Подведи итоги дня: «Я думал о тебе, копил фантазии, подыскивал тебе жанр. Воображение творит не в карандашном рисунке. Оно более склоняется к фуге и оратории».
Больше оптимизма: «Хороших снов, чтобы завтра ты превзошла самые дерзкие обещания судьбы»; «Все твои мимолетные меланхолии и заботы улетят и пропишутся где-нибудь позади луны».
Настойчиво рекламируй себя как мужчину, которого могли бы полюбить героини Джека Лондона, и вообще сделай вид, что тебя обожают снимать в рекламе нижнего белья: ««Я смело смотрю в окно и бесстрашно курю». Эта характеристика пришлась бы впору мужественному фениксу в пожарной каске, которого любят девушки и боятся пироманы. Ты почти такой.
Когда в первый раз поцелуетесь, не скупись на слова апулеевской благодарности: «Горы, океаны, люди, знайте, в чем счастье: поцелуй возлюбленной на губах моих».
Когда ваши отношения станут чуть ближе, наступит пора сказать что-нибудь интимно-императивное: «Приказ сну: даровать тебе уверенное обладание самой красивой ежедневностью, полновесными мечтами и множеством самых предосудительных мыслей».
О своих смелых поступках ты поведаешь в следующем sms: «Я назвал твоим именем реку, что протекает в центре Москвы».
Далее пожалуйся на любовную некомпетентность, приласкай словами: «Бесконечная и неукротимая нежность, силуэты еще не объявленных желаний. Торжество неутомимого разнообразия красоты… А больше я ничего о тебе не знаю».
Как собака, бросишься облизывать восторженными словами свою любовь. Отбивай по клавишам телефона, как неутомимый работник почты: «Деваха моя, я люблю тебя. Я жду тебя, как обещание, как обман, как единственную».
Увязни в деталях ее душевных переживаний. Женщины по природе не отличаются великодушием. Мелочны они и прекрасны, поэтому любят разные там миниатюрки типа: «Пусть самая большая радость будет равна сегодня размерам твоих надежд»; «Вплелась нить любви в тяжеловесную ткань жизни. Над бременем забот порхает сердце, чуть непристойнее ласточки».
И еще парочка sms с этим самым «пусть», усиленным императивным «будет»: «Пусть твои расчетные отношения со счастьем будут радостными и добровольными»; «Пусть зима для тебя будет разогрета дыханием счастья».
Придет срок, и ты признаешься в самом интимном: «Эх, погулять бы сейчас в приватных угодьях твоего тела, оправдать перед природой твою чувственность. Уступить натиску любви»; «Теплота льнущих друг к другу тел… Греховные десертные фрукты мироздания».
Вероятно, подобные образчики излияний, напечатанные в книге, покажутся тебе пошловато-претенциозными. Отчасти это так, но ты их перенеси в свой телефон, увидишь – не все так напыщенно. Когда возлюбленная смотрит в окошечко мобильного, не ясно, о чем она думает. Для нее важны только слова. Вообще не понятно, думает ли она.
Но ты этими мыслями голову не забивай. В шутку пожури: «Как не совестно! Когда вокруг угрюмые люди, нельзя же быть такой возмутительно красивой». Все женщины любят комплименты.
Наступит момент, когда она первый раз не подойдет к телефону и не ответит на твое sms. Что случилось, ты пока еще не знаешь. Муки подозрительности, пароксизмы ревности ты отчеканишь в письме: «Пятничный вечер. Женщина вяжет. Собачка какает. Машинист грустит. Кто-то куда-то спешит. Мир сгорает от страсти. Где ты?»
Когда-нибудь ты неожиданно для себя наберешь текст: «Думая о тебе, ловил мысль, но не поймал». На самом деле эта фраза биографична. Ты ловил моль, а в эсэмэске заменил ее на слово мысль. Так иногда философски прикольней.
И не только прикольней. Такие признания часто совпадают с приближением развязки. Главное верь, что ты способен воспитать соучастницу. Соучастницу во всем – в жизни, словах, поступках, мыслях. Твоя любовь на это способна. Тебе удастся воспитать ее вкус, риторику любви, представления о смыслах жизни и о словечках. Она станет отчитываться, где бывает, не с указанием на ненужные объекты (к примеру «я в цирке»), а в жанре восторженного испуга: «Тут кошечки злые выступают. Мяучат и рычат».
Или когда, к примеру, устав от пафоса, ты обратишься к языку падонков, объясняя ей, откуда 90 % ее бед: «Патамушта нильзя быдь насвете красивай токой», она через секунду ответит: «Ат тваих крылатых фрас преходит фдахнавенье, мой аньгел».
