машины должен выпрыгнуть маньяк, и будет отличная месть за все грехи детства и юности. Люк подавил смешок.
— Так и скажи, что заманила меня сюда, чтобы убить, — он размашистым шагом завернул за капот.
Глава 16
И чуть не налетел на застывшую в потёмках фигурку. Чёрт… Джекс быстро отскочила назад. В свете луны отчётливо стала видна серьезная морщинка между бровей.
— У меня к тебе дело, — в голосе просквозила вся свойственная ей серьезность.
Только что она смеялась, но, видимо, её смеха достойны только незнакомые пацаны. Люк устало привалился к двери джипа.
— Говори быстрее, а то пропустим всё самое интересное.
— Не паясничай.
— Я пока и не начинал.
Печенька нервно обняла себя за плечи и покрутила головой, всматриваясь в темноту. Боже, сейчас явно последует очередная безумная идея. Самое время. Но сначала нужно, конечно, поломаться, понервничать, подобрать слова… Люк тяжело вздохнул, запрокинул голову и уставился в звездное небо. Красивое. В городе такого не видно…
— Я хочу участвовать в "бутылочке", — вдруг решительным тоном выпалила Джекс.
Ну наконец-то созрела.
— Валяй, — он повел плечом. — Только при чём здесь я?
Печенька нервно фыркнула. Разомкнула руки и прикусила большой палец.
— Там столько народу, — в голосе засквозили скептические нотки. — Все друг друга знают, кто-то с кем-то спит или спал… — она запнулась и взъерошила волосы. — Я не хочу выглядеть идиоткой, если бутылка укажет на меня.
В воздухе повисло напряжение. Что-то здесь всё-таки не так.
— Никто и не считает тебя идиоткой, — Люк прищурился и попытался всмотреться в ее лицо.
К чему она ведёт? Возможно, у кого-то вроде дуры Софи и есть «ценное» мнение, но таких меньшинство. Однако Джекс глубоко, шумно вдохнула и на секунду задержала воздух в лёгких. Сейчас выдаст мысль и…
— Поэтому ты должен научить меня целоваться, — прозвучала автоматная очередь из слов.
В висок будто ударил камешек. Маленький, но острый. Вокруг вдруг стало ужасно тихо. Даже ветер перестал трепать волосы. Люк вскинул брови, глаза широко раскрылись, и он ошарашенно уставился на серьезное лицо напротив.
— Шта-а-а?
Вырвалось. Просто вырвалось. Но ему же показалось? Печенька сделала шажок к нему.
— Ты должен научить меня…
Нет, не показалось. Люк вжался в борт джипа. Отскочил бы, но некуда.
— Ты прикалываешься?
— Нет, — она недоуменно нахмурилась.
— Да прикалываешься же!
— Нет! — рявкнула она и снова стало тихо.
Что здесь вообще происходит?! Продолжая сверлить его хмурым взглядом, Печенька отбросила с лица рыжий локон и спрятала руки в карманы толстовки. Не отвернулась, не стушевалась. Уверенная, собранная, такая же, как всегда. Но что, мать её происходит? Борьба взглядов не прекратилась. В горле запершило и Люк хрипло откашлялся. Нужно же хоть что-то сказать, да?
— Что… Что ты имеешь в виду? — он нервно поскреб затылок. — Ты забыла, куда деть язык? У тебя давно никого не было?
Боже, каждое слово, как шаг по тонкому льду. Печенька, кажется, нахмурилась ещё больше.
— О чём ты?
Если она продолжит так хмуриться, лет через десять у неё на лбу проляжет канава.
— Ты меня поняла.
— Нет, не поняла, — она поморщилась. — У меня вообще никого не было.
А это уже даже не смешно. Люк уронил руку и спрятал в карман джинсов.
— Как это не было?
— Да просто не было и всё! Ни парня, ни тем более… — она многозначительно замолчала.
Что-о-о?!
— В каком смысле? — глаза снова сами собой расширились.
Печенька устало посмотрела в небо.
— Боже, Люк, ты же не тупой, — она вздохнула и зажала пальцами переносицу. — Не заставляй объяснять очевидное.
Терпение уже начало выкипать из кастрюльки. И это она ещё психует? Серьёзно?!
— Да нет уж, давай-ка ты объяснишь! — Люк развёл руками и хлопнул себя по бёдрам. — Почему не было? Как это вообще возможно? Тебе же девятнадцать!
— И что? — припечатала Джекс. — По-твоему возраст — это аргумент?
И то, что это бред.
— Ты умная, красивая и до сих пор никого не нашла? — он сделал шаг к ней. — Хочешь, чтобы я повёлся на этот стёб?!
— Ты издеваешься?
— Это ты издеваешься!
Она резко прочесала пальцами волосы и уперла кулаки в бока. В солнечном сплетении появилось странное чувство. Где здесь подвох?
— Ты вообще хорошо меня помнишь?! — она отступила на шаг, но тут же вернулась и вытянула вперед руки. — У меня веснушки даже на пальцах, — демонстративно покрутила в темноте ладонями. — И последние семь лет я ходила то с брекетами, то с резинками, то с капами, то с ретейнерами! Кому нужен веснушчатый гном, у которого по зубам можно узнать дневное меню?!
Сарказм злобно прозвенел в воздухе, и снова стало тихо. Печенька отвернулась, конвульсивно запустила пальцы в волосы и так и осталась стоять. Люк поражённо уставился в худую спину. Осознание накатило ледяной волной и вылилось за шиворот, заставив поморщиться.
Она серьезно. То есть… она и правда говорит серьёзно.
Он чудом удержался, чтобы не присвистнуть, мысли в голове смешались в кашу. Джекс опустила руки, и слабый ветер подхватил её волосы.
Выходит, всё это время попытки соблазнить Арта были вообще первыми попытками в её жизни. Как это уложить в голове? Нереально. Просто нереально. Да, Джекс Айеро была забавным подростком, но всегда казалась хорошенькой. У неё сильный характер и харизма. Еще и эти веснушки… И чёрт бы побрал школьные годы, но неужели сейчас все её однокурсники — настолько близорукие тупицы?
Люк не сдвинулся с места. Его словно приморозило к земле, ноги превратились в колоды. А Джекс наоборот отмерла: запрокинула голову и посмотрела в небо. Будто собравшись с силами, медленно развернулась и растёрла лицо ладонями.
— Слушай, это рациональный подход, — зазвучал её голос сквозь пальцы. — Я же не прошу делать мне детей. Всего лишь… всего лишь, ну… показать… — руки упали и повисли плетями. — В смысле, я как бы представляю, видела, конечно же, всё такое… — она неопределённо пожала плечами. — Просто там сейчас столько парней, и я не хочу быть неотёсанной зубрилой, которая не знает, куда деть руки и… и язык, да.
Она опустила взгляд под ноги.
И вот об этом
