деревенских, около ста человек, а их окружили сектанты, на которых я вдоволь насмотрелся вчера. Сектанты были на машинах, я насчитал четыре внедорожника с пулеметами.
- Вот хрень, - выругался я, начав быстро собираться. Я не знал, что происходило на улице, и не хотел знать. Я хотел помочь, но один солдат без оружия против толпы обкуренных сектантов беспомощен.
Мозг лихорадочно выдавал варианты, как мне поступить. Бежать? Не убегу. Воевать? Не очень-то приятно воевать без оружия. А что тогда? Прятаться? Лечь спать? Сдаваться? Вдруг они ищут не меня?
На улице вновь прогремел выстрел, сопровождаемый криками и смехом. Деревенские стали в панике разбегаться, а те немногие, у кого было оружие – отстреливаться. Сектанты принялись палить по всем и на машинах бросились в погоню. Я заметил, как один отделился от отряда и тащил за собой упирающуюся девку. Как раз к дому, где я прятался.
Я мгновенно оказался у выхода, дожидаясь, когда сектант затащит добычу в дом. Он толкнул девку вперед и сам зашел следом, хлопнув дверью и даже не заметив меня. Я вмиг оказался за его спиной и свернул ему шею. Сектант рухнул на пол. Я взял его старый АК-47, два «рожка» и пару гранат. Посмотрел на девку, та залепетала слова благодарности на английском. Но я ее уже не слышал. В ушах у меня слышны были лишь грохот выстрелов, крики умирающих и смех сектантов.
Я выглянул в окно. Деревенские бежали в сторону леса, большинство падало под градом пуль. Сектанты даже не пытались преследовать, они просто играли с жителями. Я короткой очередью пробил череп ближайшего сектанта, выглядывавшего из окна джипа, и тут же спрятался обратно. В стене справа от меня появилось несколько пулевых отверстий – тонкая стена не могла выдержать попаданий из «калаша». Я бросился на пол, и надо мной просвистело еще несколько пуль, и стена напротив покрылась отметинами.
Я привстал и выглянул на улицу. К дому осторожно шел один сектант, больше я никого не заметил. Революционер заметил меня и нажал на спусковой крючок, я выстрелил одновременно с ним, вновь прыгнув на пол. Сектант рухнул на землю, схватившись за рану на шее, но жить с такой раной ему осталось недолго. Я вновь выглянул и рванул к ближайшей машине. Со стороны леса донеслись крики. Я сел в машину и завел двигатель, кинув «калаш» на сидение справа. Двигатель зарычал. Я вдавил педаль газа, и машина рванула вперед. Из-под колес клочьями вырывалась пыль, сзади слышались выстрелы, рядом свистели пули. Я погнал машину по степям на север, не зная, где находится база НАТО.
Глава 4 - Лиманск: Побег.
Сейчас…
- Вот болван, - раздался издалека знакомый милый голосок. – Вставай, идиот.
Я приподнялся на локтях, тряхнул головой. Вспомнил, что все еще гол, и юркнул в ванную. Голова раскалывалась от боли, из разбитого носа текла кровь, но я был живой… какое счастье…
- Ты совсем о себе позаботиться не можешь? – ехидно спросила Лиса, кинув в ванную чистое полотенце. Я пробормотал невразумительный ответ и поблагодарил. Вновь раздался ехидный смешок.
- Перестань ржать, - устало сказал я, вытираясь насухо.
- Возьми, вот тут есть кой-какая одежда, а твою можно и постирать.
Девушка дала мне камуфляжные штаны и черную футболку.
- У меня еще куртка из этого комплекта есть. Берцы у тебя свои есть.
- Первый раз девушка в первый день знакомства приводит меня к себе домой и еще дает одежду, - хмыкнул я. – Кстати, чью?
- Какая тебе разница? – огрызнулась Лиса. – Есть, вот и радуйся. Не велика?
- Нормально, - отозвался я, одевшись. Вышел из ванной, чуть не поскользнулся на мокром полу, вовремя оперся на шкаф слева. – А у тебя чисто случайно нет еще и очков для близоруких людей со зрением минус пять? – хмыкнул я.
- Ты еще и слепой? – нахмурилась Лиса. – Дала Зона попутчика…
- Что не так? – возмутился я.
- Слепой, неуклюжий, ничего еще не знает ни о чем… Как трудно жить. – Девушка направилась на кухню. Я пошел следом.
- Научусь всему, дай бог, - ответил я, топая босыми ногами. – Носков у тебя нет?
- Портянки намотаешь, - хмыкнула Лиса. – Мои тебе на пол ступни налезут, вон какая лапа большая.
- Не большая, а нормальная, - отозвался я. – Ты где была-то?
- Ходила к командованию, доложить о потерях. Я сказала, что ты не убивал Кабана и Шакала, так что к тебе претензий пока нет. Кстати, вымоешь пол там, где воды развел. И лед к носу приложи, кровь уже не идет, но нос твой распух мама не горюй.
- Есть, - устало отозвался я. Спорить было бесполезно.
- А я пойду по делам, выяснить надо, че за хрень тут творится, второй Выброс за второй день. Такого не бывает.
Я подкрепился найденными в холодильнике запасами, выпил кофе. Подумал, как же хорошо все-таки жить. Девушка ушла час назад, и так и не появлялась. Я оглядел комнату Лисы – когда я зашел сюда в первый раз, я чуть не расшиб себе ноги. Слишком много предметов было разбросано по комнате, и я расстался с надеждой хоть что-либо хорошо рассмотреть со своим слабым зрением.
Уселся на жесткий диван, навалился на подушку. Под подушкой было что-то твердое. Приподнял ее. Под ней мирно лежал ПБ без глушителя. Я взял пистолет, вытащил обойму. Полная.
Девка определенно помешалась на оружии.
«Что в этом плохого? – спросил я. – Если помнишь, я в детстве тоже был помешан на оружии».
То в детстве, а девка старше тебя…
«Откуда знаешь, что старше? - поинтересовался я, хмыкнув. – Я бы дал ей не больше двадцати»…
По-твоему она могла бы здесь прожить так долго, будь ей двадцать? Разве что она здесь не родилась…
«Хватит тебе, по-моему, даже хорошо, что она на оружии сдвинулась. Нам пригодится пара лишних стволов».
