Движения комиссара были почти естественными, немного напоминали походку слегка выпившего человека. Впрочем, должность Малика гарантированно защищала его от глупых и ненужных расспросов.
– Да, современная химия творит настоящие чудеса, – щелкнув пальцами, довольно сказал следователь по-русски. Савченко кивнул, а следователь продолжал: – Самое лучшее – это выбор цели, определил цель – идешь к ней, никуда не сворачивая. И куда хуже, когда во время движения в стороне появляется другая, может, не более важная, но все-таки заманчивая, и ты уже не знаешь, куда двигаться. Вперед, к давно намеченной, или все же свернуть к новой, желанной. Иногда люди продолжают движение по заданному пути, иногда сворачивают на новый. А бывает, и пытаются ухватить все сразу, и от этого теряют больше.
Следователь замолчал, а Виктор спросил напрямик:
– К чему весь этот разговор?
– К тому, что я напоминаю себе этого третьего. Нужно освободить русских из тюрьмы, но куда больше хочется побеседовать с американцем по душам. Давно мне не приходилось общаться с агентами ЦРУ.
Савченко молча слушал, не мешая следователю выговориться.
– Для того чтобы взломать тюрьму, мне хватит двоих бойцов. Остается еще двое, этого может не хватить против двух янки. Тебе придется их подстраховать, тем более что «Хилтон» ты наверняка хорошо изучил. Поэтому мне нужна твоя помощь.
– Я готов, – согласился Виктор без особого энтузиазма. Немного подумав, добавил: – Только я без оружия. Пусть кто-то из твоих орлов выдаст мне ствол.
О висящей на поясе стреляющей «мотороле» он намеренно умолчал, оставляя это оружие про запас.
– Тебе не понадобится ствол, – категорично ответил Назир Шах. – Ты их только страхуешь.
Следователь круто повернулся и прошел в дальний угол холла, где Рысь с Питоном, закончив приводить в порядок комиссара, раскладывали несколько больших дорожных сумок. В сумках, кроме цивильной одежды, в которую тут же облачились ливийцы, оказался целый арсенал. Портативные автоматы, крупнокалиберные пистолеты. Виктор рассмотрел даже пару одноразовых реактивных гранатометов.
Рысь и Питон, которым было приказано отправляться за американским собеседником, вырядились в объемные белые шаровары и такие же белоснежные длиннополые рубахи, не желая выделяться среди жителей султаната. Из оружия взяли два десятизарядных «вальтера», которые сунули под рубашки за пояса. К тому же Питон на всякий пожарный случай прихватил пистолет-пулемет «спектр», уложив в портфель из темной искусственной кожи.
Остальное оружие Скорпион и Кобра перенесли в служебный автомобиль комиссара полиции. Затем Назир Шах препроводил в салон автомобиля Малика, сам уселся рядом, двое боевиков заняли места спереди.
Глядя вслед быстро удаляющейся машине, Виктор невольно представил себе, что вскоре произойдет в тюрьме, учитывая, с каким арсеналом туда направились ливийцы.
– Пора и нам ехать, – заметил Рысь.
– Что, понесемся на вашем мусоросборщике? – насмешливо спросил Виктор.
– Нет, – замотал головой араб и важно ответил: – На комиссарском «Ягуаре» поедем, ему машина больше не понадобится…
Огромные серые своды бункера буквально подавляли Черного Принца, несколько минут он стоял и зачарованно смотрел на стеллажи, заставленные деревянными ящиками ядовито-зеленого цвета с черными цифрами маркировки.
На этих стеллажах было все, что необходимо для диверсионной войны: автоматы и пулеметы, минометы и гранатометы, снайперские винтовки и противотанковые ракетные пусковые установки. Различного назначения мины, боеприпасы ко всем образцам оружия, и все это – в огромных количествах.
Кроме того, в соседнем блоке хранились надувные резиновые лодки, мощные и при этом малошумные подвесные моторы, акваланги и другое водолазное снаряжение.
Бункер, в котором размещались гвардейцы майора Рафали в Багдаде и который так понравился Черному Принцу, теперь казался ему жалкой норой против этого подземного дворца. Здесь можно было легко разместить полк воинов Аллаха, которые долгое время не знали бы нужды в провианте или оружии. И это ведь не один такой бункер, устроенный на территории Ирака, есть еще спрятанные в пустыне танки, пушки, самолеты, огромная смертоносная сила, которую Саддам Хусейн не пожелал бросить против оккупантов.
«Если бы он объединился с талибами, когда это ему предложили представители «Аль Каиды», то еще неизвестно, кто бы в этой войне победил», – размышлял Черный Принц. В его возбужденном мозгу мелькали поражающие воображение картинки, что было бы, если бы вовремя подкрепили фанатизм талибов иракским вооружением и международной разветвленностью «Аль Каиды». Захватывало дух от подобных предположений. – «Тогда на Нью-Йорк летели бы не гражданские самолеты, а боевые ракетоносцы».
