– Ты, конечно, можешь мне запретить, Владыка, – склонила девушка свою непокорную голову, искоса поглядывая на него живыми зелеными глазами. – Но это еще не значит, что я послушаюсь!
– Мелрия!!! – возмущенно взревел князь Фархат.
– Тихо обоим! – приказал Хранитель. – Объясни.
– Рядом с тобой будет происходить столько всего интересного! – вызывающе вздернула брови девушка. – Такого, что считали невозможным! А я в это время буду маяться от скуки? Нет уж! Я хочу все это видеть! И участвовать!
Хранитель повернулся к князю и спросил:
– И что с ней делать?
Тот негромко рассмеялся.
– Я на эту отчаянную давно махнул рукой, Владыка. Пусть себе творит, что ей взбредет в голову. Но прошу вас, присмотрите за ней, она мне не менее дорога, чем собственная внучка.
Мелрия удивленно уставилась на князя. Вот так новость! С чего же он всегда гонял ее, как сидорову козу, если она ему так дорога? Впрочем, это неважно, она уже поняла, что Владыка, как и все прочие мужчины, прекрасно поддается «дрессировке». Девушка вновь стрельнула лукавыми зелеными глазами в сторону Серого Убийцы, придвинулась к нему и довольно улыбнулась. Остановилась, наклонила голову набок и с ехидной улыбкой сказала:
– Вот видишь, Владыка! И князь говорит, что меня не остановить.
Хранитель еще раз взглянул на хитрую физиономию бессовестной девчонки и обреченно махнул рукой:
– Да черт с тобой, езжай!
– А кто такой черт? – тут же спросила она.
– Ну… это… – протянул, не зная, как ей объяснить, Йаарх, и тут же задал встречный вопрос: – А к кому у вас посылают, если хотят послать куда-нибудь подальше?
Она снова склонила голову набок, сморщила свой симпатичный носик, и, хихикнув, ответила:
– К тебе, Владыка…
Хранитель сперва не понял, а потом начал хохотать, как сумасшедший. Вот уж на что он никак не рассчитывал, так это занять вакансию черта. Остальные, ничего не понимая, с удивлением взирали на согнувшегося от смеха Владыку и сдержанно улыбались.
В это время к пещере подошли еще девять волгхоров. На одном из них с чрезвычайно мрачным видом сидела подаренная Йаарху внучка Фархата. Остальные были нагружены вещами Йаарха, его спутников и массой тюков. Хранитель удивленно обернулся к князю:
– Фархат, вы же говорили, что волгхоры слушаются только одного хозяина. А эти, как я вижу, везут груз…
– Все верно, Владыка, – усмехнулся старик. – Эти восемь волгхоров принадлежат твоим братьям и сестрам, а девятый – моей внучке. Человеку могут быть друзьями и несколько волгхоров, и, если он, будучи рядом, попросит одного из них везти груз, волгхор охотно поможет тому, кого любит.
– Спасибо, я понял, – кивнул Йаарх, с удовольствием глядя на великолепных зверей.
В эту минуту он вдруг осознал, что необходимо дать идущим путем Тени какой-то отличительный знак. Почему это необходимо сделать, Йаарх не знал, давно оставив попытки осознать, откуда приходят к нему новые знания, считая их дарами Духа. Хранитель мысленным усилием развернул нить Предела, свившуюся в спираль над его переносицей, вытянул щупальца Силы, зачерпнул знание о том, что хотел совершить, свернул все это в небольшой комок и сформировал в небольшой медальон на серебряной цепочке, изображающий дракона, обвившегося вокруг меча. Формулу всего сделанного он записал в память, чтобы в дальнейшем создавать подобное, не затрачивая ненужных усилий.
Меч наблюдал за происходящим с большим удовольствием. У мальчишки многое получается инстинктивно. Пусть он пока еще не понимает, что делает, но ведь – делает! Предыдущему Хранителю понадобилось три года, чтобы только суметь прикоснуться к Пределу, а этот через три недели уже манипулирует им, как хочет. Пусть учится.
«Неплохо, парень! – довольно сказал Меч. – Очень неплохо… Ты уже используешь Предел для материализации!»
«Откровенно говоря, – тяжело вздохнул Йаарх, – я очень хочу знать, как у меня все это получается, откуда приходят ко мне все эти знания. А то я похож на ребенка, которому показали, как пользоваться сложной игрушкой, а он и рад…»
Затем Хранитель повернулся к князю хралов и протянул ему медальон.
– Возьмите это, Фархат. И запомните: любой пришедший к вам с таким медальоном, – мой вассал или друг. И ваш брат поэтому.
Старый воин с благоговением принял медальон, повесил его себе на шею и спросил:
– А вдруг придет враг, укравший медальон?
– Не придет, – довольный собой, ухмыльнулся Йаарх. – Никто, кроме владельца, не сможет даже взять его в руки, если не захочет этих самых рук лишиться.
– Благодарю, Владыка! – еще раз поклонился ему князь.
– И еще одно! – внимательно посмотрел в глаза Фархату Хранитель. – Запомните: с этого дня все обычаи, связанные с жестокостью и насилием над другими, отменяются!
– Все? – на лице старика отразилось недоумение.
– Абсолютно все!
Князь поклонился.
– Повинуюсь, Владыка.
Меч фыркнул про себя. Неужели парень не понимает: то, что жестокость для него – абсолютно естественная вещь для хралов. И разница в понимании смысла слов может привести к довольно странным и непредсказуемым последствиям. Впрочем, Совмещающего Разности это не касалось, и он промолчал.
Йаарх в то же время оглядел своих спутников и по известной уже формуле создал еще двенадцать медальонов. Оказывается, раз сотворенное заклинание навсегда остается в памяти, как значок запуска программы. И нужно всего лишь подставить параметры, чтобы получить желаемое. Хранитель усмехнулся: глянь-ка, а знание программирования помогает овладевать магией.
Все присутствующие с благодарностью приняли медальоны. Только внучка Фархата с шипением разъяренной кошки оттолкнула руку Йаарха, но стоявший рядом князь тут же ударил ее, и девушка взяла медальон, с ненавистью глядя на Хранителя.
«Похоже, у тебя враг в собственном стане, дружище», – прокомментировал происходящее Меч.
«С чего это она на меня так взъелась?» – удивился Йаарх.
«Да не хочет, видно, быть рабыней…»
«Так я ее сейчас деду верну, и пусть себе живет, как ей хочется. Я ей ничего плохого не сделал».
«Жалко дуру, – отозвался Серый Меч. – Если вернешь, то по твоему отъезду ее сразу на кол посадят».
«Я же запретил подобное! – возмутился Хранитель».
«Ты запретил, дорогой мой, жестокости… А посадка на кол непринятой рабыни здесь жестокостью отнюдь не считается. Да и тысячелетние обычаи не так просто запретить одним приказом. Брось, предать нас по крупному она не сможет. А мелкие пакости? Да пусть ей… Не обращай на дуру внимания, и все».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
