Командир группы раздражённо подергал себя за седой ус, что знающим его людям выдавало крайнюю степень волнения. Наблюдаемый лагерь противоречил всей картине мира, существовавший до сих пор в его голове, головах его подчиненных и что самое главное — в головах высшего командования, пославшего его сюда. Во-первых, техника. Несмотря на то, что многие машины носили следы ремонта и переделок, это однозначно были образцы западных войск НАТО дочумной эпохи. Ни одно из известных государств или Вольных городов такой техники давно уже не имело. НТР, киборги и Теократия долгое время пользовалось наследием бывшей России, пока вновь заработавшие заводы не стали выпускать модели, адаптированные под современные нужды. Которые, в свою очередь, обычно разрабатывались на основе российских чертежей. Конечно, были еще образцы, на которых когда-то прибывали беженцы из центральной Европы да остатки с военных баз ближнего зарубежья, но эти давно уже вышли из строя из-за отсутствия запасных частей. То, что осталось, либо стояло в музеях, либо догнивало на задворках какой-нибудь захолустной деревушки, в которую ещё не добрались сборщики лома. Так что собрать в одном месте столько устаревшей техники западного образца, да ещё и в рабочем состоянии, было бы, мягко говоря, затруднительно.
Во-вторых, широкая просека в разросшейся лесополосе наглядно свидетельствовала о том, что неизвестное армейское подразделение прибыло именно с запада. То есть из мест, которые считались гиблыми и необитаемыми. А то, что это было именно военные, не было никакого сомнения — достаточно было посмотреть на порядок в лагере, накрытые маскировочными сетками палатки, технику и огневые точки, а также с какой педантичностью действовал экипаж инженерной машины и окружавшие его люди, возводя очередное защитное укрепление.
В-третьих, эмблема… Ром еще раз дёрнул себя за ус и неохотно нажал тангетку рации:
— Это испанцы, — коротко буркнул он.
Несколько минут бойцы молчали, а потом эфир взорвался вопросами. Ожидавший подобной реакции, капитан терпеливо дождался, пока ребята утихнут, а затем снова нажал тангетку.
— Этот крест — символ ордена святого Сантьяго, он же Великий военный орден Меча святого Иакова Компостельского. Основан в конце XIII века в Испании и существовал вплоть до Чумы.
Отряд ненадолго притих, переваривая информацию. Будучи упёртым историческим реконструктором, Ромуальдыч считался непререкаемым авторитетом во всём, что касалось мировой истории, особенно — средних веков. Выезжая за пределы базы в редкие дни отпуска, он с кучкой таких же фанатиков обряжался в доспехи или костюмы разных эпох, воссоздавая те или иные события из глубин прошлого. К своему хобби капитан пытался приобщить и остальных служащих, но пока не особо получалось. Адреналина и ярких впечатлений всем хватало и так, поэтому тратить время и деньги на возможность покрасоваться в кольчуге и помахать тупым мечом, желающих особо не находилось.
— Где Испания и где мы, Ром, — наконец отозвался Огр. — Ты уверен, что это не очередные фанатики типа Карлсбурга?
Ромуальдыч вздохнул. Грэй попал в роту сразу после выпуска из Академии благодаря успешно сданному дополнительному экзамену и тому факту, что кое-кто из начальства до сих пор считал, что спецназовец должен быть огромным, могучим, бить об голову кирпичи и пердеть молниями. Сам бы Ром взял бы кого поменьше и поопытнее, но с начальством не поспоришь. Особенно после того, как после часа препирательств тебе приказывают захлопнуть варежку, следовать приказам и захлопнуть дверь с той стороны. Хотя, стоит признать, паренёк оказался способный. Единственный недостаток — имел какую-то нездоровую склонность к оспариванию авторитета вышестоящего начальства и через чур вольной трактовке приказов. Случалось такое нечасто, но в итоге Саймон уже третий год ходил в младших лейтенантах, хотя представление на лейтенантское звание уже полгода пылилось в сейфе Кондратьева.
