Лоретта внимала всем этим ужасающим признаниям и пыталась вставить хоть слово. Но ее слабые оправдания не были услышаны. Граф де Мелиньи заявил, что охотно выдал бы ее замуж за шевалье де Вилмарта, лишь бы пресечь непрезентабельное знакомство с виконтом де Бланко, и пообещал так и сделать, если Лоретта отважится еще хотя бы раз заговорить с негодяем. После чего велел отправляться в свою комнату, а на балы ходить исключительно в сопровождении Арсена или – тут Лоретта похолодела – барона д’Оллери. Потому что он, граф де Мелиньи, в ближайшие же дни побеседует с бароном касаемо его вероятной женитьбы на Лоретте. И так как никаких препятствий к заключению этого брака граф не видит, то пусть внучка лучше готовится к свадьбе, а не льет слезы.
Лоретта пришла в ужас. Хотя Гаспар казался хорошим человеком, она уже вовсе не жаждала выходить за него замуж. Честно говоря, ей даже страшно было подумать о такой будущности. Всего несколько встреч с виконтом де Бланко произвели на нее поистине чудотворное действие. Теперь Лоретта могла себе признаться, что влюбилась – впервые в жизни! Но почему, почему, хотя любовь долготерпит, как говорил отец Анри, она ставит такие препятствия?
Хуже всего было то, что Арсен принял сторону деда. Он уважал старика и поддерживал его точку зрения, даже если в глубине души знал, что тот неправ. Однако на Арсене лежали обязанности будущего графа де Мелиньи, и не все утверждения деда были ошибочными. И если ныне здравствующий граф полагал, что лучше знает своего противника и его хитрости, значит, ему виднее.
Версия графа, будто Дориан де Бланко подослан дядей, чтобы испортить репутацию Лоретты в качестве мести де Мелиньи, представилась подозрительному Арсену убедительной. Он с жаром поддержал ее и потом, на следующий день и уже наедине, попытался убедить сестру, как фатально она ошиблась в малознакомом человеке. Лоретта не хотела верить в такое. Дориан был искренен, она это видела и знала. Он мог бы лгать, о да, но музыкой люди не лгут.
Впрочем, объяснить это Арсену оказалось невозможно.
У Лоретты словно глаза открылись: она увидела, каким брат может быть закоснелым. И впервые задумалась о том, как же она умудрилась оказаться в подобном положении – когда ее судьбу решает кто угодно, но только не она сама. Решает настолько, чтобы указывать ей, кому улыбаться, а кому нет.
Завтрак на траве его величество устроил с присущим ему размахом. Наверняка Кольбер вновь стонал, подсчитывая расходы. Однако Лоретту не забавляли ни негритята в восточных костюмах, ни собачки королевы, ни карлики, которые выделывались, как могли, стараясь потешить народ. Дворяне хохотали, глядя на их прыжки и ужимки; Лоретта же, следовавшая за Марией-Терезией в ее свите, опиралась на руку незнакомого дворянина, рассказывавшего ей на испанском о Сеговии, и не замечала никого и ничего вокруг.
Был только один человек, который сейчас вызывал ее интерес, но при виде его ей надлежало развернуться и уйти. Дед дал весьма недвусмысленные указания на этот счет. И Лоретта чувствовала себя глубоко несчастной – пожалуй, так несчастна она не была еще ни разу в жизни.
Конечно, умом она понимала, что нищенке, просящей подаяния на ступенях собора, гораздо хуже, чем ей, однако это знание ничуть не скрашивало ей день. Лоретте было плохо. Ей было плохо без Дориана.
Она ведь даже не успела толком его узнать. Все равно, что бы ни говорил о нем дедушка, девушка верила ему.
И когда она вдруг увидела шевалье де Бланко в компании Седрика де Кератри и Николя де Навиля, Лоретта вздрогнула, хотя эта встреча была ожидаема. Глупо предполагать, что они с Дорианом никогда более не столкнутся в свете – все-таки маркиз де Франсиллон являлся достаточно значимой фигурой при дворе. Ах, почему же Дориан не признался сразу, чей он родственник, возможно, удалось бы избежать проблем… С другой стороны, она своих родственников тоже ему не перечисляла.
Седрик кивнул Лоретте и покосился на Дориана, тот демонстративно отвернулся. Однако перед этим он бросил на девушку престранный взгляд, словно желал что-то сказать. Лоретта насторожилась. Ее предчувствие подтвердилось, когда к ней подошла Бланш и шепнула на ушко:
– Дорогая, попытайся избавиться от общества своего спутника и незаметно отлучиться. Тебя будут ждать в беседке в том конце сада.
Кто будет ждать – не уточнялось, но Лоретта и так догадывалась. Не для шевалье де Вилмарта старается Бланш…
Мадемуазель де Мелиньи лучезарно улыбнулась своему сопровождающему, и тот ответил ей рассеянной и очень приятной улыбкой. Он был вовсе не плох, этот дворянин, только позавчера приехавший из Испании. Однако сейчас он мешал. Как же его зовут? Ах да, Мигель Веласкес де Куэльяр. Знаменитый род.
– Сеньор де Куэльяр, не принесете ли вы мне вон тех фруктов? – девушка указала на самый дальний от них столик, у которого стояли кружком, посмеиваясь и хихикая, придворные дамы.
– Для меня честь – услужить прекрасной сеньорите, – поклонился испанец и тут же направился выполнять просьбу.
– Боже, как просто, – пробормотала Лоретта.
Оглянувшись, она удостоверилась, что Арсена поблизости нет – не иначе, Бланш его отвлекла, – и поторопилась укрыться за цветущими розовыми кустами. Пробравшись по узенькой тропинке, слегка исцарапав руки и прицепив на платье несколько веточек, Лоретта почти бегом бросилась к указанной беседке. Ее отсутствие будет скоро замечено – а значит, она должна вернуться как можно быстрее.
Свернув на очередную дорожку, девушка прошла к беседке, скрытой в гуще зелени. Это было уединенное милое местечко, и сейчас оно пустовало. Хотя не совсем: навстречу ей шагнул виконт де Бланко.
Они остановились в двух шагах друг от друга, не решаясь двинуться дальше. Лоретта тяжело дышала, еще не придя в себя от быстрого бега. Ее глаза отмечали незначительные детали: бледен, под глазами темные круги, волосы лежат аккуратно, но одна прядь выбилась, а камзол сегодня ослепительно алый с нежной золотистой вышивкой – сама элегантность! Но главное – взгляд виконта. Девушке казалось, он прожигает насквозь.
– Мадемуазель де Мелиньи. – Дориан поклонился и наконец заговорил. – Я прошу прощения за позавчерашний скандал. Очень жаль, что я поставил вас в неловкое положение, однако поверьте, я не знал, что наши родственники враждуют. Если бы я…
– Если бы вы знали, то не подошли бы ко мне? – спросила Лоретта.
– Подошел бы, не стану лгать, – дернул он уголком губ. – Именно это я и сделал позавчера, хотя дядя строго-настрого запретил мне даже приближаться к вам. Но я не смог осуществить его наказ.
– Дед сказал мне… – Лоретта запнулась. – Сказал, что все это было подлым планом, чтобы опозорить меня… Погубить. И отомстить графу де Мелиньи через его внучку.
