Мой собеседник противно закаркал, то ли от смеха, то ли от кашля, то ли и от того и другого вместе.
— Тебе ли, милое дитя рассказывать мне про удачу? Послушай, что я тебе поведаю. Никогда не стоит отказываться от ее подарков. И это не просто бред безумного старика.
Это случилось, когда я уже совсем потерял всякую волю к существованию. Даже не знаю, на каком году моего пребывания здесь это было. Я смотрел в темноту, и мне стало казаться, что это не свет не попадает в камеру, а мои глаза начинают слепнуть. Лишь визиты караульного напоминали мне о том, что время не стоит на месте, но и они становились все реже.
В один день я заметил, что стражник ведет себя не как обычно. Он не сунул мне тарелку с едой в отверстие у пола, а стал отпирать решетку. Мое сознание тогда находилось в состоянии спячки, мне даже не было интересно, зачем он это делает. «Вставай, старая развалина, — гаркнул он на меня. — Ты свободен». До меня упорно не доходил смысл его слов. Свободен? Что значит свободен? Что есть свобода, и какое отношение она может иметь ко мне?
Стражнику надоело ждать, пока я соображу, что к чему, он схватил меня в охапку и поволок к коридору. Там поставил на ноги и, подгоняя пинками, повел к лестнице. Пока я шел темными коридорами, до меня стал потихоньку доходить смысл происходящего. Винтики бюрократической машины стали на свои места и меня выпускают из темницы. Я не знал, как реагировать, радоваться, плакать от счастья, целовать моего вчерашнего надзирателя или пуститься в пляс. Хотелась все и сразу, но вместо этого я ошарашено молчал и плелся в указываемом тычками направлении.
На улице властвовала непогода. Дождь стоял стеной, беснующийся ветер швырял капли холодной воды во все стороны. Он будто пробовал на прочность стены темницы, крохотные окошки верхних ярусов и силы тех несчастных, кому взбрело этой ночью выйти наружу. Воздух был обжигающе ледяным и продувал мою мокрую до последней ниточки одежду, превратившуюся за многие года в лохмотья. За эти пару секунд свободы я промерз до самых костей не хуже чем бродячий пес. Да и тот сейчас наверняка отсыпался в какой-нибудь теплой конуре под чьим-нибудь сараем. Мне некуда было идти, да и если бы было, дошел бы я? Разбушевавшаяся стихия свалила бы меня с ног, и остаток ночи я провел бы в сточной канаве. А наутро уже мучился бы от какой-нибудь жуткой болезни.
И я совершил самую страшную ошибку в своей жизни. Попросил караульного позволить переночевать эту ночь в своей камере. Он согласился и проводил меня в низ. Здесь я отогрелся и заснул самым счастливым сном. Да то была счастливейшая ночь. Я заснул, веря в то, что я свободен, что волен делать, что пожелаю и уйти куда захочу.
Какое же разочарование ждало меня утром. Стража сменилась, караульный, с которым у меня был уговор, ушел домой не оставив никаких распоряжений насчет меня. Я кричал, требовал начальника стражи, приказывал вывести меня на поверхность, но все было напрасно. Сначала на меня просто не обращали внимания, потом, когда им все же надоели мои неуемные вопли они проверили документацию. Но никакого приказа о моем освобождении обнаружено не было, а караульный, выводивший меня той ночью, был уволен со службы.
Новый стражник сказал, что в канцелярии обещали разобраться с моим вопросом, но, сколько это займет времени, он не знал. Так я повторно оказался узников в той же самой камере. Когда я спрашивал у стражников о своем освобождении, они только смеялись надо мной и всячески подтрунивали.
Я снова упустил свой шанс. Но я не теряю надежды и не впадаю в уныние. Как только судьба снова улыбнется мне, я не буду раздумывать и секунды. Схвачу ее за хвост и буду держать так крепко, как только позволят мне мои обессилевшие руки.
Старик умолк, предаваясь печали, а я пыталась понять, разыграл его тот стражник, зная, что больше не вернется на эту службу, или все приказ на освобождение где-то затерялся?
Одно я знаю точно, я бы так не сглупила! Да еще представляю, какой у них бардак в канцелярии с этими-то средневековыми порядками. Может и не розыгрыш это вовсе был. Жалко только то, что мне, такой умной и расчетливой, судьба не хочет подбросить шанс на спасение…
Мои печальные мысли внезапно были прерваны. Посреди моей камеры возникла воронка из воздуха. Она слегка светилась сиреневым светом и иногда по ней проскакивали всполохи ярко розовых молний. Среди полной темноты, в которой я находилась последнее время, все это выглядело потрясающе красиво. С другой стороны мне стало интересно, кто это решил меня проведать таким способом. Ведь, насколько я поняла, подобное явление сопровождает перемещение живых организмов на расстояния. Телепортацию по-нашему.
Мне не довелось долго страдать от любопытства. Воронка, мигнув в последний раз, выбросила человеческую фигуру, и тут же исчезла. Мне не удалось рассмотреть, кто это мог быть, но первой подать голос я никак не решалась. Я затаилась и решила выждать. Мало ли какого мага-недоучку могло забросить в мою скромную обитель. Я сидела на соломе и вслушивалась в тишину. Сначала ничего не происходило. Наверное, мой гость был не менее осторожен, чем я. Затем послышался легкий шорох, еще один. Человек пытался на ощупь понять, где он находится. Значит, ночным зрением он не обладает, уже хорошо. Провозившись пару минут, он все же решился на контакт.
— Эй, есть здесь кто-нибудь? — Позвал он. Вернее не он, а она. Потому что голос оказался женским. И, что самое удивительное, знакомым.
— Кэйтлин, — продолжил голос, чуть громче.
— Ой! — Взвизгнув от восторга, я бросилась на прибывшую.
— А-а-а-а!!! — Она, явно не ожидая столь теплого приема, замолотила по мне кулаками.
— Да тихо, ты, тихо! — Попыталась успокоить я подругу. — Это же всего лишь я.
— Я бывают разные, — обиженно засопела Ника. А это была именно она, моя любимейшая и дражайшая подруга.
— Кэйт, — пояснила я. — А ты ожидала кого-то другого?
— Нет. А чего это ты бросилась на меня из темноты, словно полоумная, перепугала до смерти. И вообще, почему такая темень? Не видно же ничего.
— Мы в темнице, вот поэтому и темно тут! — С радостью сообщила я.
— Ты хочешь сказать, в тюрьме? — Ужаснулась Ника.
— Ага, — еще веселее добавила я.
— Ты, все таки, его убила, — грустно сказала подруга. — Как в том сне, да?
Мне сразу расхотелось веселиться. Вспомнились события, из-за которых я попала в эту ситуацию.
— Не убивала я его, — со вздохом сказала я. — Можешь верить, можешь нет. Мне здесь вообще никто не верит, так что… И, да, все было как в том сне. Только я совсем не понимаю, что там произошло. Мы были совершенно одни посреди поля, вокруг ни одной живой души на сотню километров. Потом эта стрела, так похожая на мою, она точно не моя. Может, конечно, и моя, но стреляла точно не я. — Рискуя запутать Нику еще больше, я решила замолчать.
