«Идиллия» продолжалась минуты две. Вертолет успел отдалиться. В иллюминаторах ничто не шевелилось. Потом качнулся силуэт сидящего справа от пилота, видимо, радиста, штурмана и пулеметчика. Он куда-то потянулся, поднес что-то ко рту. Рискну предположить, переговорное устройство. Воспринял сказанное, сунул устройство на место. Через несколько секунд дробно застучал мотор, пришел в движение несущий винт. Медленно, словно нехотя, стал вращаться, разогнался, по воде побежали круги. Аппарат оторвался от воды и подался куда-то в южном направлении, пригнув нос. Вскоре шум затих. Мы с Коровичем недоуменно переглянулись: что это было? Если искали тех, кто шумел, то зачем лететь на юг?
Вероятно, экипаж выполнял текущее плановое задание, а если нас где-то и искали, то это были другие товарищи. «Почему бы нашей твари за вертолетом не поохотиться?» – раздраженно подумал я. Не дура, однако, понимает, что не конкурент увешанной пулеметами штуковине...
– Взгляни-ка, Михаил Андреевич, на ту сторону реки, – каким-то странным глуховатым голосом произнес Корович.
Я приподнял ветку и обозрел панораму. Холодновато было голышом стоять в воде. Да и неуютно – в связи с известными событиями с участием неизвестного существа. В панораме не было ничего необычного. Нечто подобное мы лицезрели уже два дня. Скалистый берег, изрезанный бухтами, ивы склонялись к воде. Один лишь элемент выбивался из контекста – весьма, впрочем, значительный. На заднем плане, примерно метрах в двухстах от берега, выделялся высокий скалистый холм. Он возвышался над местностью, давил на нее, доминировал над невысокими скалами. Весь изрезанный, состоящий из выпуклостей и впадин, кое-где заросший хилым кустарником.
– И что? – не понял я.
– Видишь гору?
– Ну.
– Не ожидал от тебя, Михаил Андреевич... Рассеянным ты стал. А ты представь, какая она в натуре – спящая рысь?
Дыхание перехватило, я чуть не захлебнулся. Забыл уже про эту неясную примету... Разумеется, только скала или гора, выбивающаяся из ландшафта, может служить ориентиром! Не дерево, не памятник неизвестному таежному первопроходцу, не одиноко висящее облако... Гигантская таежная кошка разлеглась над Шалдоном, сложив голову на лапы и чуть приподняв заднюю часть туловища. Я бы эту гору обозвал не Спящей Рысью, а Рысью, Выслеживающей Добычу. Но тут, как говорится, дело вкуса. Кто ее видел, эту пресловутую спящую рысь?.. Округлые, сведенные вместе лапы, чуть выше – голова с небольшой вытянутостью в передней части, символизирующей нос, сверху бугорки, похожие на уши, а в бугорках – ну, надо же, какая ирония – островки растительности, вылитые кисточки в ушах у рыси...
– Ни хрена себе, Николай Федорович... Ты прав, нет мне прощения в этом мире. А ты молодчина, видят еще глаза... И что в остатке? Наш вертолет имеет отношение к базе в Бурундусе? Выходит, база... она здесь?
Сердце бешено застучало. Пора выбираться из воды, пока не подхватили тут чего-нибудь зловредного...
– Правильно, Михаил Андреевич. Осталось выяснить сущий пустяк – на каком берегу расположена база.
Рановато нам было завершать закаливающие процедуры. Послышался неясный гул. Мы затаили дыхание. Звук принадлежал вертолету. Ни поезда, ни автомобили в данной местности не курсируют. И с посадочными полосами, думаю, не очень здорово. Трескучий звук повисел в воздухе и затих. Послышался еще один – его производила другая машина. Звук был настырнее, вгрызался в уши, щекотал ушные раковины; хотелось сунуть палец в ухо и содержательно там поковыряться. Машина пролетела где-то неподалеку, и звук растаял – ушла за скалы.
– На этой стороне стрекочет, – задумчиво вымолвил Корович и посмотрел на меня с вопросом – не возражу ли.
– Факт, – согласился я, – точно на этом.
Наши новости только испугали людей. Коротышка лупал глазами, нервно чесался, цокал языком. В глазах Анюты застыла мировая тоска. Арлине не уставала плакать, откуда в ней столько слез? Могла бы и порадоваться, что почти не пострадала. Шафранов грустно сообщил, что рад бы нам помочь, да нога побаливает – можем на него не рассчитывать. И у этого парня в глазах было что-то нездешнее. Мы оделись, разобрали оружие, приказали всем оставаться на месте и отправились в путь.
