16
Вена
Снаружи дул холодный порывистый ветер. В шесть часов вечера было темно, как в полночь, и Клэр продала бы свою душу за несколько солнечных часов. Ей до боли хотелось выйти из музея в яркий свежий день и оставить воспоминания последних нескольких часов внутри музея вместе с карусельными лошадками.
Они не идут в кино. Она почувствовала, что у Рэнди нет такого намерения, а ей не хотелось его принуждать, хотя она обрадовалась бы такому выходу из создавшегося положения. Короткое расстояние до его машины они прошли молча. Он открыл дверцу, и она села вовнутрь, дрожа от холода. Рэнди снял свой плащ и осторожно положил на заднее сиденье, прежде чем сесть самому. Она почувствовала сильное желание прикоснуться к нему опять, почувствовать еще раз его крепкие и теплые объятия. Она нуждалась в его тепле прямо сейчас. Она замерзла.
Схватившись за ремень безопасности, она выглянула в окно, когда автомобиль съезжал с бордюра, и скоро они были на шестьдесят шестом шоссе, ведущем в Вену. Прошло несколько минут, прежде чем Клэр осознала, как осторожно она отводит глаза от машин впереди, избегая даже взгляда мельком в зеркало заднего вида.
Клэр взглянула на Рэнди и глубоко вздохнула.
– Могу я рассказать вам о зеркалах? – спросила она, удивляясь самой себе. Разве не она сказала, что больше не хочет говорить об этом?
Рэнди кивнул, не отрывая взгляда от дороги.
– Конечно.
– Ну, вот как раз сейчас я стараюсь не смотреть в зеркало заднего вида, потому что когда смотрю в маленькие зеркала, то вижу в них зеленый цвет.
Две глубокие морщины пролегли на лбу Рэнди.
– Это тоже недавно? – спросил он. – После ночи с Марго?
– Да. – Она подождала, когда он заговорит снова, надеясь, что у него и этому найдется какое-нибудь простое объяснение.
– Странно, – сказал он.
– Сегодня утром я была в доме моей подруги, а у нее в ванной комнате небольшое зеркальце. Когда я посмотрела в него, там было что-то зеленое. Это так меня потрясло, что я уронила стакан, который держала.
Он кивком указал на окно рядом с ней.
– Посмотрите в зеркало.
– Нет.
– Разве может произойти что-нибудь хуже?
– В нем может отражаться что-то зеленое.
– И?
– И я почувствую, что схожу с ума, и меня станет тошнить – меня всегда тошнит по непонятной причине – и меня вырвет прямо в вашей машине.
Он улыбнулся, протянул резко руку и положил ее ей на запястье, как будто хотел передать ей свою силу через это прикосновение.
– Посмотрите, – повторил он.
Она медленно повернула голову, пока зеркало не попало в ее поле зрения и не отразило блеск фар от машин позади них. Она улыбнулась.
– Это – просто зеркало, – сказала она.
– Ну, трусливая девчонка. – Он засмеялся. – Я-то надеялся, что оно станет зеленым. Как же мы решим головоломку, если не хватает ее частей?
Ей понравилась его готовность принять на себя ее проблемы. Она посмотрела в зеркало еще раз. Свет автомобильных фар.
– Может быть, в это утро я последний раз увидела зеленое в зеркале?
– Правильно, так оно и есть. – Рэнди повернул на спуск въезда в Вену. – На что это похоже? – спросил он. – Зелень как на деревьях? Или как краска на стене? Ткань? У этой зелени есть текстура?
Она заставила себя подумать об этом.
– Зелень, похожая на траву, – сказала она, довольная, что может воссоздать образ в мозгу без чувства ужаса. – И она гладкая и ровная, я полагаю. Хотя движется, шевелится. А иногда там возникают другие цвета. – Она почувствовала удивительную свободу, произнося все это вслух. Рэнди кивнул, как будто слышал подобное каждый день.
– Это все должно быть каким-то образом связано между собой, – сказал он, не отводя взгляда от потока машин впереди. – Цвета в зеркале, пятна крови, тошнота. Вы так не думаете? – Он взглянул на нее, и она пожала плечами. – Либо это все как-то связано с происшествием с вашей сестрой, или же эти несколько минут на мосту включили что-то, что вы пережили сами или же читали, а может быть, видели где-то.
– Возможно, – сказала она. Сейчас ей было все равно. Она чувствовала себя прекрасно. В салоне автомобиля стало тепло, зеркала заднего вида были зеркалами, и ничем больше, и она могла говорить Рэнди совершенно сумасшедшие вещи, которые ей приходили в голову.
Когда они ехали по Вене, она изучала его, не таясь. Его руки, охватившие руль, были большими, но правильной формы. Огни улицы и витрин магазинов отражались в прозрачной синеве глаз и обрисовывали профиль одной совершенной, непрерывной линией.
– Вы – красивы, – сказала она импульсивно, затем покраснела, когда он посмотрел на нее с поднятыми от удивления бровями. – Я не стараюсь быть… двусмысленной, – сказала она. – Я просто думаю, что вы – хороший, удивительный человек.
– Ну, тогда – спасибо. – Он улыбнулся. – Для меня эти слова немало значат. Вы даже не представляете, как много.
Он повернул на ее улицу, где они сразу же оказались под покровом темных деревьев, а она продолжала наблюдать за ним. Рэнди остановил машину перед гаражом и оглянулся со своего сиденья, чтобы посмотреть на нее.
– Я очень рад, что вы сегодня составили мне компанию, несмотря на то, что это было некоторым образом нелегко для вас. – Он посмотрел на руль и провел пальцем по его изгибу. – Я одинок долгое время. Здорово иметь в своей компании взрослого для разнообразия.
– Вам нужно больше встречаться с людьми, – сказала она. – Для одиноких полно всяких клубов. Много способов встретить потенциальных друзей. Почему вы так долго не пытались ничего предпринять?
– Так долго? – В его улыбке сквозила печаль. – У меня были другие цели: работать и избегать компании. Это самый безопасный способ, который мне известен, чтобы опять не остаться в одиночестве.
– Сражена, – сказала она.
– Виноват, – кивнул он.
Она опять подумала было об Амелии, но тут же отбросила эту идею. Даже если Амелия и заинтересуется, Клэр еще не готова к тому, чтобы поделить Рэнди с кем-то еще.
Она посмотрела на темные окна своего дома. Ей не хотелось, чтобы он уезжал.
– Не хотите ли войти? Я могу чего-нибудь собрать на ужин.
Он не колебался.
– С удовольствием, – сказал он и вышел из машины с такой поспешностью, чтобы не дать ей передумать.
Войдя в дом, она повесила их плащи и пробежалась по гостиной, поправляя то, что уже было в порядке, и борясь со странным чувством вины, как будто она делала что-то недозволенное, оставаясь в доме один на один с человеком, которого Джон меньше всего хотел бы здесь видеть. И она, кроме всего, чувствовала намек неминуемой опасности. Почему она так возбуждена, так счастлива, пригласив его сюда. На самом деле ей вовсе не хотелось, чтобы он стал ее любовником, но близость и покой, которые она чувствовала в его присутствии, потенциально были равны интимным отношениям.
