схема лафета для ракетной установки. Рядышком – строчки математических формул.
– Согласно вашему приказу мы спроектировали и рассчитали поворотный лафет для установки на пароконную повозку, – с гордостью сообщил Штрудель, – с пятью и двумя направляющими. В его основу легли уже имеющиеся у нас установки, так что заново ничего делать не придется.
– Просто модернизация, – поддакнул его товарищ.
– Очень интересно… – Я бегло просмотрел чертеж и, к своему удивлению, не нашел к чему придраться. – Кто вы по профессии?
– Будущие инженеры, – четко доложил Штрудель. – Берлинский университет. Проходили стажировку на предприятиях герра Круппа.
М‑да… это, конечно, хорошо, но не стоит забывать, что через очень недолгое время Дойчланд схлестнется с Российской империей и все, что я напрогрессорствовал, может попасть в германскую армию, а уж дойчи обязательно найдут достойное применение новшествам. Те же мины, тот же напалм, ракеты… В секрете не утаишь, уже, считай, не утаил. Ну и как быть?
– Решайте вопрос с мастерами. Одобряю. – Я отдал чертеж студентам, а сам отправился на полигон. Нечего мне тут думать. Для начала этим парням надо выжить в войне, да и вообще я ничего нового не выдумал – все уже давно изобретено до меня. Те же ракеты давно на вооружении стоят, в том числе и в русской армии. Правда, рецепт сгустительной смеси Веника надо бы поберечь.
На полигоне меня встречала целая делегация. Подполковник Максимов и невысокий плотный мужичонка с браво закрученными усиками, выправкой кадрового военного и лицом типичного германца. А рядом с ними прогуливался еще один совсем молодой парень, тоже, судя по всему, военный, но уже исключительно со славянской внешностью. Как бы все понятно: немец прибыл в качестве дополнительного военного эксперта со стороны тех, «кому небезразлична судьба республик», парень – это минер, но вот что здесь делает.
– Мой капитан!!! – баронесса Франсуаза Виолетта де Суазон сорвалась с места и, опередив всех, подбежала ко мне. Сегодня она облачилась в шикарную амазонку лазурно-голубого цвета и выглядела более чем великолепно. Спору нет, красиво и авантажно, но очень уж мне интересно: она сама, без помощи горничной, сможет надеть на себя все эти одежки? Или снять?.. Стоп… не о том думаешь, мистер Игл. Зараза, она мне здесь весь процесс испортит.
– Право, я удивлен, мадемуазель Франсуаза. Надо сказать, вы выбрали не совсем подходящее место для дамы. Кажется, мы договаривались встретиться завтра?
– Мишель, – баронесса изобразила разочарованную гримаску, – да, завтра, но мне так хочется. – Франсуаза очень искусно сыграла смущение. – И вообще, я всю жизнь мечтала выстрелить из пушки.
– Капрал Ла Марш! – пришлось подозвать к себе Пьера. – Я поручаю баронессу вашим заботам. Предоставьте ей возможность выстрелить из пушки… да из всего, чего она пожелает. – И рассмотрев разочарованное личико француженки, я невольно улыбнулся. – Мадемуазель Франсуаза, прошу простить, но, к сожалению, меня ждут неотложные дела. Обязательно уделю вам время, но немного позже.
Сбагрив баронессу, отправился к другим гостям. Они меня даже не заметили, так как во все глаза пялились на начавшиеся занятия по отработке передвижения по-пластунски. Особого колорита зрелищу добавляли Наумыч и Шнитке, лупившие добровольцев палками по откляченным задницам и палившие у них над головами из револьверов. А что? Моя метода, очень даже действенная. Уметь ползать – это первейшее дело на войне, потом сами эти вояки спасибо скажут. Надо приказать, чтобы «колючку» еще ниже натянули, а то уж вовсе тепличные условия получаются.
– Господа…
– Позвольте представить: майор Пауль фон Бюлов, – Максимов показал на усача, действительно оказавшегося германцем. – Лейтенант Российского императорского флота Павел Евграфович Зеленцов. – Взляд подполковника переместился на славянина.
– Капитан Игл. – Я четко кивнул, поприветствовав офицеров.
