Я устал убивать. Таков был единственный недостаток моего проверенного оружия: оно всегда несло смерть.
Поднявшись на ноги, я отошел на несколько шагов от железной грузовой тележки и опять опустился на пол. Боль немного ослабла, но при малейшем движении снова ослепляла меня. Я лежал и с минуты на минуту ждал появления остальных преследователей. Вряд ли найдется лучшее место для засады. Вот только отдохну немного и двинусь дальше.
Крики едва доносились до меня, то чуть усиливаясь, то стихая. Спустя некоторое время они и вовсе угасли, и стало абсолютно тихо. Я приподнял голову и прислушался, затем осторожно встал и подошел к отверстию. Снизу доносилось только едва различимое капанье воды. Оторвавшись от преследователей, я почувствовал себя увереннее. Ведь меня практически заперли в зловонной пещере, и все-таки мне удалось выжить. Должно быть, никто не видел, как тот парень полез за мной в потайной ход, и этот участок улицы уже не проверяли. Видимо, они разделились и в суматохе никто так и не заметил исчезновения того везунчика, которому посчастливилось напасть на мой след.
Взгляд упал на часы. В этом воинственном мире события развиваются стремительно. Еще не было и половины десятого. Я покинул загородный дом в семь. И за два часа успел убить четверых, плюс один погиб из-за меня. Как же, однако, быстро способен человек вернуться к своей исходной роли самого кровожадного хищника в природе, подумалось мне.
Боль в голове постепенно отступила, но оставила в наследство слабость и сонливость. Зевая, я уселся на пол. С трудом подавив почти непреодолимое желание откинуться на спину и заснуть, я заставил себя подняться и ощупью принялся пробираться в сторону щита, скрывавшего потайной ход в стене. Ведь дело еще не завершено: я уже во дворце, не ранен и вооружен. У меня появилось то, к чему я и стремился: возможность сражаться.
В темноте я натыкался на предметы, стараясь не сбиться с правильного направления. Не мешало бы по дороге из дворца проявить большую наблюдательность, но тогда мне и в голову не приходило, что придется возвращаться в одиночку. Я добрался до стены и принялся ощупывать ее в надежде отыскать нужную мне панель. Я простукивал стену, прислушиваясь, не раздастся ли гулкий звук. Мысль о том, как справиться с державшими щит тяжелыми засовами, меня пока не посещала.
Судя по звуку, стена всюду была сплошная. Я шарил вдоль нее, ожидая наткнуться на петли, трещины и другие признаки вставного участка, но ничего не находил. Повторный проход без света опять ничего не дал. Я уткнулся в угол и вернулся. Стена состояла из тяжелых шершавых плит, на поверхности которых мне попадались только шляпки гвоздей и заусеницы.
Нужно найти свет. Я вспомнил о фонарике своего преследователя, который лежал сейчас под лестницей. Или найти фонарь, или ждать до утра, когда сквозь закрытые щитами окна пробьются солнечные лучи. Или продолжать возиться в темноте.
Двигаясь очень медленно и каждый раз ощупывая пол впереди, прежде чем сделать шаг, я направился туда, где, по моему разумению, находился люк. Очень не хотелось неожиданно наткнуться на него и провалиться. С проклятиями я пробирался во мраке, стукаясь то ногами, то головой. В темноте слышался только звук моего дыхания и скрип ботинок. Наконец я нашел люк, когда, обшаривая руками пространство перед собой, поцарапал палец о крышку.
Я наугад ступил на лестницу и спустился по ней. Стараясь не наткнуться на тело, я поставил ногу подальше от лестницы. Ступня попала на что-то мягкое, я тут же отдернул ее и подался в другую сторону.
Как ни противно мне было это занятие, все же пришлось наклониться и пошарить руками по сырому, склизкому грунту. Здесь имелись и лужицы грязной воды, и круглые камни, и дохлая крыса, а один раз из-под моей ладони, извиваясь, улизнуло нечто живое. Я обыскал землю вокруг трупа, а потом и под ним. Тело показалось мне непомерно тяжелым, когда я оттаскивал его в сторону, и в висках снова застучала кровь. Следовало поостеречься: нужно еще так много успеть, прежде чем я смогу расслабиться как заслуженный инвалид.
Примерно через час поисков я нашел фонарик. Он лежал у стены в двадцати футах от лестницы. Схватив его, я щелкнул выключателем, и лампочка загорелась. Стекло потрескалось, но приборчик работал. Хорошо, что грунт в туннеле вязкий.
Спустя пару минут я уже снова топтался возле деревянной стены и просматривал швы на свету. Проход обнаружился почти сразу всегда проще, когда знаешь, что искать. Я надавил на плиту, но она оказалась такой же неподатливой, как и остальные. Требовалось найти что-нибудь такое, чем можно ее сдвинуть.
Направив свет фонаря на ближние ящики, я снова приступил к поискам. Если повезет, где-то должен заваляться лом, которым вскрывали крышки ящиков. Я протискивался в узкие проходы между высокими штабелями. В дальнем углу в куче ломаных досок валялись кое-какие инструменты: гвоздодер, большие клещи, ржавые ножницы по металлу и среди них — пятифутовый лапчатый лом. Невероятная удача! Как раз то, что мне нужно.
Я сунул конец лома в щель сбоку от плиты, прикидывая не привлечет ли шум чьего-либо внимания. Вдруг здесь остался кто-то из Организации? Если так, то меня узнают. Это не имело особого значения, да и выбора у меня не было. Я налегал на лом, расщепляя дерево.
С тяжелым инструментом дело подвигалось быстро. Через пять минут двенадцатидюймовая доска уже висела на паре верхних гвоздей. Забрав лом с собой, я приподнял доску и протиснулся в проход. Боковые коридоры, в которых можно заблудиться, здесь отсутствовали. Я быстро добрался до двери в комнату, где встретил Миша и Гро. Дверь была наполовину распахнута. Я заглянул в комнату, осветив ее фонарем. Пусто. Интересно, куда подевались «стенные крысы»? Я ожидал застать здесь хоть кого-нибудь из них.
Стоило войти в дверь, как на плечи упали веревки, прижав руки к телу. Меня потащили спиной вперед и швырнули на стол. Изогнувшись, я рванулся прочь, фонарь и лом с грохотом покатились по полу. Фонарик тускло светил в дальний угол, и я не мог видеть напавшего. Веревки туго опутали мою грудь. Меня рывком повалили обратно на стол. Теперь я оказался прижат к жесткой поверхности: продеваемые под столом и затягиваемые там веревки трещали. Другой веревкой крепко спутали ноги. Я сопротивлялся, брыкался, высвободил одну ногу, но меня удержали. Новая веревка обвила мне шею, и я уже решил, что меня собрались задушить, но в последнее мгновение веревку ослабили, чтобы дать мне возможность дышать.
— Хочешь, затяну? — злорадно проскрипели мне в ухо.— Лежи тихо и не дергайся.
Повторять не потребовалось: я не шевелился. Интересно, чья это работа: Организации или герцогской охраны? Возможно, если подождать и помалкивать, удастся это выяснить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
