— Вся беда в том, — проговорил я, — что с нами говорить без толку. Мы не из этого времени. Мы из будущего.
— Припоминаю, — сказал Джо. — Вы утверждали, что познакомились с Элмером в будущем. А где Элмер сейчас?
— Сейчас он путешествует среди звезд.
— Среди звезд? И чего старине Элмеру не сидится…
— Послушайте, — перебил я. — Я попробую вам объяснить. Когда люди поняли, что Земля умирает, многие из них покинули планету. Они отправились в космос. Экипажи и пассажиры звездолетов были основателями бесчисленного множества колоний. В колонисты набирали образованных, умелых, знающих людей — людей, способных основать колонию на другой планете. А необразованные и неумехи остались на Земле. Вот почему им столь необходима ваша помощь, и вот почему они, скорее всего, от нее отказываются. На Земле остались лоботрясы и те, у кого вечно все валится из рук…
— Но старина Элмер не человек…
— Зато отличный механик. Колонистам нужны были роботы вроде него, поэтому они забрали Элмера с собой.
— Элмер очутился в будущем, люди бежали в космос, — пробормотал Джо, — Чрезвычайно любопытно. Однако как попали сюда вы? Вы обещали рассказать нам об этом. Мы слушаем.
Ни дать ни взять — вечер в семейном кругу. Все друг друга знают, все друг друга любят. Джо — чудесный парень, да и Иван тоже ничего. В первый раз за все время пребывания на Земле мне было по-настоящему хорошо.
Мы рассказали машинам о наших приключениях. Сначала говорил я, потом Синтия, потом снова я. Мы рассказали им все как на духу.
— Кладбище — дело будущего, — проговорил Джо. — Пока на Земле нет ни намека на Кладбище.
— Оно обязательно появится, — сказал я. — К сожалению, я не знаю даты его основания. Быть может, не узнаю никогда.
Синтия покачала головой.
— Я тоже, — сказала она.
— Что меня радует, — заметил Джо, — так это смазка. Наша в скором времени выйдет. Мы надеялись отыскать людей, которые смогли бы достать нам смазки, пускай даже неочищенной, — мы бы рафинировали ее и использовали. Но с людьми нам не везло.
— Вы получите смазку от Кладбища, рафинированную и готовую к употреблению, — ответил я, — Она будет того сорта, который вам требуется. Однако я прошу вас: не соглашайтесь на цену, которую они запросят.
— Мы не согласимся, — пообещал Джо. — Они кажутся мне отъявленными мошенниками.
— Точно, — подтвердил я, — А теперь нам пора идти.
— На встречу с будущим?
— Да, — отозвался я, — Если все получится, было бы просто здорово встретить вас там. Как по-вашему?
— Назовите нам год и день, — сказал Джо.
Я исполнил его просьбу.
— Мы будем вас ждать, — проговорил он.
Едва мы подошли к лестнице, он сказал:
— Послушайте, если временная ловушка не сработает или если ее там нет, зачем вам возвращаться в ту хижину? Куча грязи, мертвец опять же, ну и все остальное. Приходите к нам. Условия, конечно, не ахти, но мы будем вам рады. Зимой мы можем отправиться на юг…
— Спасибо, — поблагодарила Синтия. — Мы не откажемся.
Спустившись по лестнице, мы направились прямиком к
заветной расщелине. У входа в нее мы остановились и оглянулись. Наши друзья развернулись к нам лицом. Мы помахали им и вошли в расщелину.
Знакомая приливная волна нахлынула на нас, а когда она спала, мы испытали настоящий шок.
Ибо мы очутились не в каменистом овраге, а на Кладбище.
Глава 19
Утес был точно таким, каким он нам запомнился, и все так же лепились к его поверхности чахлые кедры. Все было на месте — и холмы, и равнина между ними. Однако естественность исчезла. Берега ручья оделись каменными плитами; трава у подножия утеса была аккуратнейшим образом подстрижена. Повсюду виднелись ряды надгробных памятников; тут и там были посажены вечнозеленые кустарники и тис.
