чувства к нему не меняют ничего.
— А его к тебе? — хитро спросила мама.
Удар не в бровь, а в глаз. Потому что именно любви Павла Насте и не хватало. Если бы она действительно была бы уверена в его чувствах, то еще на даче согласилась на всё, что предлагал ей Артемьев. Но именно уверенности в его чувствах у Насти и не имелось. Хотя в последнее время в голове иногда всплывал вопрос: "А вдруг?". Не может же человек, настолько горделивый и независимый, обдуманно выставить себя на посмешище и не один, а множество раз, пытаясь выпросить у неё прощение. Но страхи пока были сильнее. Хотя, похоже, в ближайшее время ей всё-таки придется переступить через страх...
— Я боюсь, — честно призналась Настя, — боюсь довериться ему. Слишком часто я видела его с другими.
— Лишь потому что ты не предъявляла права собственности на него, — заметила Оксана. — Он виноват, что ты был слеп, но иногда мужчинам нужен огромный пинок под зад, чтобы придать нужный вектор движения. Вы оба виноваты в том, как всё сложилось. Его вина, конечно, больше, но и тебе не стоило примерять на себя роль жертвы и тихо ждать, когда Пашка очнется и поймет, что любит тебя.
Настя скривилась, словно лимон съела. По здравому рассуждению мама была права, но... Одно дело головой понимать, другое чувствовать. Чувства редко слушались голоса разума. Любовь, как выяснилось, плохо влияет на адекватность. Тем более, Настя являлась человеком гордым, а гордость плохо уживается в компании с нежным чувством, ибо в первую очередь она лелеет эгоистические побуждения.
— Да знаю я, — промямлила девушка, — но от понимания собственных ошибок обида меньше не становится.
— Обида — коварное чувство. Оно разрушает даже самые крепкие чувства, разъедая их не хуже кислоты, — задумчиво протянула Оксана. — Если бы я продолжала лелеять обиды на твоего отца, наша семья распалась бы ещё в самом начале. Возможно, после этого я нашла бы достойного человека и даже, наверное, стала счастливой. Возможно... И тем не менее, я дала твоему отцу и себе шанс, и никогда не жалела об этом. Детки — лучшее средство проверки отношений, потому что после их появления отношения в семье либо охлаждаются, либо становятся крепче. Тебе ради ребёнка стоит попытаться построить своё счастье с Пашей. Если не получится, ты всегда твёрдо и уверено сможешь сказать своему сыну или дочке, что пыталась. Если же ничего не получится, то расстанетесь, разойдетесь в разные стороны. Всё просто. На самом деле, что ты теряешь, давая ему шанс исправиться?
И вправду, что она теряла? Её личная жизнь уже лежала в руинах. С Толей у них так или иначе уже ничего не получится. Настя с удивлением поняла, что чувствует по этому поводу облегчение и немного грусти. Первого было намного больше.
— Откуда ты узнала? — удивленно переспросила Анастасия, положив руку на пока еще плоский живот.
Она и сама только недавно поняла. Сначала задержку воспринимала, как следствие стресса, но когда по истечении двух недель красные дни календаря не наступили, Васильева забеспокоилась. Когда же в ней проснулась страсть к ранее не любимым блюдам, всё быстро встало на свои места. Об аборте не могло быть и речи. Настя хоть и жила с родителями, но получала достаточно, чтобы самой воспитать ребенка. Она всем сердцем хотела этого ребенка. Отцом был стопроцентно Павел. Во-первых, с Толей они всегда предохранялись, а во-вторых, перед свадьбой у них несколько недель не было близких отношений из-за нехватки времени. Настя была постоянно занята подготовкой к свадьбе, а Анатолий приводил дела в порядок перед двухнедельным отсутствием — они с Настей планировали слетать на Мальдивы после свадьбы.
— Трудно не заметить тот факт, что твоя любимая дочка ночами наяривает копченную рыбку, которую раньше терпеть не могла, да еще и заедает её бананами, — фыркнула Оксана. — Логическую цепочку не трудно составить, особенно, если припомнить, что когда я ходила беременная тобой, то также уплетала рыбку, правда заедала её не бананами, а мандаринами.
Васильева тяжело вздохнула, признавая поражение. Она хотела уберечь родителей от своих проблем, а они сами обо всем догадались. По крайней мере, мама точно.
— Отец знает? — обреченно поинтересовалась она, отхлебывая из кружки чай.
— Пока нет, — покачала головой мать, — но обязательно догадался бы, проводи он больше времени дома.
Хм-м-м, а Насте казалось, что она хорошо шифруется. Хреновый из неё Штирлиц. Оказалось, что её так легко читать.
— Ты собираешься сказать Павлу? — спросила мама, внимательно наблюдая за дочерью. Насте на мгновение стало неуютно.
— С чего ты решила, что Паша отец ребенка? — Анастасии стало интересно, каким образом мама даже об отцовстве догадалась.
— Потому что если бы Толик являлся отцом моего будущего внука, то вы уже снова были бы вместе. Анатолий — мужчина серьезный, первое время тебя отпускать не хотел, а узнав о будущем ребенке, силой бы потащил в ЗАГС, да и ты шибко не сопротивлялась, потому что его отцовство не стала бы игнорировать. Ты же у меня принципиальная. Так как вы не вместе, делаю вывод, что не Толика ты осчастливишь детёнком. Наверное, так даже лучше. Вы слишком похожи. У вас был бы идеальный, гармоничный и очень скучный брак. А так…
— А так Паша будет всю жизнь мне нервы мотать, — буркнула Настя с досады. Взгляд со стороны помог ей принять окончательное решение, хотя он ей и не нравился. Наверное, потому что Васильевой придется перешагнуть через свою гордыню.
— Так ты уже смирилась со своей участью? — чуть улыбнулась Оксана. — А если серьезно… Ты планировала рассказывать Павлу о своей беременности?
— Конечно, — без заминки ответила Настя. — Каким бы ужасным объектом для влюбленности не был Артемьев, отцом он станет отличным.
Васильева действительно так думала, ведь знала насколько заботливым братом и другом он может быть. На самом деле, Анастасия предполагала, что Пашка долгое время душил Павлу своей братской заботой. Любой, кто задевал его любимую сестричку, мгновенно становился врагом номер один для Артемьева. Причем в дело далеко
