— Это, — не нашел, что ответить, Роман, — радует. Спасибо.
Им и, правда, грех жаловаться. На данный момент съем квартир оплачиваю именно я, причем без вычета из зарплаты. Благотворитель, мать его. Зато результат налицо — уважение ко мне не пустой звук. И, смею надеяться, дальше будет лучше.
Оружейка встретила меня небольшим бардаком. Кажется, кто-то торопился. Или просто полный раздолбай. На столе лежала разобранная «Сайга», чуть дальше, весь в масле, калаш. На угловой стойке, закреплённым висел второй калаш. Этот претерпел изменения и сейчас находился в процессе обвеса всяким разным. Заходя в складскую комнату, немного удивился тому, что полностью переделанных стволов поднабралось уже с десяток. До тех трех, что я тогда вытащил, им, конечно, далеко, но уже то, что я вижу, выше всяческих похвал. Надо бы дать распоряжение Петру, чтобы на обвесах не экономил.
Плавно мысли сместились к деньгам. Как я уже говорил Плисецкому, именно они главное мерило и поезд, тянущий вперед. Без денег в нашей стране ты, к сожалению, никто и добиться сможешь малого. Вот и мне сейчас деньги нужны в масштабах, которые простой человек себе позволить не в состоянии. Даже с учетом доступа к тому миру. А вот взаимодействуя с военными, в частности сопровождая их в экспедиции, получить можно куда как больше, нежели на вылазки буду ходить один. Да и закрытые в мою сторону глаза, тоже стоят немало. Хм, так это, что получается? Я сейчас сам себе привожу доводы за сотрудничество с военными? Однако. К чему бессонница приводит.
Ладно, подумаю об этом утром. Там, вроде бы, должно оно быть мудренее, вот и посмотрим. Сейчас же нужно заняться другим.
Два кольца и браслет. Помнится, один из них говорил, что артефакты сильно фонят. Что бы это значило? Но то, что они носили только по одному, слишком важно, чтобы от этого отмахиваться.
Итак, начнем с колец.
Первое, довольно простецкое, по виду очень похоже на обручальное. Тонкое, золотое, с семью камнями бледно-голубого цвета. Без каких-то символов или узоров. Простая полоска металла, с небольшими углублениями под камни. Посмотрим.
Надевая кольцо, параллельно с этим сосредоточился на своем ядре. Ага, есть контакт. Жгут магической энергии от артефакта устремился вперед и тут же буквально впился в ядро. Максимально сосредоточившись на ощущениях, чтобы в любое мгновение прервать контакт, замер. Ого! Размер ядра увеличился скачкообразно, принося с собой знакомое чувство — хотелось еще энергии. Хотелось, чтобы её было в избытке. Чтобы она текла по венам, вымывая усталость, боль и слабость. Хотелось почувствовать себя наполненным!
Резко оборвав контакт с кольцом, вернул мысли в привычную колею. Тряхнул головой, вдохнул-выдохнул и пошел на второй круг. Теперь, зная, что ожидать, столь сильный напор эмоций удалось пригасить. Что ж, становится понятен выбор в сторону именно этого артефакта.
Просидев с закрытыми глазами минут десять, удалось почувствовать ту тонкую грань, что отделяла ядро и артефакт. Объемы получились где-то двадцать на восемьдесят и это не в мою пользу. Теперь понятен тот эффект, что накрыл меня при первом контакте. В моем распоряжении появилось слишком много энергии и это с учетом, что вместилище кольца было заполнено лишь наполовину.
Дальше.
Снимал я кольцо с сожалением. Хотя, правильнее будет сказать, с неимоверным усилием. Ибо мне абсолютно не хотелось возвращаться к тому объему, что был до этого. Пришлось одергивать себя и брать в руки, а то, как ребенок, честное слово.
Второе кольцо отличалось в сторону изящности или даже вычурности. Крупный зеленый камень, в форме шестиугольника, с обрамлением из кривых ломаных линий. Металл черного цвета, с золотистыми вензелями, что опоясывали тонкую строчку символов.
— Начнем синхронизацию, — хмыкнул я, надевая кольцо.
