class="p1">— Я ведь и проиграть могу! У меня пока только двадцать второй ранг, в рамках академии это совсем немного!
— И что в этом страшного? Проиграешь пару раз. Опыта наберёшься. Или ты думала, что всю жизнь будешь только выигрывать?
— Ты, кажется, очень стараешься, чтобы этого не произошло, — огрызнулась Альшана. — Дуэли студентов могут быть предназначены не только для проверки того, кто сильнее. Участники также могут делать ставки. И так как обычно всё происходит при огромной толпе народу, отказаться потом от исполнения условий ставки не получится.
— Ну так просто не ставь то, что будет жаль терять. Твой отец попросил проследить, чтобы тебя не совратил какой-нибудь красавчик. Но, похоже, ты с распугиванием потенциальных женихов и сама прекрасно справляешься. А тех, кто попросит замужество в случае победы, смело шли далеко и надолго.
— Очень смешно. Тебе, варвару, этого никогда не понять, но в мире аристократов далеко не всегда можно отказаться от вызова. Тем более с учётом того, что я — наследница отца, а значит в каком-то смысле представляю честь всего Камбада.
— Прекрасно понимаю, — вздохнул я. — И дело тут вовсе не в аристократичности. Можно не иметь возможности отказаться от боя по множеству причин. Если такое произойдёт — зови меня, не стесняйся. Может быть я и варвар, но свои обещания тоже привык исполнять. Но не пытайся играть со мной. Может быть с прошлыми телохранителями тебе это и удавалось, но не со мной. Договорились?
— Договорились, — вздохнула Альшана, явно совершенно недовольная таким исходом, но не способная сказать ничего против.
— А теперь уходи. Мне надо побыть одному.
За девушкой молча закрылась дверь. Обиделась. Ну, это её проблемы. А у меня были свои.
Полежав ещё несколько минут, вперив незрячие глаза в потолок, я поднял ладонь и сформировал над ней заученную сегодня формулу фаербола. Так же быстро, как это получалось у профессора, добиться результата у меня, конечно, не вышло, но секунд через пять извивающийся клубок маны на секунду вспыхнул мировой аурой, а затем рукам, груди и лицу стало тепло и комфортно от тепла огненного шарика.
Удивительная штука. По сути, эти формулы были универсальны, использовать их мог любой, кто умел в достаточной степени управлять чистой маной.
То есть любой одарённый Тейи с третьей-четвёртой и выше ступенями был на такое способен. И Дар его Майигу-покровителя при этом был совершенно не важен. Хоть огонь, хоть вода, хоть сила, хоть война.
Тем не менее, до того, на что я сам нацелился — искусственного Дара, было ещё как пешком до Луны. Как минимум потому, что формулу фаербола люди создавали из маны, что было удобно и доступно, но совершенно бессмысленно для меня.
Первое, чего я должен был добиться — сотворения того же фаербола, но с использованием мировых законов. Нужно было расшифровать формулу, понять, как именно она меняла мировую ауру, и научиться повторять её привычными мне, как Майигу, способами.
И сказать было куда проще, чем сделать. Несмотря на то, что формула фаербола была, по словам профессора, одной из простейших в мире, в ней всё равно были сотни элементов.
Это было всё равно что пытаться понять код какой-нибудь программы в питоне, не имея ровным счётом никакого опыта в программировании и не зная английского. Будь это хоть «Hello World», без знания хотя бы минимальной базы это будет настоящей пыткой.
С другой стороны, если получится расшифровать формулу фаербола, то с другими заклинаниями уже будет полегче. «Язык программирования» магии мира Драконьих Островов, насколько я понял по нескольким продемонстрированным мне тем же профессором заклинаниям, был универсален.
К сожалению, углубиться в изучение местного колдунства мне не дали. В окно третьего этажа постучались.
И мой вечерний гость оказался, возможно, даже поинтереснее магических формул.
Глава 17
На карнизе, переступая в нетерпении тоненькими лапками по листу металла, стоял маленький, всего сантиметров сорок в длину, дракончик. Вдоль изящно изогнутого дугой тельца виднелись сложенные перепончатые крылышки, с совсем уж крошечного носика свешивались мягкие усики, похожие на усы какого-нибудь китайского гуру. Глаз с помощью восприятия мировой энергии я «рассмотреть» не мог, однако, неожиданно, чётко ощущал направленный на меня взгляд маленького гостя.
Когда я приоткрыл створку окна, дракончик быстро юркнул внутрь и, не расправляя свои крылышки, взобрался мне на предплечье.
— Ты у нас, значит, почтальон? — улыбнулся я, второй рукой доставая из небольшого тубуса, пристёгнутого к ноге дракончика, свёрнутую в рулон записку.
'Узнал про сегодняшний инцидент. Надеюсь, вы знаете, что делаете, и сможете справиться с последствиями.
Скажу сразу: ваши методы мне не импонируют. Но спасибо, что учите Альшану жизни. Кроме меня, это пока никому не удавалось. Возможно, только ваши методы и остались действенными.
Рейна оставьте себе, в благодарность. Если захотите связаться со мной — можете использовать его вместо обговорённого ранее способа.
Детали следующего задания будут доставлены в условленное место завтра после полудня'.
Ни подписи, ни обратного адреса. Впрочем, ни в том, ни в другом, я не нуждался. И так было прекрасно понятно, кто это мне написал и отправил такой экстравагантной почтой.
Первый принц действительно был влиятельнейшим после короля человеком в стране. Информация с другого острова, получается, дошла до него за считанные часы, при том что аналогов земных телефонов в этом мире пока не изобрели.
— Рейн, да? — отложив письмо, я протянул руку и дракончик, немного подумав, послушно ткнулся в ладонь лбом. Похоже, он чуял во мне родича. — И что ты умеешь кроме доставки сообщений?
Мордочка дракончика искривилась от недовольства, а зубки впились мне в палец. Прокусить даже кожу он бы не смог, и это не было ни капельки больно, однако показать свой характер у крохи получилось.
Впрочем, я и не ожидал от него ничего особенного. Энергия малыша равнялась примерно второму-третьему рангу, и то больше за счёт собирающего ману драконьего сердца, а не из-за реальной боевой силы.
Подобных Рейну дракончиков я никогда не видел, но не раз слышал, что люди мира Драконьих Островов использовали крылатых ящеров не только, как питомцев, но даже как украшения.
Этот малыш, похоже, был как раз из таких «украшений». А то, что первый принц или кто-то из его слуг обучил кроху доставлять письма, было просто приятным бонусом.
Тем не менее, интеллект дракончика был совершенно непропорционален его размерам. Он не только уловил насмешку в моей интонации, но и смог её правильно понять и ответить соответствующе.
Конечно, он оставался «всего лишь» драконом, и не мог развить разум, схожий с