– Живее, живее. – Окрик Джамала Рафали вывел пакистанца из состояния психологического ступора. – Быстрее, – рычал майор, подгоняя своих подчиненных и боевиков Черного Принца, которые тащили на себе ящики со взрывчаткой. – Торопитесь, нам еще за эту ночь нужно совершить трехсотмильный марш.
Диверсионный бункер, что называется, запал в сердце пакистанца, он продолжал ходить по галереям, освещенным дизель-генератором, и подсчитывал, сколько боевиков можно разместить в жилых помещениях, как он проводил бы с командирами групп военные советы в штабном блоке. И вообще, вскоре о нем заговорили бы все телекомпании мира, как о великом воине за веру. А потом, кто знает, может, его имя прогремит по всей земле, затмевая самого Усаму.
«Этот бункер будет моим», – с категоричностью капризного ребенка решил Черный Принц.
Тем временем работа шла полным ходом, во внедорожники грузились патроны, взрывчатка, надувные лодки вместе с моторами, акваланги и водолазное снаряжение.
Джамал Рафали придирчивым взглядом оглядывал весь арсенал, чтобы не была пропущена ни одна мелочь, иначе любой пустяк может обернуться непоправимым. Он собирался принять свой последний бой и не хотел, чтобы из-за элементарной невнимательности его смерть превратилась в дешевый фарс.
«Он все равно погибнет вместе со всеми, – глядя в спину Рафали тяжелым взглядом, думал эмиссар «Аль Каиды». – А мне только то и нужно, чтобы запомнить расположение бункера, подходы к нему и шифр открывающего устройства».
Черный Принц знал, как он это сделает, не один год имел дело со смертниками и хорошо изучил их психологию. Обрекающий себя на смерть тяготится молчанием, а в последние дни его буквально распирает от желания говорить. Смертнику необходимо высказаться, как утопающему глотнуть воздуха. И тут главное, слушая его, задавать правильные вопросы, направлять разговор в нужное русло. В чем-чем, а в подобных беседах Черный Принц преуспел, для него не будет особо сложно разговорить Джамала. Тот уже давно отмечен печатью смерти.
– Все закончили, – Рафали подошел к пакистанцу. – Уходим.
Только сейчас Черный Принц заметил, что бункер опустел, он остался с майором наедине. Молча пакистанец быстрым шагом прошел к выходу.
Джамал Рафали значительно отстал, ему еще предстояло отключить системы жизнеобеспечения бункера, а потом закрыть вход в него. Черный Принц не остановился, пытаясь подсмотреть за действиями майора, он твердо был уверен, что уже сегодня днем, в крайнем случае через сутки Джамал сам все ему выложит.
Вход в бункер находился под одиноко торчащей из песка гранитной скалой. Возле нее сейчас выстроилась в ожидании команды к движению кавалькада из десятка внедорожников «Лендровер», каждый из которых ощетинился полудюжиной стволов, готовых в любую минуту ответить огнем на огонь.
Покинув бункер, Черный Принц направился в середину колонны. Помня уроки из собственной жизни, он никогда не ездил в головных машинах.
Через минуту на поверхность выбрался Джамал Рафали, за его спиной с утробным жужжанием закрылась многотонная крышка, скрыв от посторонних глаз вход в бункер.
«Сим-Сим, закройся, – Черный Принц неожиданно вспомнил сказку о Али-Бабе и сорока разбойниках и невольно улыбнулся. – Почти как в сказке, только разбойников пятьдесят».
Автомобильная колонна двинулась в глубь пустыни на запад, оставляя за собой глубокую колею, но никого это не тревожило, к утру ветер ее заметет…
Торпедный катер, оставляя за собой пенный шлейф, на полной скорости вырвался из бухты и, разогнавшись до предела, понесся к горизонту, оставив по правому борту американский фрегат и стоящий в отдалении буктарский противолодочный корабль.
С капитанского мостика «Экстрима» был отчетливо виден набирающий скорость торпедный катер. Командир фрегата капитан третьего ранга Джеймс Сидни Старк вялым взглядом провожал его, мысли его сейчас были заняты совсем другим. Молодой, перспективный, в тридцать два года полновластный командир боевого корабля, да еще и выполняющий особое задание адмиралтейства, Старк отлично знал, что, как правило, после успешного выполнения подобного задания начальство не скупится на награды и чины. «Вполне возможно, что к концу года я буду командовать уже атомным крейсером, – такие мысли витали в честолюбивой голове командира «Экстрима». – А к сорока годам уж точно стану адмиралом».