– Отлично, капитан, просто отлично! – Немец от избытка чувств хлестнул стеком по голенищу своего сапога. – Признаюсь, я сначала недооценил подобные… э‑э‑э… экзерциции, но вот сейчас до меня дошло. Подобный способ передвижения… э‑э‑э… позволит сохранить жизни личному составу под плотным огнем противника…
– Я вам говорил, Пауль, – мягко перебил его Максимов, – мистер Игл – просто неиссякаемый источник новшеств в военном деле и обещал сегодня показать нам еще много интересного.
– Просто не терпится ознакомиться, – вступил в разговор лейтенант. Он, в отличие от германца, посматривал на занятие без особого интереса. Впрочем, ничего удивительного: насколько я понимаю – он инженер, какое ему дело до «пяхоты»?
Я нашел момент и поинтересовался у Максимова, для чего он сюда притащил дойча. Догадка оказалась верна: германец слыл умелым стратегом, недавно закончил немецкую Академию Генерального штаба и должен был проверить мои идеи на жизнеспособность. Ничего удивительного, все вполне ожидаемо. А Зеленцова прикомандировали мне в помощь как знающего и толкового инженера. Ну и, естественно, как всевидящее око. Что тоже нормально.
Вот же как интересно получается: оказывается, Германия и Российская империя здесь в одну руку играют. Хотя нет, ошибаюсь я: не Германия и Россия, а только ее отдельные представители на службе непонятно кого. Как все запутано…
К встрече я оказался подготовленным – не зря корпел над картой всю ночь. Но начал все же с демонстрации мин. Для начала, прямо на глазах офицеров, превратил орудийную бомбу в мину нажимного действия. Конечно, без заряда взрывчатого вещества.
– Гм… – лейтенант заинтересованно склонился над верстаком, – если не ошибаюсь, конструкция генерала Райнса? Хотя…
– Она самая, правда, в несколько измененном виде, – кивнул я ему. – Производственной базы, сами понимаете, здесь нет, так что пришлось приспосабливаться.
– Пороховой заряд? – протянул Зеленцов. – Эффект, при массовом применении, конечно, будет, но достаточно слабый.
– Каким образом эта штука нам поможет? – фыркнул германец. – Это лишь создаст британцам совсем небольшие осложнения.
– Не спешите, господа. Вениамин Львович, продемонстрируйте, пожалуйста, свое изобретение.
Веник с достоинством выступил и поверг гостей в задумчивое изумление, а потом я подсунул им схемы комбинированных заграждений и окончательно добил. Получалось действительно дешево и сердито, причем никаких инноваций, разве что в концепции применения. А затем пришло время тактики и стратегии.
– То есть вы предлагаете… – Фон Бюлов озадаченно смотрел на карту. – Но это, как бы сказать… э‑э‑э… не очень… не очень вписывается в общепринятые правила войны…
– Устаревшие правила войны, – походя буркнул Зеленцов, что-то лихорадочно подсчитывая на листе бумаги.
– Зато вписывается в понятие «военная хитрость», – поддержал меня Максимов. – И в понятие «засада».
– Минная засада, – поправил его лейтенант и с прояснившимся лицом заявил: – Капитан, я берусь высчитать алгоритм детонации. Все должно получиться!
– Разве что так… – неожиданно согласился майор. Надо сказать, он мне показался совсем не похожим на тех ограниченных педантов, какими наши писатели любили изображать германских генштабистов. – А теперь, господа, давайте прорабатывать все маршруты. Абсолютно все, так как я не поручусь за содержимое головы Робертса. Я и за свое не могу поручиться. – И фон Бюлов неожиданно жизнерадостно заржал.
Засмеялись и мы – даже Вениамин, с неприязнью посматривающий на представителей «кровавых тиранов и угнетателей народов», не остался в стороне. А вообще, после того как я слегка ему намекнул на вполне возможный государственный заказ от Русской императорской армии, студент стал дружелюбнее относиться к русским офицерам. Заметно дружелюбнее. Вот что рубль животворящий делает!!!
Думали и решали мы долго, даже успели немного переругаться, и не раз, но все же пришли к определенному знаменателю. То есть решили, с чего начнем, распределили роли и разбежались, договорившись вечером встретиться у меня в номере. Ф‑фух… можно сказать, начало положено. Но только самое начало – дальше надо будет как-то воплотить идеи в жизнь, организовать процесс – а это самое трудное. Можно даже сказать, невозможное. Но не буду загадывать… Господи, неужели получится?
Вышел на свежий воздух и сразу поискал глазами амазонку баронессы. Вот же… а я думал – она,