Наш путь был долгим и трудоемким. Мы взбирались на скалы, обходили суровые пропасти и заросли стелющегося можжевельника. Прятались в расщелины, когда воздух оглашал треск работающих двигателей. Однажды прямо над нами пролетел вертолет, покачивая грязно-зеленым брюхом, из чего мы сделали вывод, что движемся в правильном направлении. Прошло не меньше часа, пока мы взобрались наконец на господствующую над местностью высоту, нашли укрытие и по достоинству оценили то, что называлось «засекреченным объектом тактического назначения в Бурундусе». База была как на ладони: круглая низина, окруженная каменными изваяниями. Бурундусом, судя по всему, называлось скопление сереньких домишек в южной части местечка. Исходя из степени сохранности, в них давно никто не жил. В восточной части стояли несколько вытянутых бараков; было слышно, как там работает, потрескивая, дизель-генератор. Натянутые маскировочные сети, какое-то складированное оборудование, копошились фигурки людей в камуфляже и рабочих комбинезонах. Мы насчитали несколько вертолетов: парочка легкомоторных на полозьях и четыре многоцелевых «Ми-8» – проверенные временем рабочие лошадки малой авиации (что не мешает им с завидным постоянством падать). Техника стояла практически на открытом месте; в одном из вертолетов копошились механики, у другого курили пилоты, посматривая на часы.
– А ведь охрана не ахти, заметил? – проворчал Корович. – Не вижу ни одной вышки, и проволоки под током нет. Много электричества наработаешь с одного генератора? Да хотя бы и с двух... Бродит по периметру шпана с автоматами, но сколько ты насчитал – троих, четверых?
– В этом нет ничего удивительного, – отозвался я. – Местечко уединенное, люди здесь не живут, опасное зверье, полагаю, не водится... много ты видел живности, пока мы сюда добирались? Штука, атаковавшая нас в воде, не в счет – она исключительно в воде и обитает. Нападения не ждут – кто, скажи на милость, нападет на базу, а главное, как злоумышленники сюда проберутся? Наш случай – исключение. Нагнетание чрезмерной таинственности и секретности способно породить только лишние вопросы. В должной мере охраняются конечные пункты – в долине Черного Камня и распадке Бушующих Духов, а в Бурундусе всего лишь перевалочная база, не имеющая стратегического значения...
Мои слова, похоже, находили подтверждение. С ревом пролетел вертолет – мы успели забиться в щели, – завис над посадочной площадкой, снизился и вальяжно опустился на укатанную бетонную поверхность. Встречающих было двое – подбежали, придерживая головные уборы. Из вертолета выгрузилась компания – преимущественно штатские, в основном мужчины. Ни лиц, ни одежд мы не могли разглядеть. Один из встречающих махнул рукой, обозначив направление, что-то выкрикнул, и компания, растянувшись в колонну, потопала к легкомоторному вертолету, оснащенному развитым крылом для увеличения путевой устойчивости. Пилоты готовили машину к старту. Пассажиры загрузились, завертелся винт, машина медленно поднялась, развернулась и потрюхала куда-то на восток. Ни переклички, ни проверки документов или еще какой-нибудь процедуры идентификации...
Прошло минут тридцать. Застрекотало на востоке, и спустя пару минут подобная, но уже другая легкая машина опустилась на площадку. Процедура повторилась, но в обратном порядке – из вертолета выбрались человек восемь, прослушали инструкции встречающего и, наступая друг другу на пятки, засеменили к уже разогретому «Ми-8», поджидающему на другой стороне пятачка. Процедура была отлажена, и даже на случай поломки имелись резервные машины разного типа. Обстановка прибывшим была в диковинку – они озирались, оживленно переговаривались. «Впервые в гостях», – подумал я. Пассажиры расселись, вертолет взлетел и подался на запад...
– Система бесперебойная, Михаил Андреевич, – подтвердил мои мысли Корович. – Допускаем по умолчанию, что параллельные миры существуют. Народ таскают туда-обратно. Туристы, шпионы, бизнесмены, киллеры, все такое... Конвейер отлажен. Массовость – сам видишь, какая. То есть бабки крутятся немереные. Алмазные прииски нервно курят в сторонке. В распадке Бушующих Духов новоприбывших – а с ними, безусловно, заключается контракт – сажают в легкие вертолеты... причина, думаю, в том, что они не так шумят, как кондовая российская техника...
– Да, я слышал, что в распадке лишние шумы не поощряются, – пробормотал я. – Но они ведь не бесшумные, ей-богу, эти вертолеты...
– Допускается определенный уровень шума, – подумав, предложил версию коллега. – Да и вот еще вопрос: где сажают и где осуществляется непосредственно переход? Эти точки могут быть разбросаны в пространстве – то есть нас поджидает очередная проблемка... Здесь новоприбывших пересаживают в типовые «Ми» и везут в долину Черного Камня, где с ними работают инструкторы, проходит осваивание с нашим миром, а потом уж традиционными путями осуществляется переправка на материк. Отбывших свой срок в нашем мире доставляют в Бурундус на грохочущих развалюхах, пересаживают на «малую авиацию» – и вперед, на встречу с родиной... Полагаю, тут лету минут десять. Количество легких машин, должно быть, ограничено, да и не ближний свет – налаживать прямой перелет на хрупких моторчиках – это опасно в первую очередь для туристов. Тем и обусловлено наличие промежуточно-перевалочной базы. Нормально я рассуждаю?