— Говорю, что вижу, — терпеливо объяснил капитан. — Это крест ордена Сантьяго, а данный орден существовал в Испании. Откуда он тут взялся, вопрос не ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Так может пригласим в гости человечка из лагеря? — оживился Малёк. — Он нам и расскажет.
Остальные бойцы поддержали снайпера одобрительными возгласами, заставив Рома задуматься. Выполненное задание прошло неожиданно гладко и ребята заскучали. Да, на обратном пути они подстрелили немного мутировавшего зверья, чтобы поддержать легенду, но двигались-то практически возле самой границы с «цивилизованной» областью, так что особой опасности никто не ощущал. А вот взять языка, да ещё из явно военного лагеря, вот это был бы вызов. Но…
— Никого приглашать не будем, — решил капитан. — Сейчас спускаемся, возвращаемся к машине и меняем маршрут. Как выберемся, сразу докладываем начальству, пусть оно думает. А то, мало ли, товарищи к нам с дипмиссией, а мы у них персонал расхищать собрались.
Спорить никто не стал, хотя Ромуальдыч мог бы поклясться, что пробежавший по деревьям порыв ветра был вызван общим вздохом разочарования. Через пару минут команда спустилась на землю и собралась возле командира.
— И всё-таки я бы… — начал было Малёк, но договорить так и не успел.
С глухим стуком неподалёку от бойцов приземлился небольшой предмет, похожий на камень. Инстинктивно опустив руку на кобуру, Ром успел бросить взгляд в сторону леса, откуда прилетел неопознанный снаряд, но в следующий момент по глазам резануло яркой вспышкой, а уши заложило от громкого хлопка, больше похожего на взрыв. Пока организм тщетно боролся с рефлексами, заставившими его зажмуриться и зажать уши ладонями, резкий пинок под коленную чашечку заставил его рухнуть на колени. Последовавший за этим удар прикладом между лопаток впечатал капитана в землю, благо в последний момент он успел отвернуть лицо. Подняться уже не дали. Один из нападавших быстро приставил к его виску автоматный ствол, а второй сноровисто заломил руки за спину, крепко стянув их веревкой. Лежа на животе и ощущая на губах вкус прошлогодних иголок, Ромуальдыч с бессильной яростью наблюдал, как рядом вяжут его бойцов…
***
Спустя полчаса, когда действие светошумовой гранаты более-менее прошло, благо взорвалась она не в центре группы, спецназовцы хмуро изучали своих захватчиков. За это время нападавшие успели обыскать команду и изъять абсолютно всё, включая сигареты и зажигалки. При этом действовали неизвестные вполне профессионально. Обыскивали по одному, отведя жертву в сторонку, пока остальные пленники, стоя на коленях, любовались направленными на них стволами автоматов. В итоге, из снаряжения у пленников остались только бронежилеты под куртками. Что немного утешало. Развязывать их никто пока не собирался, а раз не срезали одежду ножом, это оставляло некоторую надежду на то, что убивать их не собираются. По крайней мере, сразу.
Сами нападавшие выглядели довольно… необычно. Десять человек в тяжёлой броне, по виду большей напоминавшей доспехи. Это само по себе необычно, поскольку элементы защиты давно уже изготавливались максимально гибкими, если не из переплетенных полимерных нитей или в виде чешуи, то хотя бы пластинами. Тут же были полноценные кирасы с щитком для защиты шеи, широкие наплечники, наручи, наголенники и пластинчатая защита паха и бёдер. Сделали всё это богатство явно из каких-то прочных, но лёгких материалов, поскольку передвигались ребята с необычайной лёгкостью, явно не стесняясь излишнего веса.
На головах нападавшие носили полноценные тактические шлемы закрытого типа, в руках — автоматы калибра эдак миллиметров восемь, с установленными подствольными гранатомётами и дробовиками. На бедре у каждого кобура с торчащей пистолетной рукоятью, на поясе — боевой нож, больше напоминавший мачете. В общем, серьёзно упакованные ребята, не раз побывавшие в переделках. Это легко читалось как по движениям и поведению солдат, так и по следам на броне — тут и там взгляд натыкался на борозды, щербины и странные потёки, словно в носившего доспехи кто-то плевался кислотой.
