Как оскорбление.
Януэль решил уже отказаться от этих попыток, когда Феникс вдруг своевольно ускорил его сердцебиение. Фениксиец споткнулся, грудь ему сжала острая боль. Один из солдат подошел к нему и строго спросил, все ли с ним в порядке. Прижимая руку к сердцу, мертвенно-бледный, Януэль кивнул и вернулся в строй. Он понял, что ему было сделано предостережение.
С тяжелым сердцем Януэль вдали от своих наставников вновь искал успокоения в учении Завета.
Уже перевалило за полночь, когда они увидели форт. Он был воздвигнут в густой лесной чаще, на возвышенности, и оттуда можно было видеть узкую дорогу, ведущую в долину и окрестные хозяйства. На торцах бревен, из которых были возведены стены сооружения, горели факелы. Он, вероятно, не устоял бы под натиском горцев, хотя с виду и казался неприступным. За его стенами вырисовывались очертания мощной башни. А на ее вершине находилась баллиста, машина для метания камней, готовая в любой момент выстрелить в тех, кто приближался к форту по дороге. Находившиеся в дозоре солдаты не сводили глаз с окрестностей. Некоторые сидели, кое-кто курил трубку, считая часы и минуты, остававшиеся до смены караула. Горец, стоявший рядом с Януэлем, сплюнул.
- Ты только посмотри на них! - усмехнулся он. - Отличные мишени для наших лучников. Они ни о чем не подозревают.
Взяв горсть земли, он размазал ее по лицу.
- Укажи нам путь, Красный Волк, - прошептал он, - чтобы эти собаки больше не увидели восхода солнца.
От дикой жестокости, написанной на лице воина, у Януэля сжалось сердце. Он отвернулся и подошел к Шенде. Она обсуждала что-то с бойцами, сидя на корточках и прутиком рисуя перед собой план местности.
- Я думаю, что смена караула происходит на рассвете. Атаковать нужно незадолго до этого, когда те, кого еще не сморил крепкий сон, падают от усталости. - Она указала на своем плане северную стену форта: - Я бы стала атаковать здесь, чтобы отвлечь их. Если первые тридцать человек заберутся по приставным лестницам, начнется паника, тогда они не заметят основного отряда, который нападет с этой стороны, с востока. Они не успеют предпринять никаких ответных действий, а ваши люди уже будут внутри крепости.
- В этом случае резни не миновать, - заметил кто-то из горцев.
- Постарайтесь взять в плен хотя бы одного из них, чтобы выведать, на какое подкрепление они могут рассчитывать в том случае, если угроза серьезна.
Януэль сказал ей:
- Шенда, нам нужно немедленно уходить.
Он не понимал, почему она так старается помочь горцам. Ведь самые дельные советы лишь потворствовали бессмысленному кровопролитию.
- Знаю, - неохотно согласилась драконийка. Она уже собиралась встать, когда один из горцев удержал ее за запястье:
- Подожди. Почему бы тебе не остаться с нами?
Януэль видел, как она просияла.
- Благодарю тебя, но я не могу. Я должна доставить фениксийца в столицу. - Она наклонилась и звонко поцеловала бойца в щеку. - Будь осторожен.
Мрачные взгляды горцев долго провожали Януэля, вместе с Шендой удалявшегося в сторону равнины. Казалось, ее забавляло молчание юноши; дождавшись, когда форт скроется за соснами, она остановилась и спросила, положив сильную руку ему на плечо:
- Ладно, скажи мне, что не так.
Януэль отвернулся.
- И ты еще спрашиваешь, что не так?! - воскликнул он. - Ты потакаешь кровопролитию, а эти солдаты могли бы вести счастливую мирную жизнь, будь у них шанс сдаться!
- Я тебя не понимаю. Солдаты, о которых ты говоришь, могут броситься в погоню за нами.
- Это не имеет значения.
- Нет, для меня это все меняет.
- Ты что, считаешь, что опасность для нас возросла бы, если бы горцы взяли их в плен? Так в чем, по-твоему, разница, ты можешь мне сказать?
- Кто-либо из них мог бы сбежать, забить тревогу, подкупить кого-нибудь, откуда мне знать? В моем деле важно как можно тщательнее все предусмотреть. Любая оплошность может стоить жизни.
