на его теплые плечи:
— А ты правда счастлив?
— Конечно, а ты нет? — удивляется он.
— Счастлива, — я киваю и выдаю совершенно неожиданно: — Хочешь поехать вместе со мной в Вологду?
Петр чуть отстраняется и смотрит на меня внимательно:
— А ты познакомишь меня со своими родителями?
— Разумеется, — отвечаю я чуть смущенно.
— И мы даже устроим пикник на природе, с костром, песнями под гитару и палаткой?
— А ты умеешь играть на гитаре? — удивляюсь я.
— Нет, — с улыбкой признается мужчина. — Но умею ставить палатку и разводить костер.
— Заметано, — я улыбаюсь.
Мысль приехать с ним в город своего детства не кажется мне такой уж дикой. В конце концов, мы можем снять номер в гостинице, чтобы не смущать родителей совместной ночевкой в моей комнате. Или мама постелит ему в гостиной. То-то будет забавно, спать через стенку, не имея возможности в любой момент сбросить с себя одежду и заняться сексом… А если серьезно — это действительно важный шаг, и я к нему готова.
— А ты познакомишь меня со своими родителями? — спрашиваю я.
— Они живут в Питере, — напоминает Петя.
— Ну так и мои не в Москве.
— Знаю, — он улыбается. — Нужно только сообразить: мы съездим к ним или они к нам. А так, конечно, познакомлю. Но сейчас… — его ладони скользят по моей талии вниз. — Сейчас я хотел бы не говорить о родителях, а заняться тем, от чего нас так нагло оторвали…
— А тебе не пора на работу? — усмехаюсь я и льну телом к телу.
— Пожалуй, я сегодня пропущу эту часть дня…
— Тебя не уволят?
— Нет, — он улыбается и затыкает меня поцелуем, чтобы уже через мгновение подхватить на руки и унести обратно в спальню.
Проходит еще несколько дней, первый месяц лета заканчивается, начинается второй, и находиться в Москве становится все сложней: бетонные стены сдавливают воздух, асфальт плавится под ногами, душное загазованное пространство оставляет на коже пот и пыль. Мысль о том, что уже этим вечером мы отправимся в Вологду, разливается живительной прохладой в воспаленном мозгу. Сумки давно собраны, билеты куплены, и поезд ждет. Я обожаю поездки, сам факт путешествия меня радует, а уж то, что мы вырвемся из Москвы — особенно.
— У тебя вещей больше, чем у меня, — улыбаюсь я, пока мы едем на вокзал, а Петя в ответ практически оскорбляется:
— Это ты едешь домой, где у тебя своя комната и шкаф с одеждой!
— Ну да, прости! — я смеюсь. — Но я думаю, мой папа одолжит тебе штаны и пару-тройку рубашек, если что.
— Ох, спасибо! — он по-прежнему гримасничает.
Так, дурачась и смеясь, мы добираемся до нашего вагона, а там протягиваем проводнице паспорта.
— Места пятнадцать и шестнадцать, — сообщает она, возвращая документы.
— Я буду на нижней полке, — шепчу я, когда мы входим в вагон.
— Но ночью переберешься ко мне на верхнюю.
— Зачем?
— Догадайся, — Петя загадочно улыбается.
— Да ты издеваешься?! Мы едем в плацкартном вагоне, вокруг будет полно людей!
— В этом вся прелесть, — улыбается он и быстро укладывает мой чемодан под нижнюю полку, пока я смотрю на него во все глаза, искренне не понимая, за какие грехи мне достался этот извращенец.
48 глава. Стук колес и верхняя полка
Вагон заполнен под завязку. Прямо напротив нас едет семейная пара — мужчина и женщина лет сорока или сорока пяти. На боковых полках — пожилой мужчина и девчонка-подросток: наверное, дедушка с внучкой. Все остальные места тоже заняты, прямо за стенкой — молодая мамочка с двумя детьми, старшему — лет пять, младшему — всего два года. Вагон — как большой шумный муравейник, в котором переплелись голоса, смех, чье-то мирное посапывание, музыка, запахи табака, пыли и ужасной заварной лапши.
И я люблю поезда, обожаю с самого детства, но сегодня чувствую себя немного странно из-за откровенных намеков Пети. Неужели он всерьез думает, что два взрослых человека могут забраться на верхнюю полку плацкартного вагона и заняться там сексом?! Столько людей вокруг! Все будет слышно и видно!
— Если тебе хотелось экспериментов, почему ты хотя бы не взял для нас купейные места? — спрашиваю я у него, когда супружеская пара выходит покурить на минутном полустанке.
— Это не так интересно, — он отмахивается, и мне хочется припереть его к стенке и хорошенько вмазать, до того самодовольным он выглядит. И ведь знает, что мне любопытно, что я просто чешусь от нетерпения: что он задумал? как он хочет это провернуть? думает, я правда соглашусь? Безумец! Ну уж нет, трахаться на виду у нескольких десятков человек я не готова!
Петя ведет себя спокойно и расслабленно, и волей-неволей мне тоже передается его настрой. Ехать нам не слишком долго, в четыре часа утра уже наша станция, а пока вечер, можно устроиться между окном и Петиным сильным плечом, немного почитать и выпить из выданного проводником стакана в подстаканнике сладкий растворимый кофе.
— Сходим в вагон-ресторан? — предлагает Петя, и я поглядываю на экран смартфона: десять часов вечера. Наши соседи уже раскладывают матрасы и заправляют постели, вздымая к потолку облака пыли, а дедушка с боковой полки и вовсе давно спит. Верхнего света нет, только светильники в изголовьях. Читать все равно уже слишком темно, да и глаза устали, так что я выключаю читалку и киваю:
— Давай. Правда, вряд ли в меню найдется твоя любимая итальянская паста, — я насмешливо фыркаю, но Петя быстро находит, как парировать:
— Зато бутерброды с сыром и колбасой точно есть.
Я невольно улыбаюсь, и мы выходим в коридор, крепко держась за руки.
Между вагонами шумно и свежо, и в одном из переходов-гармошек я останавливаюсь, чтобы вдохнуть теплую июльскую ночь. Поезд мчится по сосновому бору, пахнет хвоей, и этот аромат кружит голову, привыкшую к спертому и загазованному воздуху Москвы.
— Мы правда поедем на природу? — спрашиваю я.
— Конечно, — Петя обнимает меня сзади за талию, отчего в животе завязывается тугой комок, состоящий из счастья и немного возбуждения. — А у тебя были какие-то сомнения на этот счет?
— Просто… ты же городской человек, — говорю я. — А я с детства люблю деревню, леса и поля.
— Вообще-то, у меня в детстве тоже была дача.
— В Подмосковье?
— Да, — он кивает, а я отмахиваюсь:
— Это не считается. Подмосковная дача и вологодская деревня — это как Марс и Венера, совершенно разные планеты.
— Лааадно, — протягивает Петя примирительно. — Значит, тебе придется научить меня быть настоящим деревенским жителем. Справишься?
— Вообще не вопрос!
Итальянской пасты в вагоне-ресторане
