еле двигаюсь после схватки всего с одним, то ни о каком истреблении столь страшных противников и помышлять не стоит.
В общем, я поспешил ретироваться обратно, понимая, что если крестьяне сейчас сюда соберутся, то меня можно будет просто закидать шапками. Было жалко оставлять потерянное в кустах оружие, но аркебуза без запаса пороха и пуль будет бесполезна, а все четыре пистоля остаются со мной, и значит огневая мощь не так сильно пострадала.
Обратный путь до деревни оказался куда как дольше и сложнее. Будь у меня сейчас хотя бы слабое обезболивающее, то было намного легче, но сейчас, к сожалению, со мной не было ни Фабиса, ни достижений медицины моего мира. Сейчас бы закинулся тромадолом и стало бы в разы спокойнее и лучше, но увы.
Хотя, почему я до сих пор считаю прошлый мир своим, если возможности свалить обратно у меня просто нет? Я уже давно и достаточно прочно обосновался в этом мире, хотя приходится постоянно мотаться по миру, что стабильности не прибавляет. Здесь уже есть друзья, неплохой доход, да даже положение в обществе весьма неплохое. Конечно, очень сильно недостаёт мне многих приятностей прошлого мира, но может наконец уже стоит перестать думать о прошлом и принять существующую действительность как данность? Точно пора.
К сожалению, взобраться на коня легко у меня не получилось. Дело было и не в рёбрах, хоть они тоже повлияли, а в том, что около моей лошади скучковалось несколько деревенских жителей, успевших вооружиться. Их намерения явно были не самыми добрыми, а потому я сразу потянул из кобуры один из трёх оставшихся заряженных у меня пистолей.
- Отошли от коня! – рявкнул я на земледельцев, выйдя из-за угла дома и стараясь делать вид, что не чувствую боли.
Деревенские, признав во мне опасность, сразу же оскалились вилами. Были они деревянными, но даже так не хотелось получить по три лишних дырки от каждого, а потому я просто тыкал в их сторону стволом пистоля в левой руке, продолжая сжимать саблю в правой, хотя орудовать ею в полную силу точно не смогу. Этого не требовалось, ведь даже видя незнакомое оружие, земледельцы понимали, что от воина в латном полудоспехе можно ожидать многое. Не нажимая на спуск, я медленно подошёл к своему скакуну и жестом приказал земледельцам отодвинутся дальше. Еле сдерживая стоны от боли, кое как отвязал коня и взобрался в седло, после чего смог наконец двинуть животное в путь. Я несколько раз ударил коня по бокам, надеясь свалить из этого странного селения как можно быстрее.
Глава 15. Предатель
Передвигаться на коне было практически невозможно, ведь рёбра постоянно отзывались болью от любой тряски, а потому пришлось мне выбраться на главный тракт, ведущий на юг царства и спрятаться в ближайшем трактире в надежде хоть немного отлежаться и хотя бы наложить тугую повязку. Понятно, что повязка далеко не панацея, но другого лечения у меня просто нет. Ясно дело, что выходить на одну из самых используемых дорог крайне небезопасно, особенно учитывая тот факт, что с приходом жары всё больше и больше торговцев повезут свои товары по стране, а это значит, что количество патрулей кратно увеличится, а патрули эти явно будут очень рады встретить разыскиваемого наёмника. Всё же, люди торговли обычно были весьма рисковыми, а потому даже зарождающаяся гражданская война их не останавливала.
Благо, добраться до корчмы удалось добраться без особенно сложных приключений, и я заперся в отдельной комнатке, после чего принялся усердно приводить себя в порядок. Сняв уже надоевший панцирь с груди и всю одежду, смог наконец нормально рассмотреть свой бок. Он распух и покраснел, а на месте нижних пары рёбер появилось несколько выпуклых «шишечек», прозрачно намекающих на сломанные кости. Такой травмы я не получал ни разу, а потому не знал, что будет если они срастутся неправильно, но достаточно неплохо помнил, как накладывать нужно повязку. Делать это самому себе было неудобно, но через час мучений мне всё же удалось это сделать, и я лёг на кровать, смотря в потолок. Пот тёк рекой, а грудь до сих пор болела от каждого движения.
Отдых располагал к размышлениям. Я сильно отвык путешествовать в одиночку по миру, а потому чувствовал себя неуютно, ведь раньше всегда было товарищеское плечо, на которое можно было бы опереться. Будь со мной рядом Фабрис, Бернд, Сезар или на крайний случай Рубен, то схватка с тем странным существом в деревне оказалась бы значительно легче. Впрочем, кто знает, как сложится судьба и стоит привыкать быть куда как самостоятельнее.
Пару дней мне удалось спокойно прожить, то и дело что падая в сон, прерываясь только на утоление голода или похода во двор к местному туалету. Рёбра в порядок не пришли, но чувствовал я себя на порядок лучше, хоть совсем не хотел влезать обратно в седло и продолжать путешествие, но судьба серьёзно так плевала на мои желания.
В придорожную корчму наведалось три человека, которых бы я с радостью встретил в другое время, но сейчас, учитывая обстоятельства моего ложного побега из столицы, я бы предпочёл разминуться. Они вошли на свой отдых прямо посредине дня, когда я сидел и с великим удовольствием уплетал гречку с несколькими кусками жаренной свинины, сочащейся соком. За деньги я не беспокоился, ведь в моём кошеле ещё после разграбления ханского стана звенело немало монет разной ценности, а чтобы быстрее выздороветь нужно хорошо есть.
Царские ратники, похоже, что искали меня без особенного рвения, а потому я не рванулся на второй этаж, но как можно тише взвёл курок на пистоле, лежащем сейчас у меня на коленях. Хоть это сильно раскрывало меня, но я готов был двигаться менее скрытно и иметь при этом больше шансов на выживание в случае боя. Учитывая моё ранение, сложно было рассчитывать на мои навыки ближнего боя, тогда как с пистоля был велик шанс уничтожить хотя бы одного из противников в крайнем случае.
Пытаясь слиться с немногочисленным окружением, я просто продолжал есть, не убирая лица далеко от тарелки, дабы делать вид, что я заинтересован исключительно набиванием желудка, а не трём неожиданным гостям. Поглотив всю еду и вылезав деревянную тарелку до блеска, молча встал из-за стола и побрёл в свою комнату на втором этаже, желая собрать все свои вещи и побыстрее свинтить из корчмы, поскольку рано или поздно я слишком
