– От тебя воняет.
Он угрюмо взглянул на свою одежду.
– После стояния под твоим окном и встречей с твоими друзьями, боюсь, мне придется ее сжечь.
– Не надо перекладывать вину на меня. Я уж точно не просила тебя стоять у меня под окном.
Он ничего не ответил, просто смотрел на нее и грыз яблоко. Карета тронулась.
– Ты злишься, – наконец заявил он. – Боже мой, я думал, ты обрадуешься, что мальчишки так хорошо меня приняли.
Фантина отвернулась. Ей казалось, что она обрадуется. Но она ожидала, что придется завоевывать их доверие, убеждать ватагу принять Маркуса. Но мальчишки, и глазом не моргнув, все как один выказали ему свою преданность. Откровенно говоря, они проявили гораздо больше симпатии к Маркусу, чем когда-либо видела от них она.
– Черт побери, Фантина, – выругался Маркус, и в голосе его слышалось удивление. – Когда я вспоминаю о том, через что мне пришлось пройти, чтобы изучить трущобы… А теперь ты ревнуешь!
– Вот и нет!
– Тогда почему ты злишься?
Она отвернулась, не в силах прекратить вести себя по-детски.
– Фантина!
– Не знаю! – наконец ответила она. – Не знаю, почему они неожиданно решили вываляться с тобой в грязи. Со мной они никогда так не веселились. Не знаю, почему Херди так тянет с разговором с Фиксой, почему я разонравилась твоей сестре и она приставила тебя следить за мной. Я больше ничего не понимаю, и мне это не нравится!
Он надолго замолчал, и ей оставалось только сидеть и ненавидеть его за то, что заставил ее признаться в своих мыслях. И ненавидеть себя за то, что высказала их вслух. Но больше всего она чувствовала себя потерянной. Одинокой. Несчастной.
– Не знаю, почему они решили поваляться со мной в грязи.
Он произнес это мягко, окутал своими словами в темноте, когда она меньше всего ожидала их услышать.
– Они хотели показать мне, что семеро мальчишек могут одержать надо мной верх. Им хотелось навалиться на меня и доказать, что если они захотят, то мне несдобровать.
Она подняла голову, уловив странные нотки в его голосе.
– И когда они уложили меня лицом в грязь, половина уселась на меня, вторая половина показала мне свои ножи, знаешь, что они мне сказали?
Она прикусила губу. Ей очень хотелось знать. Конечно, ей очень хотелось знать, но она не решалась спрашивать.
– Они предупредили, что прикончат меня, если я тебя обижу.
– Ты шутишь, – выдохнула она.
– Наоборот, я очень серьезен. И они тоже.
И тут он резко пересел, притянул Фантину, сидевшую прямо, словно кол проглотившую, в свои объятия. Она сопротивлялась только для виду, и оба об этом прекрасно знали. Именно сейчас ей так необходимы были его прикосновения, так нужно было почувствовать, что кому-то она небезразлична.
– Фантина, они приняли меня только потому, что я пришел с тобой. Что это ты привела меня.
– Ты этого не знаешь наверняка.
– Знаю. Безымянный недвусмысленно дал мне это понять.
Она не знала, что и сказать.
– Наверное, я вела себя ужасно глупо, – негромко произнесла она.
Он покачал головой, повернул ее лицом к себе.
– Ты первый раз показала мне, что для тебя важно. Для тебя важны эти мальчишки, как и ты для них. И я польщен, что ты поделилась со мной своими чувствами.
Фантина отвела взгляд. Она даже не предполагала, что настолько обнажила свои чувства, а он оказался настолько проницателен, что заметил их. Но сейчас она не жалела об этом. Он никогда не обидит ее мальчишек.
А ее он уже обидел.
Потому что в это мгновение она поняла, что любит его.
Глава 14
Маркус почувствовал, как она замерла у него в объятиях, прислушался к ее дыханию. Он попытался не застонать от досады: что на этот раз он сказал не так? Она такая непредсказуемая женщина: секунду назад злилась, потом витала в облаках, а сейчас, судя по прерывистому дыханию, ее охватила паника.
– Мне пора, – негромко произнесла Фантина.
– Что?
– Мне нужно идти.
– Почему? Куда?
Но услышать ее ответ он так и не смог. Она уже вырвалась из его объятий, распахнула дверцу экипажа и выпрыгнула на ходу.