Синтия прижалась ко мне, но я даже не взглянул на нее. В тот момент мне меньше всего хотелось на нее смотреть.
— Тени снова напортачили, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо.
Сколько времени потребовалось Кладбищу, чтобы разрастись от своих прежних границ до этого оврага? Несколько столетий, не иначе; быть может, нас перебросило в будущее на столько, на сколько раньше отшвырнуло в прошлое.
— Неужели они в самом деле такие простофили? — проговорила Синтия, — Один раз можно было ошибиться, но не дважды же подряд!
— Они продали нас, — заявил я.
— Они могли продать нас, отправляя в прошлое, — возразила Синтия, — Или теперь по второму разу? Нет, если бы они хотели избавиться от нас, они бы оставили нас там. И никакой временной ловушки в расщелине бы не было. Нет, Флетч, ты не прав.
Поразмыслив немного, я вынужден был с ней согласиться.
— Значит, всему виной их бестолковость, — проворчал я.
Мы осмотрелись.
— Лучше бы мы остались с Иваном и Джо, — буркнул я, — У нас было бы где жить, и мы могли бы вволю поездить по свету. Ребята они неплохие. Понятия не имею, чего нас сюда потянуло.
— Я не заплачу, — проговорила Синтия, — Ни за что не заплачу. Но мне хочется разрыдаться.
Меня подмывало заключить ее в объятия, однако я не стал этого делать. Если я прикоснусь к ней, она наверняка ударится в слезы.
— Пойдем прогуляемся к домику Душелюба, — предложил я, — Вряд ли, конечно, он сохранился. Должно быть, Кладбище попросту снесло его.
Идти по оврагу было легко. Впечатление было такое, словно ступаешь по ворсистому ковру. Земля под ногами была ровной, и ни через какие валуны перелезать не надо. Куда ни посмотри — ряды могил, кустарник и тисовые деревья.
Я мимоходом пригляделся к датам на надгробиях. Определить, свежая передо мной могила или нет, было, разумеется, невозможно, однако даты свидетельствовали о том, что нас забросило в будущее столетий на тридцать позже того времени, в которое мы рассчитывали попасть. Синтия почему— то не обратила на даты внимания, а я решил ничего ей не говорить. Хотя кто знает? Быть может, она молчала, чтобы в свою очередь не расстраивать меня?
Мы вышли к реке. Она ничуть не изменилась, за исключением того, что деревья, которые раньше росли на ее берегах, уступили место торжественному однообразию кладбищенских монументов.
Я смотрел на реку и размышлял о том, как природа, несмотря на все ухищрения человека, умудряется сохранить самое себя. Река величаво катила свои воды по равнине между холмами, и никто не в силах был замедлить ее бег…
Синтия сжала мою ладонь.
— Флетч, — воскликнула она радостно, — разве не там мы обнаружили домик Душелюба?
Она указывала рукой на небольшую возвышенность на берегу реки. Поглядев туда, я невольно присвистнул. Откровенно говоря, в открывшемся мне пейзаже не было ничего особенного, если не считать его удивительной красоты. Картина переменилась настолько, что у меня захватило дух. С тех пор, как мы побывали тут, прошло (для нас) лишь несколько часов. Тогда здесь была самая настоящая глушь. Густой лес спускался к реке, из-за деревьев едва виднелась крыша дома, где лежал двуглавый мертвец, да возвышались над речной долиной лысые вершины холмов. Теперь же местность приобрела благородный и цивилизованный вид, а там, где стоял когда-то невзрачный домик, хозяин которого накормил нас вкусным обедом, я увидел здание, напоминавшее воплотившуюся в реальность мечту. Его белокаменные стены казались буквально невесомыми. Оно было невысоким, но никак не приземистым. Каждое из трех крылец поддерживали изящные колонны, которые на расстоянии выглядели тонкими, как карандаши. Сверкающие в лучах солнца окна опоясывали здание по всему периметру. С холма вниз к реке сбегала длинная лестница.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
