слышать от нее строгости.
— Пока… — всхлипываю я.
— Да, пока! Даст Бог и выкарабкается! А ты верь! Ты верить должна, ни малейшей мысли не допускать, что по другому будет! Негоже человека живого оплакивать раньше времени! — она поднимает меня на ноги и ведет в клинику.
— Да, вы правы, он же вон какой большой, справится, как вы думаете? — бормочу я, всхлипывая.
— Неважно, как я думаю, и неважно как ты думаешь! Ты главное надейся и верь! Вера чудеса творит! Устроила тут плач Ярославны — уже по доброму, ласково говорит Надежда Игоревна.
Я возвращаюсь в палату, Ева уже проснулась и достает нянечку, требует завтрак. Я быстро кормлю дочь и меряю ей температуру. Температуры нет, все хорошо. Ева довольна и весела, словно не она ночью напугала меня почти до инфаркта.
Я прошу нянечку побыть с ней и иду искать Егора.
— Куда увезли Егора Александровича? — спрашиваю я медсестру.
— Он сейчас в операционной, его оперирует его друг, лучший хирург нашего города, сразу же примчался, как узнал, — словоохотливая медсестра ведет меня по длинным коридорам, — да вы не волнуйтесь! У Константина Алексеевича золотые руки, он обязательно вытащит вашего любимого.
— Откуда вы знаете? — удивленно спрашиваю я.
— Так, вся клиника знает, — отвечает она, — это видно по вашим отношениям и глазам.
Мда, уже все в курсе, только я как всегда последняя узнаю, что влюбилась. Капец.
Мы наконец-то доходим до операционной, меня конечно туда не пускают, но я сажусь в коридоре на диванчик. Мне кажется что если я буду рядом с Егором ничего не может случится. Стараюсь думать о хорошем, о том что Егор сильный, он справится, но там было столько крови!
Стараюсь выровнять дыхание и освободить голову, но страх за жизнь Егора сковал меня, словно цепями. Вдох…выдох…вдох…выдох. Вот так, уже лучше. Тело реагирует, меня начинает трясти в ознобе, я сую руки в карманы халата в тщетной попытке согреться и нащупываю смятый листок, который дал мне Егор.
Смотрю задумчиво, имею ли я право его читать? А вдруг там что-то личное? Но ведь он хотел, чтобы я его взяла…
А вдруг там информация, кто стрелял в моего любимого? Я решительно разворачиваю лист, разглаживают его на коленях и читаю.
Глава 63
Читаю. Снова перечитываю и еще раз.
Что это, блин, значит? Такого не может быть!
Из этой бумажки следует что Егор отец моей Евы.
Как?
Я что, в индийском кино очутилась?! Таких совпадений не бывает!
Хлопает дверь, выходит хирург и устало снимает маску.
Боюсь!
Я ужасно боюсь, что он скажет, что Егор…что Егора…больше нет. Я пытаюсь оттянуть момент, но мне необходимо знать! Неожиданно, он широко улыбается.
— Так значит вы и есть та самая Василиса?
— Ну других здесь нет, значит я и есть — отвечаю непонимающе, — откуда вы меня знаете?
— Да Егорян мне все уши прожужжала, какая вы красивая, да добрая, да замечательная. Сейчас вижу, правду говорил.
— Когда? Сейчас? — я пытаюсь представить как Егор вовремя операции расхваливал меня.
— Нет конечно, неделю назад, примерно.
— А, как он? — спохватываюсь.
— Все хорошо, жить будет, — отвечает коротко, вдруг как будто что-то вспомнив шарит в кармане халата и протягивает мне что-то золотистое.
— Кстати, если бы не эта штуковина, то лежать бы ему сейчас в морге, пуля наткнулась на это и изменила траекторию, а так бы в сердце попала и здравствуй, райская жизнь, — улыбается радостно.
Я смотрю на его открытую ладонь, медленно протягиваю руку и беру…Ганешу.
Это не тот Ганеша, что я разбила, другой, но несомненно из того же самого храма, выполненная тем же самым мастером.
А теперь в этом Ганеше внушительная вмятина. Я прижимаю его к сердцу и тихонько шепчу "Спасибо", слезы катятся у меня из глаз. Наверняка, Егор для меня нашел эту фигурку, и она спасла ему жизнь!
— Я могу его увидеть? — кричу вслед доктору.
— Конечно нет, девушка, он в реанимации, завтра, все завтра.
Я отправляюсь в свою палату, к Еве. Кормлю дочь и разглядываю ее, словно только что увидела. Поразительно, как же я раньше этого не замечала?
Тот же разрез глаз, тот же носик, подбородок. Она же просто миниатюрная копия Егора! Только с рыжими волосиками.
Как же это могло получиться?
В дверь негромко стучат, заглядывает медсестра.
— Василиса, тут с вами полиция по поводу Егора хочет поговорить? Вы как?
— Пусть войдут — прошу я.
Полиция опрашивает меня, что видела, что слышала, но как то вяло, без огонька.
— Вы ведь уже знаете кто это? Верно? — спрашиваю я.
— Конечно, ваш опрос, просто формальность, — отвечает один из них. — она засветилась на всех камерах.
— Она? — переспрашиваю я.
— Она, любовница вашего мужа, Снежана. Она уже задержана и дает показания.
— Она…она же беременная! — я прижимаю руки к щекам, — какая глупая. Что теперь с ней будет?
— Ну ничего, в зоне родит, ничего страшного.
Полицейские прощаются и уходят, а я все размышляю. Столько всего свалилось сегодня на меня, никак в голове не укладывается. Отдых, мне нужен отдых.
Утром я просыпаюсь свежая и отдохнувшая. Быстро кормлю и переодеваю Еву, прошу посидеть нянечку и бегу к Егору, зажав в руке тест ДНК и Ганешу.
Его уже перевели в палату, но он еще очень слаб, поэтому мне дали только пять минут.
Я выдыхаю перед дверью и захожу.
Глава 64
Василиса…
Я тихонько захожу в палату. Мне больно смотреть на Егора всего обмотанного трубками. В каждой руке по капельнице, но мощная грудь ритмично вздымается, это главное, он жив, он дышит.
— Привет, — я подхожу к кровати и беру его за руку.
Он открывает глаза, с трудом фокусирует взгляд, в янтарных глазах прыгают знакомые смешинки.
— Не правильно, — хрипло произносит он.
— Что?
— Говоришь неправильно, надо "Привет, любимый" — сухие губы улыбаются.
Я улыбаюсь в ответ.
— Привет, любимый, — отвечаю послушно.
— Вот так. — удовлетворенно говорит Егор.
Он смотрит на меня и в его глазах столько любви, что я растворяюсь в ней, плаваю как будто в облаках, лечу и проваливаюсь в восхитительную мягкость. Как я раньше этого не замечала? Как я жила без этих глаз?
Славка, Снежана, все остается в прошлом, остаемся только я и Егор, Егор и я, МЫ! Это чувство такое всеобъемлющее, что я полностью отдаюсь ему. Я больше не боюсь быть обманутой, я не боюсь боли. Я хочу любить и быть любимой этим врачом с внешностью лесоруба.
— Ева! Ева… — с трудом произносит Егор. Видно, что
