— У Киры модельное лицо, соответствующее статусу, и ум мужчины. Она умеет вести переговоры, у нее глаз на талантливых девушек и калькулятор вместо мозгов, можешь доверять ей. — Так он сказал.
Кристина вдруг вспомнила, про свой сегодняшний выпад в его сторону, и ей стало неловко. Не то, чтобы он не заслужил. Нет, но… Просто, все эти полтора месяца он терпеливо, доступно, а главное ненавязчиво помогал ей разобраться во всех тонкостях руководящей работы. Он был тактичен, сдержан, вежлив, искренне старался. Она ожидала насмешливого снисхождения, но Майкл проявил себя, как настоящий дипломат. Он говорил с ней на равных, и казался таким уверенным, что у нее все получится. Его советы всегда были к месту. Нельзя было отрицать того, что Майкл обладает редким деловым чутьем, хваткой и цепким холодным умом. У него есть, чему поучится. С этой стороны Кристина его еще не знала. Но этот новый Майкл напрягал и раздражал ее еще больше. Иногда она хотела, чтобы он остался прежним — полуспившимся, грубым, несдержанным ублюдком. Как ему удалось? Как он выбрался из того болота, вытащить из которого его тщетно пыталась Кристина? Почему он теперь корчит из себя делового невинного агнца? Уж, она-то знает, каков на самом деле Майкл Рис. Что за грязь он прячет за внешним лоском.
Но, как бы там ни было, он ей помог. И это приходилось учитывать. Кристину просто мутило от мысли, что она ему чем-то обязана, что ей приходится испытывать благодарность. Ей хотелось бы презирать и ненавидеть его, хотелось вырвать его проклятые синие глаза, чтобы он не смел смотреть на нее, не смел улыбаться и говорить. Ей, черт побери, хотелось бы все это испытывать, но ярость, презрение, ненависть, неумолимо уходили. Если бы можно было закрыть глаза, и не видеть всех этих перемен, и оставить все, как было до ее возвращения. Осталась только бессильная злоба, обида и раздражение, которые были направлены даже не на него, а на всю эту жизнь в целом, на себя, не способную быть верной своей ненависти. Неужели Лиз права, и однажды она простит его? Теперь эта мысль не казалась Кристине такой уж абсурдной, а просто раздражала. Простить можно, но забыть? Как забыть все, что он сделал с ее жизнью? И жила ли она? Ей двадцать шесть, но она не знает, что такое настоящая жизнь, что такое теплота, искренность, нежные объятия любимого мужчины. И не узнает, и не услышит детского смеха, никогда. Нет, нельзя простить, нельзя забыть.
— Привет, Кир. — Открыв кабинет своего заместители, дружелюбно кивнула Кристина. — Как дела?
Она вошла и села в крутящееся кресло напротив Кудрявцевой. Она, искренне улыбнувшись, поздоровалась со своей начальницей. В ее почти черных глазах затаилась усталость, но выглядела Кира просто потрясающе. Ее саму бы на обложку “Вог”. Но, увы, в тридцать лет для многих моделей карьера заканчивается. Слишком велика конкуренция. В моде юность, и выживают в этом жестком мире, только модели с мировыми именами. Кира, всего лишь Кира, а не Клавдия Шифер, хотя внешне она гораздо красивее немки с ее глазками щелками и тяжелыми веками. У Киры было лицо совершенной классической формы, без единого изъяна, обалденное тело, и хорошая грудь. Ей бы в жены к какому-нибудь нефтяному магнату или политику, но Кира выбрала бизнес.
— Могло бы быть и лучше, но не так плохо, как у конкурентов. — Оптимистично ответила Кудрявцева, поднимаясь из-за стола. — Чай?
— Да, зеленый. Кофе с меня сегодня предостаточно.
— Ты бледная. Совсем не отдыхаешь?
— Ничего, выживу. — Изобразив бодрую улыбку, произнесла Крис, наблюдая, как Кира наливает ей чай. У нее все получалось очень грациозно и ловко, даже чашку она держала, как английская королева. Настоящая леди. Почему Майкл бросил ее? Или она его?
— Как контракт с американцами?
— Они сбавили цену, но это лучше, чем ничего. Завтра у меня и назначена встреча с представителем итальянской кофейной компании. Там будут и другие кандидаты. Нужны две девушки для рекламы. Думаю, они остановят свой выбор на “Монро”.
— Я тоже. Ты сумеешь их обаять.
— Да, но я не очень люблю итальянцев. — Призналась Кира, сморщив свой аккуратный носик. — Они слишком приставучие. Меня был любовник итальянец. Лоренцо. Жуть. Еле от него отвязалась. Он никак не мог понять, что есть женщины, которых не интересуют узы брака. Но в постели они просто класс. Может, пойдешь со мной?
— С ума сошла? — подавившись чаем, Кристина закашлялась. — Мне только итальянцев не хватало.
— Ах да. Я и забыла, что ты из другой категории. — Спохватилась Кира, лукаво улыбаясь. Кристина нахмурилась и, прищурив глаза, неодобрительно взглянула на Киру. Откуда, черт побери, всем известно о ее “дружбе” с Лизой?
— Не обижайся. Это все ваша домработница. Мы с ней ходим к одному парикмахеру. Она любит поболтать. Скажу больше. К этому парикмахеру хожу не только я и она. Ты бы ей зарплату убавила или уволила совсем.
— Ну, Татьяна. — Мрачно выдохнула Крис. — Я ее держу только потому, что на работу ее взял Джон.
— Ну, милая моя, Джон разбирался в деловых партнерах. Вряд ли ему было дело до прислуги. А твоя мама и вовсе ничем не заморачивалась. Салоны красоты, фитнесс, путешествия, бутики и прочее. Не хорошо, что эта Татьяна распространяет слухи. Мне-то все равно. Я человек современный. Я и сама пробовала розовую любовь. Но мне как-то с мужчиной интереснее. Каждому свое. Вот гомиков не очень люблю. Хотя наш бывший стилист Антуан был очень хорошим парнем, пока его не нашли с перерезанным горлом в мотеле. Следствие показало, что его прирешил бывший дружок.
— Печальный конец. — Вздохнула Кристина. — Но ты заблуждаешься, я не розовая, как ты выразилась. Точнее, не совсем.
— Ну, конечно, ты же была замужем. — Кивнула Кира. — Ладно, это твое дело. Хочешь посмотреть отчет за прошлую неделю?
— Нет. Я в конце месяца все посмотрю. Я пришла пригласить всех на вечеринку в субботу. Клуб “Ангаре”. Знаешь такой?
— Как не знать. Что за повод?
— Шестнадцать лет “Лит. Джон. Комп”.
— Ты не думала о смене названия? Язык сломать можно.
— Это детище Джона. Пусть остается, как есть. — Отрицательно покачала головой Кристина.
— Ладно.
В офис без стука ворвалась Соня. Из одежды на ней были только коротенькие кожаные шорты, колготки с цветным рисунком, лакированные ботфорты, прозрачная майка, под которой угадывался розовый кружевной лифчик и куртка-косуха. Золотистые волосы буйными кудрями струились по плечам и, как светящийся ореол обрамляли чувственное юное лицо. Зеленые глаза под изящно изогнутыми бровями возбужденно блестели.
— Крис, так и знала, что ты здесь! — с порога завопила она, словно Кристина была глухой. — У меня беда!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