Когда ты по пьяному делу упадешь в лужу спекулятивной философии и с трудом набьешь по клавишам: «Любовь – это компромисс между орнаментом и притчей. На рюмку больше – и аллегория превращается в абстракцию», а потом через час добавишь: «Нельзя копить золото. У золота очень слабая кристаллическая решетка и со временем происходит потеря веса ювелирных изделий. Это доказано физиками. Нужно вкладывать в нежность, готовность не скучать рядом. В любовь, бля, наконец. Формулу этого сплава нужно доказать. Сможем?», она не пустится в нравоучения о вреде алкоголизма. Ты, неуемный, сбросишь бомбу еще одного sms, которое сегодня ночью так и останется без ответа: «Надо, чтобы судьба кормилась нашими требованиями и какала твердой валютой свершений и осуществлений нашего счастья и успеха».
Поверь, она постигнет все: что ты сорвался, тебе нужно было пообщаться с такими же придурками, как и ты, ты по пьяни озабочен гротескными амбициями, романтическим непониманием. Она поймет, что «ювелирку» ты ей все равно подаришь, не скрываясь за доказательствами физиков, поймет и, как будто ничего не произошло, утром напишет: «Лучшемувсехнегоутра тибе. Ты сичаз красаветс? Бодрясчнго тибе дня. Слушай сиводня канцерд пефчих птичьков».
А ты, как дурак, на похмельную голову продолжишь талдычить вчерашнюю тему: «Мир запляшет под наш барабан». Дурила, какой-такой барабан? Иди, проспись, а потом прочитай ее ответ: «Чтобы радость сегодня отловила тебя и пристала: я хочу, чтобы ты узнал обо мне все, чтобы мы подружились».
Дальше произойти может все что угодно. Хорошее или плохое. Главное – случится. Потому что, как прозекторски гениально выразился Жак Лакан, «любить – значит дарить то, чего не имеешь, тому, кто в этом не нуждается».
Частности у всех свои. Подробные, мучительные, нудные. А общая концепция выглядит примерно так: поначалу любовь организует звуки жизни в гармонию, затем шелест душ сменяется треском расколотой статуэтки. Независимо от того, успокоится ли сердце женитьбой или озябнет в заморозках отчаяния.
В твоем случае наступили любовные заморозки.
Мы выходим из жизни, покидаем любовь, проходим через воспоминания, останавливаемся на деталях. Плачем. Обыкновенные мужчина и женщина в мире, в котором никогда ничего не происходило, кроме нашей любви. Плачем. Нам обоим было бы намного легче при мысли, что мы больше никогда не увидим друг друга. Но мы еще надеемся быть вместе.
Она бы сказала что-нибудь. И ты бы в ответ произнес что-нибудь такое же банальное, вроде: «Привет». Вы бы улыбнулись друг другу – бегло и иронично, – подсмеиваясь над мыслями о расставании. Повернулись спиной друг к другу и разошлись в разные стороны. А потом как в сентиментальных фильмах: обернулись бы украдкой, встретились взглядами и бросились друг другу в объятия.
Все не так, совсем не так. Мы исчезаем навек, растворяемся в толпе прохожих. Здесь нет никакой морали. Просто она идет в будущее, милосердно лишенная воображения. А ты уходишь в будущее, милосердно лишенный существования.
Просто вы выросли из этой любви.
Вы уходите, унося в растрепанных постелях своих сердец слившихся в страстном объятии любовников: разочарование и горечь. Облегчение наступит не сразу. Потом. Не скоро.
Ты только помни, малыш: любовь изобрели раньше, чем колесо.
О наиболее выдающихся «Трудных» Женщинах-Брюнетках
Если раньше тебе, мужчина, не доводилось сталкиваться с деревом, которое исполняет арии, самолетом-трусом, человеком с презрительными ушами, наводнением в пустыне Гоби и т. д., теперь представилась возможность познакомиться с чем-то более умопомрачительным – с Брюнеткой.
Брюнетки по литературной и эмпирической традиции отмечены страстностью, коварством, необузданностью. У романтиков – это обычно цыганки-плясуньи и бандитки, в детективах – первоклассные шпионки.
Традиция подобной трактовки образа брюнетки восходит к эпохе романтизма. Вспомним хотя бы Кармен П. Мериме.
Брюнетки стойко ассоциируются с испепеляющим солнцем юга. В любовно-экзотических сюжетах литературы чрезвычайно высок рейтинг итальянок и испанок. Их исключительная красота и темперамент не могут оставить безучастными авторов и героев. Не скрывая удовольствия, Теофиль Готье в рассказе «Которая из двух» рисует такой портрет: «Цвет лица теплый, сочный, желто-смуглый, чистый и прозрачный – подобный тон может быть только у испанки и итальянки». Внешность и характеры этих экзотических цветов природы литература рисует самой широкой кистью художественного обобщения, попытка же как-то объяснить их несхожесть практически невыполнима – оказывается, что дочери Италии и Испании создаются природой по единому стандарту. Испепеляющий темперамент делает их литературными сестрами.
