Шарлотта осмотрела штабель коробок, сложенных в задней части автобуса. Одна коробка съехала с места и грозила вот-вот вывалиться в проход. Шарлотта двинулась туда, но Джим Фредерик из Мобила опередил ее, сунув коробку на место. Поблагодарив его, Шарлотта вернулась на свое сиденье.
Они выбились из графика — автодорожная пробка, растянувшаяся на девять миль к северо-востоку от раскопок, задержала автобусы на два часа. Знаки, установленные вдоль дорог, предупреждали посетителей, что доступ на участок открыт лишь до шести. Сегодня не успеть.
Членами сети, как правило, становились студенты или молодые профессионалы — по большей части белые, любители бега трусцой или аэробики, не нуждающиеся в средствах. В шестидесятых они разъезжали бы на "автобусах свободы". Все они свято веровали в то, что жизнь можно сделать лучше для всех и каждого, и средства для этого лежат у всех под рукой.
В автобусе гуляли сквозняки, окна замерзли, но Шарлотта и ее товарищи не теряли бодрости духа. Открыв термосы, они раздавали горячий кофе и шоколад. Они распевали дорожные песни — от речитативов Толкиена и Гаяна до ритуальных песнопений с прошлогодней генеральной ассамблеи в Юджине [город, где расположен Орегонский университет, основанный в 1872 году]. Они расхаживали взад-вперед по проходу, стараясь согреть ноги. И смотрели, как понемногу растет впереди плоскогорье Пембина.
Автобусы свернули на шоссе N_32 перед самым закатом. Тут дорожное движение пошло не в пример быстрее, но до Валгаллы они добрались уже после шести. Шарлотта испытывала искушение протрубить отбой и остановиться здесь ради ужина и ночлега. Однако когда к ней подошли с тем же предложением двое ее лейтенантов, она вдруг воспротивилась:
— Давайте хотя бы попытаемся. Если нас сегодня не пустят, у нас есть еще чем заняться.
Выехав на двухрядную дорогу, они довольно прилично разогнались. Водитель — рок-гитарист из Нью-Мексико по имени Фрэнки Атами — показал вперед:
— Вот оно.
Сбоку от дороги светились фонари и было установлено ограждение. Машинам давали от ворот поворот.
— Останови-ка, — велела Шарлотта.
Рядом с барьером, преграждающим въезд, стояли двое полицейских в теплых куртках. Фрэнки остановил автобус и открыл дверь. Шарлотта свесилась наружу, но полицейские дали знак проезжать.
— Офицер, мы приехали издалека, — сказала дрожащая от холода Шарлотта.
— Извините, мэм, — ответил тот, что повыше ростом. — У нас закрыто на ночь. Приезжайте завтра утром.
— А во сколько вы открываетесь?
Но полицейский лишь молча ткнул пальцем в сторону дороги. Фрэнки, глядя в зеркало заднего обзора, осторожно вывел автобус на шоссе.
— Съезжай на обочину, когда сможешь, — попросила его Шарлотта. Попытаемся взглянуть на него.
Фрэнки с сомнением поглядел на кюветы по обе стороны дороги, уже успевшие стать последним приютом для нескольких машин.
— Это навряд ли.
Совсем упав духом, они ехали на юг, пока гребень совсем не скрылся из виду. Тогда Шарлотта выудила карту и сказала:
— Ладно, первый поворот налево.
Это вывело их на проселок, и уже в сумерках они выехали на участок, расположенный в нескольких милях от плато, но с отличным видом на него.
— Фрэнки, найди подходящее место и остановись, — распорядилась Шарлотта.
Они съехали на обочину. Второй автобус свернул следом и остановился обок с первым. Люди начали сновать между машинами, попивая горячий кофе и шоколад. В задней части автобуса Джим Фредерик начал распаковывать коробки. Порывшись в них, Мэй Томпсон и Ким Мартин достали фонари, наполнили их у дороги керосином и раздали всем по одному.
Кто-то запел. Заря на западном горизонте отгорела, в небе замерцали первые звезды.
И вдруг, будто кто-то щелкнул выключателем, вершина гребня озарилась изумрудным сиянием.
Все застыли в благоговейном молчании.
Спустя добрую минуту к Шарлотте подошла Мэнни Кристофер, программистка из Провидено, проронив:
— Это он.
Они молча обнялись и забормотали поздравления. Шарлотта зажгла свой фонарь. Это послужило сигналом для остальных, и они объединили сияние фонарей, выстроившись живой цепью лицом к гребню Джонсона.
Шарлотта ощутила тягу, исходящую от объекта, находящегося на плато. Купол, как называют его в прессе. Но в иные времена он носил иное имя, которым наделили его иные существа. Несмотря на холод, лица ее друзей светились теплом и оживлением в мерцании фонарей. "Маяки, — подумала она. — Фонари и лица. Маяки для вселенской энергии".
Она подняла фонарь, и остальные последовали ее примеру.
В эту минуту она любила их всех до единого. А еще любила чудесный мир, в котором ей довелось родиться.
На краткий миг ей удалось увидеть друзей, всю сложность жизни на Земле и звезды в очах Бога.
— Сегодня гость нашей передачи Си-эн-эн "Один на один", — сказал ведущий, — Альфред Макдоноф из университета Торонто, лауреат Нобелевской премии по физике. Доктор Макдоноф, что на самом деле происходит на гребне Джонсона?
Макдоноф — худой, хрупкий седовласый человек — посмотрел на него поверх очков:
— Я бы сказал, Тед, что мы видим первое реальное свидетельство, что нас посещали обитатели иных миров.
Ведущий кивнул:
— Сообщают, что в Куполе имеется источник энергии.
— Да. Вряд ли подлежит сомнению, что... — физик помолчал, подбирая слова, — ...это место производит свет и тепло.
— Известно ли нам, как это осуществляется?
— Насколько известно мне, механизм пока никто не искал.
— Почему?
— Потому что определить его местоположение затруднительно. Похоже, нам придется взломать стену, чтобы выяснить устройство объекта. Естественно, никому не хочется, этого делать.
— Доктор Макдоноф. — Голос ведущего чуточку изменился. — Мы слышали, что есть основания полагать, будто находке более десяти тысяч лет. Как вы относитесь к этому утверждению?
— Это не исключено.
— Почему? Как же может освещение работать спустя такой срок? — Ведущий улыбнулся. — Ведь нам приходится платить за гарантийное обслуживание, чтобы защититься от тостеров, выходящих из строя через пару лет.
Макдоноф ответил ему улыбкой и нечаянно уронил искру в бочку с порохом.
— Уверяю вас, Тед, что если объект на гребне Джонсона и в самом деле является тем, чем кажется, то мы весьма скоро приспособим использованные в нем технические решения к своим нуждам. Полагаю, мы сможем подарить вам весьма долговечный тостер. — Он с довольным видом откинулся на спинку стула. — Правду сказать, мне кажется, что мы сможем подарить вам первый тостер, способный прослужить не одно поколение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