Тут всё пошло по тому же сценарию, с тем лишь отличием, что эйфории не было. Жгут соединился с ядром и, собственно, всё. Походил, подумал, да даже палец себе порезал! Но всё тщетно. И вот, как в таком случае узнать функционал артефакта? Попробовал призвать молнию, после даже визуализировал её на ладони, но снова мимо. Может, кольцо работает только в паре с другим артефактом? Вернув на палец первый, пережил вспышку эйфории и стал ждать. Попробовал чуть подать энергии, попробовал её же потом и забрать. Ни-че-го. Словно простая болванка, чего не может быть априори! Значит, придется его какое-то время поносить. Глядишь, и сработает какой триггер. Ну а пока переходим к браслету.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Оба кольца для чистоты эксперимента ушли в сторону, а место на левом запястье занял браслет. Небольшие чешуйки из зеленоватого металла, наслоенные друг на друга, смотрелись интересно. Слегка розоватого оттенка мелкие камешки в количестве семи штук, вставлены в углубления и практически не выступали. Браслет, пусть и сидел практически впритык, но никакого дискомфорта я не ощущал. Даже массивная застежка, которая, казалось бы, должна была напрягать, почти не чувствовалась. Что ж, теперь надеемся на чудо.
Чуда не произошло. Снова никаких сподвижек, странных ощущений или чего-то еще. Словно не артефакт вовсе, а простое украшение. Неприятно. И раздражает. Не могли бирку с инструкцией оставить, что ли?
В конечном итоге уезжал я со всеми тремя артефактами на себе. Не знаю уж про какой такой фон шла речь, но отказываться от преимущества я не собираюсь. Да и в любом случае, нужно разобраться какая от них польза, а уже после думать.
Ночь пролетела, как один миг, а уже в восемь утра я был возле клиники. И если, когда я уезжал, машин было не так много, то вот сейчас их количество впечатляло. К тому же сюда нагнали и военных. Заприметил два тентованных КАМАЗа и обилие солдат по периметру. Хорошо хоть танки видно не было, хотя БТРы стояли.
— Юр! — привлек моё внимание Плисецкий.
Он как раз разговаривал с каким-то, серьезного вида, мужчиной, что курил прямо на крыльце. Ах да, мужик этот был в халате, так что можно было предположить, что он как раз таки из гостей.
— Доброе утро, — поприветствовал я обоих. — Людно тут как-то.
— Здравствуйте, молодой человек, здравствуйте, — пожал протянутую руку мужчина. — Андрей Семенович Шпалько — врач-онколог.
— Андрей Семенович не любит афишировать свои заслуги, — хмыкнул Плисецкий. — Он, между прочим, первое лицо, можно сказать, светило нашей отечественной медицины!
— Ну, что вы Виктор Сергеевич, — сморщился онколог. — Давайте без этого. Я просто делаю свою работу. Не больше, но и не меньше.
— Смею надеяться, — стал серьезен Плисецкий, — что сегодняшний день изменит многое.
— Честно говоря, — бросил на меня быстрый взгляд Шпалько, — мне до сих пор не верится. Те отчеты, что я прочел, больше похожи на какую-то сказку.
Дальше начался пустой треп, который, наверно, из уст специалиста многого стоит. Только вот для меня все эти слова были лишь словами. Да и неинтересно мне это было. От слова «совсем».
Единственное, что можно сказать об этом дне — наконец-то он закончился! И дело даже не в каких-то там исследованиях, опытах и тому подобному. Нет, дело в том, что я там присутствовал для галочки. Зачем? Вопрос, который надо задать Плисецкому.
— Надо поговорить, — именно с такой банальщиной я к нему и подошел.
— Да, конечно, — с удивлением во взгляде, произнес он. — Что случилось?
— На кой хер я здесь? — начал сразу, без обиняков. — За весь день, только и делаю, что мордой свечу.
— А ты думал, мы тебя на операционный стол положим? — хохотнул Плисецкий.
Глухой, протяжный, металлический стон, что ворвался в холл клиники, заставил умолкнуть каждого. Напряжение просело настолько сильно, что лампочки практически перестали светить. Помещение погрузилось в полутьму, но ненадолго. Сосущее чувство пустоты заполнило грудь, как раз в том месте, где находилось ядро. Льдинка внутри него вдруг начала вибрировать, что порождало неприятные спазмы во всем теле.
ГРАУ!
Звук в десятки раз сильнее предыдущего и следом за ним взрыв! Землю под ногами затрясло, а сверху посыпалась штукатурка. С улицы раздались звуки машинных сигнализаций, и как апогей пришло ощущение открывающейся трещины. Столь сильное, что на несколько секунд перед глазами всё потемнело. Шум в ушах заполнил собой всё и вместе с ним во рту появился металлический привкус крови.
