Хрусь, хрусь, хрусь, — раздалось за спиной.
— Белый это мы, — опознался Вовка по рации.
Первым рядом со мной рухнул Вовка, дед приотстал не более чем на минуту и тоже как-то не торопливо прилег за заранее приготовленный бруствер из пары бревен, после чего мы ударили из трех стволов по проивнику.
— Мужики, УАЗ не заденьте, — заорал я.
— Так они за него переползли! — также повышая голос, ответил Вовка.
— Бах! — результативно выстрелил дед, потом еще раз, — Бах!
Двое «успокоились» за УАЗом, а третий поднялся и побежал к катеру, но дед выстрелил в третий раз и бегун упал, как-то не естественно крутанувшись рухнул и неистово заорал что-то не членораздельное. А дед снял шапку, перекрестился и сел за бруствер, опершись спиной на бревна. Катер тем временем проехав еще с десяток метров, шум винтов снизился сбавив обороты и машина остановилась, прожектор и свет в рубке потушили.
— И чего они там? — нервно сжимая АКС в руках спросил Вовка.
— Палец убери со спуска…
— Чего? — не поняв, переспросил он.
— Палец… Со спуска… сними… — медленно проговорил я, — и вытащив разъем гарнитуры переключил рацию на 15 канал.
— … я с тобой вообще договариваться не собираюсь, — весьма настойчиво сказал Юра, — гранатами закидаем и все! Глуши! Все наружу, оружие в сторону и мордой в снег!
В эфире молчание длилось минуту, может две и потом прозвучал, я бы даже сказал «дикторский» голос:
— Так дела не делают…
— Я все сказал! — отрезал Юра, — никаких дел, никакого базара не будет!
А потом произошло неожиданное, кабина внутри пару раз осветилась, раздалось два выстрела, а спустя несколько секунд истеричный голос завопил:
— Пацаны! Не надо гранатами, я его завалил… выходим… не стреляйте…
«Услуги» Натальи так и не понадобились, все это время она просидела на чердаке крайнего от дороги гостевого домика, держала в руках два провода и ждала команды от Юры, что бы опустить провода на клеммы аккумулятора. Воспламенитель для десятилитровой пластиковой бутылки, наполненной бензином, Юра изготовил из куска нихрома от старой электропечи, пороха из патрона и отрезанного «пальца» от хозяйственной резиновой перчатки. Сама бутылка была помещена в старое ведро и установлена на неширокой дороге, по которой можно было спуститься к реке.
Дед Ильич постоял, посмотрел несколько минут на то, как трое пленных под чутким руководством Вовки принялись перетаскивать трупы, и махнув рукой побрел вверх по склону, к себе домой.
— Ильич! — окрикнул его я, — стой, я отвезу.
— Не надо Андрюша, я дойду… подышу.
— Ну, как знаешь.
Я пошел к катеру, где уже хозяйничал Юра, поднялся на борт и пролез в поднятую кверху дверь.
— Ну что тут?
— Хороший аппарат, то что надо для нынешних условий, — ответил Юра.
— Я пойду гляну что за движок.
— Хорошо.
— Хмых, — кто-то шмыгнул в дальнем углу пассажирского отсека.
Юра моментально отреагировал рухнув на спину и успев перекинуть из-за спины атомат.
— Покажись! И руки в гору!
Я включил фонарь и тоже направил оружие в сторону пассажирского отсека.
— Не убивайте, — умоляюще и всхлипывая ответил кто-то из темноты, явно женским голосом.
Подошел к панели и пробежавшись по ней фонарем все же нашел кнопку включения освещении и нажал ее…
— Сюда иди, — сказал Юра, поднимаясь и тихо матерясь.
— Не могу.
— Безногая?
— Тут… они пристегнули меня.
— Гляну, — дернулся было я.
— Я сам, — не опуская оружия, Юра двинулся в конец салона.
Маленькая, точнее миниатюрная девушка, в каком-то изорванном тряпье, закутана тулуп, большие, даже для меня валенки на босу ногу. Мы подошли ближе, перешагнув лежащее в проходе тело «Толстого», действительно, мужик был похож на «Весельчака» из старого фантастического мультфильма. Девушка вздрогнула и сжалась вся… огромные зеленые глаза, длинные ресницы… и бланш, хороший такой, на пол-лица, губы слева припухшие, под носом запеклась размазанная кровь. Одной рукой она удерживала тулуп, зажав ворот, а вторая ее рука была пристегнута наручником к поручню на стене.
— Это кто же тебя так, птица? — спросил я, нагнувшись и поправив ее детскую шапку с огромным помпоном.
Она испуганно дернулась и зажмурилась, шапка осталась у меня в руке, а ее черные длинные волосы рассыпались по воротнику тулупа, — да ты чего, глупая, никто тебя не тронет, обещаю. У кого ключи от наручников?
Девушка открыла глаза, несколько раз вздрогнула когда я одел на неё шапку, а потом покосилась на лежащий в проходе труп и показала не него подбородком. Юра вздохнул, и ничего не говоря подошел к «Толстому», немного повозился, извлёк связку ключей, и бросив ее мне, сказал:
— Отвези ее на базу, пусть Наталья займется. А я тут пока разберусь с этим «крейсером»
— Ну пошли, горемыка, — сказал я освободив ее покрасневшее и в ссадинах запястье, — поднимайся.
Она наклонилась вперёд, немного ойкнув и поморщившись, встала, тулуп, в который ее можно было два раза завернуть поехал вниз, обнажив разорванную на груди одежду и собственно саму грудь, девушка начала кутаться и плакать, ее трясло и шатало.
— Ты это… все успокойся, все уже закончилось, — я помог ей скрыть наготу, — зовут тебя как?
— Мммм… Маша, — ответила она немного заикаясь, ткнулась мне в грудь и в голос заревела.
— Ну вот… — немного растерялся я, не зная как ее успокоить, — осторожно ее обнял, что сделал абсолютно на автомате, от чего она снова вся как-то сжалась, замолчала и резко отстранилась.
— Все! — немного повысил я голос, — хватит реветь! А то сосульки на носу вырастут. Идти можешь?
Маша несколько раз кивнула, и опустив голову пошла к выходу, шаркая валенками. Проходя мимо «Толстого» смачно плюнула на его труп кровавой слюной и всхлипнув пошла дальше. Я помог ей спуститься, и мы направились к стоявшему недалеко «Викингу», ее немного пошатывало, я опять непроизвольно взял ее под левую руку, в этот раз она приняла мою помощь.
Двое пленных подхватили за руки и за ноги очередной труп, один из пленных поднял на нас с Машей глаза и сразу их опустил, а Маша, резко остановилась и попыталась схватить автомат, висевший у меня на груди.
— Чшш… Тихо, тихо, — сказал я, удерживая рукой предохранитель и отцепляя ее тонки пальцы от спускового крючка, на который она давила что было сил и пыталась направить ствол на пленных, — Маша, они свое получат, обещаю… идем.
Сесть на снегоход Маша смогла только боком, осторожно обняв меня одной рукой а второй подобрала полы тулупа, колотило ее сильно, то ли от пережитого, то ли от мороза… Прежде чем тронуться, вызвал по рации Наталью и сказал ей чтобы приготовилась к приему, а именно нагреть воды и из одежды что-то подыскать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
