– Бросай пистолет! – разозлился Раджаб.
– Сейчас...
Эльдар наклонился, поднимая оружие убийцы с пола, распрямился, глянув на Раджаба. Тот выстрелил дважды, затем в третий раз. Однако вместо выстрелов были только сухие щелчки.
– Я забыл тебе сказать, что ночью вытащил из твоего магазина все патроны, – грустно произнес Эльдар и выстрелил сам.
Раджаб, скорчившись, упал на пол. Он стонал от боли. Эльдар подошел ближе.
– Обманул, как ты меня обманул... – шептал Султанов.
– Спасибо, что ты меня спас, – сказал Эльдар, глядя на извивающегося от боли коллегу. – Будем считать, что этот негодяй отвлекся на тебя, и я получил время для того, чтобы его убить. Получается, что ты меня спас... Тебя даже похоронят с почестями, как полагается офицеру, отдавшему свою жизнь в борьбе за торжество наших законов. И вот тебе мой последний «подарок» – я тоже не буду стрелять тебе в голову...
– Нет! – захрипел Раджаб, но Эльдар уже дважды в него выстрелил. Офицер обмяк и затих. Эльдар плюнул на него и подошел к телефону, вызывая милицию.
Через два дня состоялись похороны капитана Султанова. Произносили много хороших слов, его хоронили как героя. Только Тарасов стоял мрачный и хмурый. Когда церемония закончилась, он позвал к себе Сафарова.
– Не понимаю, что у вас там произошло. Почему убийца успел сделать сразу три выстрела? А ты где был в это время? И почему не стрелял Султанов?
– Не успел, – пояснил Эльдар. – Убийца явился под видом почтальона, и несчастный Раджаб открыл ему дверь.
– К тебе часто приходят почтальоны в восемь часов утра? – спросил с явным подозрением Тарасов. – И вы, два офицера, точно зная, что может появиться убийца, открываете незнакомому почтальону дверь в такую рань? И я, по-твоему, должен поверить в такую чушь?
– Да, – кивнул Эльдар, – должны поверить.
– А почему ты был уверен, что убийца обязательно появится? – поинтересовался Тарасов.
– Я сообщил Эпштейну, что уезжаю через два дня в Баку. И, конечно, он сразу передал по своим каналам это сообщение, потребовав, чтобы меня убрали до моего отъезда.
– А зачем ты его избил? Не делай удивленные глаза, я все знаю.
– Это я просто не сдержался. Поддался эмоциям, как говорят в таких случаях.
– Иди работать, – задумчиво произнес Тарасов. – Я начинаю думать, что совсем тебя не знаю. И вообще не понимаю, что происходит...
Эльдар вышел из его кабинета. Нельзя сказать, что он был счастлив. Но в этот вечер он поехал на могилу Юлии и рассказал ей о том, что лично отомстил обоим ее убийцам.
Через три года в результате обширного инфаркта умер в своем кабинете полковник Тарасов. Он оставался относительно порядочным человеком, хотя все знали, что его заместитель Саранчев иногда заносит ему какие-то конверты.
Полковник Саранчев не стал начальником следственного управления. Его перевели в министерство, где он продолжал свою работу.
Со Светланой Игоревной Скороходовой Эльдар больше никогда не встречался. Через некоторое время ее мужу удалось вернуться в российский МИД и получить назначение в какую-то далекую африканскую страну, куда они и уехали.
Генерал Георгий Ванилин был снят со своей должности уже в девяносто втором году. Затем он примкнул к вооруженным частям Верховного Совета и погиб от случайной пули в октябре девяносто третьего.
Банкир Леонид Наумович Эпштейн получил восемь лет тюрьмы, отсидел два с половиной года и вышел по амнистии. Он стал руководителем другого крупного банка, но во время августовского дефолта потерял почти все свое состояние и уже через год уехал со своей супругой в Австралию, где обосновался и живет по сей день.
Эльдар Сафаров получил в девяносто шестом году звание полковника и стал первым заместителем начальника следственного управления. Через год его перевели в Главное управление МВД России.
Впереди были девяностые годы – возможно, самые сложные в истории России в этом непредсказуемом, длинном и таком страшном веке. Через некоторое время это десятилетие назовут «лихими девяностыми». Но об этом пока еще никто не знал...
