Тем временем мы с Квагшем добрались до южных ворот Рынка и, заплатив на входе пару серебряных кругляшей – синедролей, – вошли на огороженную высокой чугунной оградой территорию.
Как известно, чтобы жить в Анаране, нужно постоянно кому-то отстегивать деньги. Плюнул в неположенном месте, и тебя заметили соответствующие товарищи – плати. Приспичило сходить по нужде – плати и даже не пытайся использовать для этой цели близлежащие кустики, заметут, малым штрафом не отделаешься. Захотел на магистрат изнутри поглазеть – плати. Возжелал Рынок посетить, также плати, вне зависимости, приобретешь ты там чего-нибудь или попросту решил прогуляться: на людей (в самом широком смысле данного определения) посмотреть и себя показать. Крайне дорогой город. Однако местные не жалуются, поскольку доходы самого распоследнего подметальщика улиц значительно превышают мои и Квагша земные зарплаты вместе взятые. А все за счет более или менее справедливого распределения средств государственного бюджета. По этой причине многие иномиряне всеми правдами и неправдами стараются получить лагорийское гражданство, но если ты не лагориец, не искусный воин или продвинутый маг, у тебя нет ни малейшего шанса. Вообще-то существуют достаточно богатые миры и помимо Лагора. Например – населенные цивилизованными гемофагами. Туда также стремятся на постоянное место жительства многие теплокровные разумные существа, поскольку добровольных доноров вампиры очень ценят, берегут и обеспечивают им беззаботную и безбедную жизнь. Однако отбор кандидатов на постоянное место жительства там не менее строгий, чем в Лагоре.
Первым делом мы с Квагшем выпили по бокалу холодного лимонада в ближайшем киоске, торгующем прохладительными напитками. Лагор – мир вечного лета, по этой причине данный товар пользуется здесь стабильным спросом. Особенно в сезон песчаных бурь, когда устойчивые ветра несут на город пыль и песок из Восточной пустыни, потребление пива, лимонадов и прочих напитков значительно повышается.
Утолив жажду, мы направились вдоль торговых рядов мимо ярких витрин, шумных зазывал, хитроватых лавочников самой разнообразной наружности.
То, что мы со стажером не собирались ничего покупать, наверное, было написано на наших физиономиях, поэтому к нам особенно не приставали. К тому же в наших карманах было не так уж много местных тугриков, и смекалистые торгаши, благодаря какому-то шестому или двадцать шестому чувству, очень быстро об этом прознали. Вполне вероятно, они и нас начали бы донимать своими приставаниями, если бы вокруг не бродило достаточно солидных потенциальных покупателей с кошелями, туго набитыми полновесными империалами.
Удачно отражая редкие и довольно вялые наскоки зазывал и самих владельцев лавок, нам удалось добраться до центральной части Рыночной площади. Здесь торговали самые именитые и богатые купцы. Именно здесь за огромные деньги скупались и перепродавались привезенные из Диких Земель, а также иных миров драгоценные сокровища и магические артефакты.
Мы с Квагшем увлеченно рассматривали выставленные на всеобщее обозрение замысловатые безделушки, ювелирные изделия, яркие ткани, великолепные образцы холодного оружия, ковры ручной работы, одежду, домашнюю утварь и прочее, прочее, прочее.
Пару раз ценитель рубяще-колющих игрушек Квагш со знанием дела тянул руки к тому или иному мечу, но под моим недовольным взглядом тут же опускал. Стоимость оружия была такая, что всей нашей со стажером наличности не хватило бы даже на самый простенький клинок. А если нет денег, не к чему и щупать. Смотри себе на здоровье, за погляд денег не берут.
Я был увлечен созерцанием выставленного в витрине одной из лавок бриллиантового колье. Не то чтобы я уж очень падок до ювелирных украшений, но вещица была настолько искусно сработана, что вольно или невольно заставляла обратить на себя внимание. Создавалось впечатление, что драгоценные камни ничем не скреплены между собой, а удерживаются на своих местах посредством чистой магии. Однако, присмотревшись, я все-таки разглядел едва заметную паутинку, сплетенную из металлических нитей. Именно эта паутина и фиксировала бриллианты. Но, несмотря на мои потуги, мне так и не удалось понять, каким образом камушки удерживаются на паутинке. Приклеены, что ли? Когда мне показалось, что я почти постиг секрет неведомого ювелира, сзади раздался громкий возглас "Прочь с дороги!", – вслед за тем я испытал чувствительный толчок в спину. К счастью, каким-то чудом моей голове удалось избежать фатального контакта со стеклянной витриной.
Мне хватило доли секунды, чтобы из мира иллюзорных построений и абстрактных изысканий вернуться в суровую действительность. И еще меньше времени для того, чтобы развернуться и оценить окружающую обстановку. Оказывается, я несколько увлекся созерцанием понравившегося украшения и перегородил своим телом вход в ювелирную лавку. В это время какой-то расфуфыренный местный барчук возжелал туда войти и вместо того, чтобы вежливо попросить человека отойти в сторонку, банально саданул меня кулаком промеж лопаток. Не больно так ударил, но обидно, поскольку все случилось на глазах толпившихся вокруг зевак.
Мой обидчик был крепкий детина под два метра ростом с широченными плечами, пудовыми кулачищами и румяной наглой физиономией. Молод, не старше двадцати пяти, и в силу юного возраста уж очень надеялся на крепость собственных кулаков. К тому же, судя по белесому шраму через всю левую щеку и еще одному на подбородке, у парня была феноменальная способность находить приключения на свою широкую задницу.
Памятуя о своем сомнительном статусе на Лагоре, я не был склонен затевать драку при столь массовом скоплении народа. И был даже готов простить наглецу тот, по большому счету, безобидный пинок, коим он меня наградил. Однако недоросль был не один, а в компании еще двух таких же, как и он сам, юных бузотеров.
– Добавь-ка этому саргу, Хьюго! – громко воскликнул один из его приятелей – прыщавый парень, на вид лет двадцати.
– Нечего стоять на пути уважаемых господ, – подзуживал другой, худощавый брюнет с усами и щегольской бородкой на бледной физиономии.
– Счас, парни он у меня получит! – И кулак Хьюго вознесся в воздух для повторного удара.
Перспектива получить могучим кулаком по физиономии меня совершенно не устраивала, и я никогда не относил себя к извращенным мученикам, готовым подставить правую щеку, после того как их ударили по левой. Поэтому в тот момент, когда кулак с нарастающей скоростью устремился мне в лицо, я попросту ушел в сторону, не предпринимая никаких ответных действий. В результате самонадеянного юношу понесло вперед, и он всем корпусом врезался в огромную и, наверное, очень дорогую стеклянную витрину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
