показом, — приказываю ему, а сама распахиваю дверь в гримерку Алисы.
И сразу в нос бьет запах алкоголя. Эта идиотка потягивает из стакана виски и ухмыляется: мол, что теперь будешь делать?
— Контрактом алкоголь запрещен, — говорю внешне спокойно, хотя в душе кипит ярость.
Эта паразитка всем действует на нервы. Неужели так уверена в собственной непогрешимости?
— Макар, не будь букой, иди к своей птичке, — хихикает Алиса.
Она встает, пошатываясь плетется ко мне и, не доходя шага, падает на грудь. Едва успеваю подхватить ее за плечи, чтобы отодвинуть, но моделька оказывается быстрее. Она цепляется за мою рубашку и дергает ее. Пуговицы выскакивают из петель, слышу, как парочка скачет по плиткам пола.
— Ты спятила? Что делаешь? — на миг теряюсь.
Но Алису уже не остановить. Ее похотливые пальцы дергают молнию брюк. Я едва успеваю отскочить, отталкиваю девицу, она отшатывается, задевает гладильную доску, которая с грохотом валится на пол вместе с утюгом.
— Я не отдам тебя той нищенке, не надейся! — вопит Алиса заплетающимся голосом.
— Да кому ты такая нужна? Как хорошо, что я вовремя успел рассмотреть твою гнилую натуру.
— Сволочь! Подонок! — надрывается Алиса, я только морщусь: выслушивать пьяные истерики мне некогда. — Да я… Да я тебе… Твою прошмандовку…
Она захлебывается слюной, глотает слова, замахивается, целясь ногтями в лицо, но я настороже. Показываю ей контракт.
— Видишь его?
— Отдай! Немедленно!
Моделька подпрыгивает, пытаясь достать файл, но не удерживает равновесие и падает. Смотрю на нее и не понимаю, как в таком виде ее можно отправить на подиум. Или лучше вообще не выпускать?
Поднимаю контракт еще выше и медленно, с наслаждением, разрываю его на мелкие кусочки. Они красиво падают сверху на Алису и усыпают ее, словно первый снежок, она лишь отмахивается.
— Ты свободна. Больше в компании «Грандэ» не работаешь! — говорю и выхожу из комнаты.
Окидываю взглядом гримерку, кажется, все слышали скандал, но отводят глаза.
—Макар Павлович, как вы? — бросается ко мне Глеб и шепчет: — Пуговицы. Застегните рубашку… И гульфик…
— Вот дьяволица, а не баба! Пуговиц нет их, отлетели, найди мне новую.
Стаскиваю с себя уже ненужную тряпку, бросаю ее на стул и сразу ловлю жадные взгляды моделей: тело у моего мажора красивое. Червячок ревности медленно сверлит дырочку в сердце. И как с Макаром жить, если он вернется обратно? Можно сойти с ума от постоянных переживаний.
— Кто это вас так? — Глеб подает мне новую рубашку. — Алиса?
— Стерва! Подумай, кем мы можем ее заменить?
В дверях показывается мажор. На него смотреть больно, он едва переставляет ноги. С порога скидывает туфли и идет ко мне босиком.
— Пожалей своего мужа, — шепчет и прижимается ко мне всем телом.
— Все в порядке, — глажу его по голове. — А ведь Ульяне платье будет впору.
— Какое платье?
Показываю на наряд в перьях, который кто-то поднял и заботливо повесил на плечики.
— Издеваешься? Ни за что! — вопит Макар. — Даже не надейся?
— Иди-ка на пару слов!
Жестко хватаю его за локоть и тащу в сторону. Сотрудники делают вид, что ничего не происходит, подумаешь, влюбленные ссорятся.
— Уля, не сходи с ума, — сопротивляется Макар. — Я это не надену.
— Хорошо, тогда иди и сам скажи отцу, что Алиса напилась и не в состоянии выйти на подиум.
— Как напилась? — ахает Макар. — Ну, я с ней разберусь.
Он вырывается и босиком несется в гримерку Алисы. Я бегу следом, но меня перехватывает Глеб.
— Птичек привезли, надо расписаться.
Сходя с ума от беспокойства, тороплюсь в специальную комнату, которую выделили для птиц. Белые клетки уже стоят на столах, тумбочках и подоконниках. Теперь я несу ответственность еще и за сохранность пичужек. Почему они, а не котики и не собачки, не знаю, так захотела фантазия модельера. Мое дело лишь исполнять приказы.
— Вот бы Сэми сюда, —шучу, разглядывая разнообразие видов. — Он бы с вами поиграл.
Расписываюсь в бумагах и несусь обратно. Две девушки, которые соблазнительно улыбаются и строят мне глазки, остаются присматривать за птицами.
Мне пока не до них, боюсь, что без хозяйского глаза на показе начнется катавасия. Но, к моему удивлению, в гримерной все спокойно. Одна за другой модели выходят на подиум и возвращаются обратно. Быстро переодеваются и идут снова. Из зала доносятся бурные аплодисменты, Павел Сергеевич наслаждается триумфом рядом с гостями.
— Как тут? — тихо спрашиваю у конферансье, забежавшего в гримерку.
— Абсолютный успех! — восторженно отвечает он. — Коллекция будет иметь успех. Пора одеваться на финал. Вы Ульяну не видели?
— Она же оставалась здесь, — мы дружно смотрим на дверь личной гримерки Алисы. — Разве не выходила?
— Я не видел, — теряется конферансье и бежит объявлять новый проход.
Я дергаю ручку двери — заперто. Нажимаю сильнее —не поддается.
— Девушки, — зову моделей. — Алиса выходила?
— Не смотрели.
Что же делать? Оглядываюсь, вот-вот объявят финал, а кандидатки на выход нет.
— Ну и черт с тобой! — скриплю зубами от досады. — Лена, — зову модель, только что показавшуюся на входе. — Живо переодевайся!
— Макар Павлович!
— Шевелись!
Одним движением расстегиваю на ее спине молнию. Девушка хотя и кажется крупнее, чем Алиса, но по фигуре они похожи. Лена не сопротивляется, вот она точно знает, что каприз ей дорого обойдется. Она напяливает платье с перышками, и мы все замираем: если лиф попытаться застегнуть, наряд разойдется по швам.
— Я же говорила! — чуть не плачет модель.
Дьявол! Слышу первые аккорды финального трека. Так и вижу, как Павел Сергеевич улыбается зрителям и поднимается по ступенькам на подиум.
Черт! Черт! Черт!
— Куда клетки поставить? — входят девушки с птицами, безумно бьющимися о прутья.
Но думать об этом некогда, отмахиваюсь, обшариваю взглядом гримерку. На глаза попадается стойка с одеждой, начинаю сбрасывать все на пол.
Жилет — не подойдет по цвету.
Жакет — не тот фасон.
Блузка — ерунда.
Шаль — совсем убого, модельер нас убьет.
Широкий ремень… кручу его в руках.
— Живо сюда!
Испуганная Лена мгновенно оказывается рядом. Я опоясываю ее талию, прижимая к телу отвороты лифа, и застегиваю пряжку. Потом выдергиваю из прически шпильки. Длинные волосы волной ложатся на плечи и опускаются до