- Ты, в сущности, приговорила этих солдат, - настаивал Януэль. - Я видел твои глаза, Шенда. В них была радость, предвкушение битвы, крови. Я не выношу этого.
- Тем хуже для тебя.
- Это все, что ты можешь сказать?
- В каком смысле?
- То есть мне следует привыкнуть к твоему цинизму и смириться с бессмысленными убийствами?
- А у тебя есть другой выход? - вздохнула она.
- Да. Вернуться туда и предупредить их.
- Ты шутишь?
- Нет, я не шучу. Но я не стану этого делать, потому что сейчас мое место там, в Альдаранше. Я не сделаю того, что хочу, потому что в этом случае подкрепление имперским силам прибудет раньше и расклад сил в этом противостоянии полностью изменится. Только...
- Только что?
- Не радуйся войне, вот и все.
- Я живу ею.
- Но это не обязывает тебя ее любить.
- Ты не сможешь изменить меня, Януэль.
- Но я могу попытаться, - возразил он, ускорив шаг. Они не разговаривали, пока не вышли на опушку леса, откуда в лучах рассвета уже виднелись равнины Синопля. Золотисто-зеленая мозаика, кое-где перевитая серебряными нитями ручейков.
- Это озимые, - сказала драконийка, указывая на большие пятна цвета шафрана. - А вон там город Альгедиан, мы отправимся туда, чтобы навестить одного из моих друзей.
На северо-востоке проступали серые беспорядочные очертания этого богатого купеческого городка, куда со всех концов империи приезжали, чтобы купить зерно.
- Друга? - недоверчиво спросил Януэль, поправляя воротник плаща у своей спутницы.
- Он может оказать нам большую помощь, - слегка улыбнувшись, ответила она. - А мы не в том положении, чтобы от нее отказываться, не так ли?
Януэль кивнул и посмотрел вдаль.
- Видишь ту синеватую полосу? - добавила она, указывая пальцем на север. Это река Альдарен. А за ней находится Альдаранш.
- Альдаранш, - повторил Януэль. - Столица, там Башня материнской лиги. Да благоволят к нам Фениксы, чтобы мы добрались туда целыми и невредимыми.
Заря уже охватила горизонт, и Януэлю казалось, что огромная красно-желтая птица распростерла свои крылья над Миропотоком.
ГЛАВА 19
С самого наступления сумерек принялся моросить мелкий дождь. Весь день до захода солнца они отдыхали в тени старого дуба. В дождливую погоду скрываться от патрулей было легче, зато идти по тропинкам становилось все труднее. Земля быстро превращалась в грязь, и было все сложнее поддерживать темп ходьбы. Януэль чувствовал скопившуюся за последние дни усталость. Он еле переставлял ноги и надеялся только на то, что скоро они достанут лошадей и будут передвигаться верхом. Поначалу драконийка была против этой идеи. Шенда опасалась, что кража двух лошадей может привлечь к ним внимание. С другой стороны, она хорошо понимала, что Януэль долго так не выдержит. Как он ни старался поспевать за ней, усталость брала верх. Уже дважды он останавливался, не в силах больше идти, и, прерывисто дыша, прислонялся к дереву. С мокрыми от дождя волосами, он выглядел таким усталым, что Шенде стало ясно: нужно как можно быстрее раздобыть лошадей. Ночью у таверны им представился такой случай. Для Шенды не составляло особого труда раздобыть коня. Когда ей было еще только двенадцать, в глубоких пещерах, выдолбленных так, чтобы от стен отдавалось громкое эхо, наставники учили ее обманывать бдительность молодых Драконов. Кроме того, мастерству перемещения она уделяла не меньше внимания, чем боевым искусствам. У Черных Лучников девушка научилась залезать на дерево, не задев ни одного листочка; у Аспидов - таким ловким приемам, напоминавшим движения рептилий, что могла совершенно беззвучно подползти по камням к противнику; у странствующих Единорогов - походке, подобной ветру; у грифийских убийц - искусству прыгать с крыши на крышу, стуча по ней не громче, чем барабанит дождь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
