Статусов было трое, и Бумеранг наблюдал за их деятельностью с неожиданного ракурса: он лежал выше них на пятиметровой высоте и смотрел в них одним глазом через крепежную щель железобетонного перекрытия. За свою долгую жизнь в этом мире, не озаряемом луной и солнцем, Бумеранг почти научился видеть в темноте, или его не занятое в других сферах воображение, интуитивно, но правдоподобно дорисовывало к предметам плохо наблюдаемые детали. Поэтому даже узкая щель давала ему полное представление о творящейся внизу истории. В сумке у Бумеранга был пистолет, большая ценность, выданная ему накануне для выполнения общественно полезного задания, но сквозь эту маленькую щелку он не смог бы стрелять. Бумеранг даже радовался такой трудности: не доверял он огнестрельному оружию, было оно, конечно, красиво, но не внушало ему уверенности. Однако любоваться славными легионерами можно было очень долго, но ведь надо было каким-то образом нанести им вред, ведь именно этого от него ожидало все прогрессивное человечество подземелья. Бумеранг уже несколько передохнул, вдоволь, належавшись на сухом бетоне. Этот туннель явно строили нерадивые рабочие, они пожалели цемента для заполнения всех пустот, находящихся по ту сторону стандартных крепящих элементов, а может, кто-то вверху намеренно экономил материал, тайно зная о конечной стадии существования всего подземного мира, и, рассчитав вероятность, решил, что и простого перекрытия без бетонной стяжки хватит для сохранения тоннеля в целости и сохранности. Теперь
Бумеранг легко искал пути-дороги, ему был нужен маленький-маленький лаз, какой-нибудь давний перекос крепящих узлов, достаточный для пропуска в официально известное подземелье его щупленького тельца.
Им некогда было церемониться: за борт полетели раненые и покалеченные, а те из легионеров, кому повезло отделаться испугом во время торможения, перед сбрасыванием в шахту получили ножевые раны. Теперь люди Цаккони были вооружены на славу и загружены в капсулу-клеть. Дело осталось за малым, но сие от них не зависело.
— «Шаи», как у вас дела? — спросил Цаккони, теперь он окончательно проникся к «Шаи» глубоким уважением.
— Что вы там возитесь, «Апис»? Давайте быстрее. — Лахути была в панике, ее трясло после совершенного поступка.
— Вы справились отлично, «Шаи». Нагги получили по заслугам. Давайте, герой, вознесите нас повыше. Мы готовы. Увеличьте скорость выше нас метрах в ста или более, там засада.
— Ясно, начинаю подъем. Одновременно попробую подать вам клеть из параллельного барабана.
— Давай, дружище. — Цаккони был по-прежнему уверен, что разговаривает с мужчиной, поскольку рация доносила до него не живой голос собеседника, а раскодированный импульсный код.
— Всем лечь, — проорал Цаккони.
Клеть рванулась вверх. Через несколько сот метров их действительно обстреляли и некоторым не повезло. Но когда капсула осторожно замерла на уровне «ноль», у Цаккони вырвалось:
— Мы прорвались, ребята!
И все подхватили его крик. И распахнулись створки, и их новехоньким трофейным автоматам сразу нашлась работа. И сам Цаккони, нарушая свои собственные правила, бежал в первых рядах. У него была впереди своя великая цель, помимо полученного задания — захватить подъемные машины: он хотел успеть спасти «Шаи».
Астро-адмирал Мун Гильфердинг вел переговоры с Додом Мадейросом, своим непосредственным замом.
— У вас все готово, вице-адмирал?
— Да, «колотушки» подвешены, я лично проконтролировал. Как и обсуждал с вами Гиллеспи, всего по три. В полной готовности три машины. Выпустим их с разницей в пять минут, чтобы пронаблюдать эффективность, затем в дело пойдут вновь подготовленные.
— Как думаете, сработает? Все-таки в вакууме нет ударной волны. — Гильфердинг тут же пожалел о сказанном и покосился на находящихся рядом подчиненных. Последним вопросом он выдал свою растерянность.
— Я думаю, эффект будет налицо. Уж ложные цели мы точно подстрижем подчистую.
— Да, это будет кстати. Когда истинные останутся без этой маскирующей вуали, можно будет снова пустить в ход «умные» боеголовки. Вы отозвали истребители?
— Да, им передали команду.
— Теперь, наверное, вот что: нельзя полностью исключить возможности наблюдения вайшьями за ходом боя, либо даже его регулировкой. Поэтому желательно использовать все заряды сразу, одновременно или хотя бы с максимальной временной плотностью. Будем по возможности употреблять против наступающих фактор неожиданности. Можно это устроить?
Собеседник на экране кивнул.
— Какая мощность? — спросил начальник базы специально, он отлично знал ответ. Адмирал просто надеялся, что цифра произведет на присутствующих должное впечатление.
— Пятьдесят килотонн, адмирал! — бойко ответил первый зам.
— Итак, они прорвались? — спокойно переспросил Самму Аргедас.
— Да, статус Восемнадцать, видимо, у них был свой человек наверху.
— А у вас, значит, наверху своих людей не было, дорогой Нобуёси? Вы, так сказать, понадеялись на авось? И что, нельзя было перекрыть шахту напрочь?
— Статус Восемнадцать, мы не можем применять в главном стволе мощное оружие, там ценнейшие тросы подвески. Мы ведь так и не наладили их производство, это запас оттуда, из прошлого. Серьезная поломка в стволе приведет к гибели страны, по крайней мере к огромным сложностям.
— А сейчас у нас что, сложностей убавилось?
— Мы выбьем их оттуда, статус Восемнадцать. Разрешите вооружить седьмой легион оружием из арсенала «Ларец-3»?
— Нет, там слишком мощные прибамбасы для нашего маленького домика. Постарайтесь продержаться так. И вообще, поменьше болтайте о «Ларце», — отрезал Аргедас, отсылая статуса Шестнадцать, и повернулся, разыскивая глазами Хадаса.
— Статус Ноль, ко мне.
Хадас знал, чем заканчивают нерасторопные подчиненные в этом подземном королевстве равноправия, и рванулся вперед, как будто состоял на этой почетной службе лет двадцать. Диктатор не стал его ждать, а двинулся в сторону двери. Два охранника молча следовали позади. Они продефилировали не очень далеко, и, когда оказались в небольшом помещении, Аргедас жестом велел страже отодвинуться подальше. Он, видимо, включил свою «глушилку», потому как обратился к собеседнику по имени:
— Хадас, вы, случайно, не разучились водить летающие машины? Как помнится, вы хвастали, что способны оседлать любую?
Хадас молчал, не зная, куда он клонит.
— Вот, ознакомьтесь, — сказал диктатор, подавая ему массивную папку.
— Из помещения не выходить. За вами присмотрят. Напрягите извилины, засиделись вы без дела. Даю на все про все полтора часа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