Он бросился за ней, схватился за створку распахнутой дверцы, Джейкоб резко натянул поводья.
– Фантина! – крикнул Маркус, но ответа не последовало.
Вокруг вырисовывались темные очертания зданий, освещенные луной. Он обернулся, поискал глазами силуэт Джейкоба.
– Куда она побежала?
Джейкоб пожал плечами.
– Да куда угодно. Хорошо, что я ехал медленно, поэтому она наверняка не ушиблась.
Маркус покачал головой.
– Не понимаю.
– Да, хозяин. Так и жена моя говорит.
– Обо мне?
– Обо всех мужчинах.
– Черт! – Маркус так сильно ударил кулаком по карете, что лошади испугались. Он выбрался из экипажа, продолжая всматриваться в темноту и надеясь разглядеть ее фигурку. – Ты знаешь, я простоял на улице три часа, три чертовых часа, пока ждал ее. И теперь она сбежала!
– Да.
– Это бессмысленно. Она не имеет никакого значения.
– Да.
Маркус вздохнул. Ничего не видно, ни намека, куда она скрылась.
– Поехали. Она сама способна позаботиться о себе.
Джейкоб промолчал.
– Думаешь, она ударилась? Когда выпрыгнула из кареты?
– Она проворнее кошки, милорд. Она не ударилась.
– Твоя правда, – согласился Маркус. Но тревожиться и недоумевать не перестал. Ну почему она сбежала?
В конце концов он вскарабкался на козлы, сел рядом с кучером и уставился в темноту.
– Подождем еще немного. На всякий случай.
– Хорошо, – ответил Джейкоб, протягивая ему фляжку с коньяком.
Маркус принял ее с благодарной улыбкой, сделал хороший глоток, прежде чем отдать назад.
– Расскажи, что еще говорит твоя жена.
Джейкоб улыбнулся.
– Попытаюсь, но, как по мне, ее слова имеют смысл только для нее самой.
Маркус кивнул и опять потянулся за фляжкой.
– Женщины…
* * *
В итоге они прождали больше часа. Уже давно закончился коньяк. И лошади стали тревожиться, и мелкий дождь начался.
Но Фантина так и не появилась.
– Наверное, нам лучше вернуться домой, – наконец сказал Маркус. – Холодно сидеть на улице. Лошади могут заболеть.
– Да, – ответил Джейкоб, но вожжи в руки не взял.
– Послушай, на этот раз я говорю серьезно.
– Ага.
И они продолжали сидеть.
– Поехали. Дома у меня есть для нас кое-что получше. Выпьем бренди.
Казалось, возница только этого и ждал. Джейкоб припустил резвым галопом, пока Маркус не передумал.
И все же он должен был проверить последнее место, прежде чем расслабиться.
– Но сперва отвези меня к дому сестры.
Маркус услышал стон Джейкоба, хотя кучер и пытался его сдержать.
– Еще одна коротенькая остановка, – пообещал Маркус. – Клянусь. И ты получишь целую бутылку моего лучшего бренди.
– Одна коротенькая остановка, – проворчал Джейкоб, во многом как для себя, так и для Маркуса. – Чувствую, что еще и там придется ждать, причем не один час, а моя мягкая постелька, к слову, становится все холоднее и холоднее.
В конце концов Маркусу пришлось пообещать Джейкобу целую бутылку бренди и десять своих лучших сигар, прежде чем кучер перестал ворчать. Маркус не возражал против таких жертв. Он понимал, что Джейкоб прав: сколько они могут ее ждать? Но, что бы он там себе ни говорил, у него не будет спокойного сна, если не убедится, что Фантина в безопасности.
И только подъехав к дому сестры, он осознал, что разразилась буря. Во всем доме горел свет, суетились люди, слуги поспешно заносили в дом багаж из очень знакомой кареты.
Глядя на эту карету, Маркус был вынужден признать горькую правду.
Фантина не в безопасности. Откровенно говоря, ей грозит бóльшая опасность, чем когда-либо.
Приехала его матушка.
Он витиевато выругался, но легче не стало, и того, что он хотел знать больше всего, не узнал. Фантина вернулась в свои покои? У нее было достаточно времени, чтобы дойти домой пешком, но только если она отправилась прямо сюда и никуда не заходила.
