Он по памяти набрал номер и поднес телефон к уху. Но механический голос уведомил его о том, что у абонента или отключен аппарат, или он вне зоны действия сети.
– Ангелина Юрьевна! – Рудаков внимательно посмотрел на прокуроршу. – Похоже, есть смысл ставить вопрос о задержании господина Дрыгалова и проведении обыска у него на работе и дома.
– Я поеду советоваться со своим начальством. Тут что-то не то! Я просто так, с кондачка, никогда не поверю в то, что вице-губернатор – мафиозный главарь. До свидания!
Она быстро покинула кабинет. Следом за ней, переглянувшись, ушли и эсэсбэшники, уведомив, однако, что они еще обязательно зайдут.
– Ты теперь куда? – спросил Рудаков, устало посмотрев на Бориса.
– Обратно в СИЗО. Надо доработать некоторые моменты. Кстати, я уже послал ребят, чтобы задержали некоего Ланцета, который снабдил Ежонова сильнодействующим ядом. Собираюсь – опять же через Ежонова – выяснить, куда именно мог драпануть наш доблестный вице-губернатор.
– Ладно, действуй. Сейчас опять созвонюсь с губернатором и прокурором области. Нужно будет объявить Дрыгалова в федеральный розыск.
– Боюсь, – Петрухин с сомнением покачал головой, – теперь уже надо бы в международный. Кстати, нужно срочно подключить обэпников. Пусть проверят банковские счета «Мега-Фактума». Чую, сейчас там – как у нищего в кармане.
Вновь насупившись, Рудаков с тяжким вздохом потянулся к телефону. Борис вышел из управления и зашагал к служебной стоянке, где была припаркована его «девятка».
* * *
За сутки до своего задержания в гостиную дома Хухминских Вадим вошел слегка обеспокоенным. Вообще в последнее время он чувствовал себя как-то не очень комфортно. Что-то его постоянно глодало, и он пребывал в ожидании каких-то неожиданностей и подвохов. То, что Аркадий планировал от него избавиться, для него секретом не было. Это читалось по глазам босса. Тот последнее время глядел на него как мясник на яловую корову. Типа, жаль тебя, буренка, да ничего не поделаешь – резать все равно придется.
Впрочем, это Вадима особо и не удивляло, и не возмущало. Наверняка на его месте он и сам бы озаботился чем-то подобным. Ну что уж там говорить! Знал он о хозяине столько, что, развяжи не к месту свой язык, тот мог бы сразу начинать сушить сухари или даже искать веревку с мылом. Так что кому понравится жить рядом с такой вот двуногой «миной замедленного действия»? Общеизвестно, что внезапная кончина хранителей тайн сильных мира сего – явление во многом и заурядное, и закономерное.
Да и незавидная судьба его предшественника, Дмитрия, о чем он был более чем наслышан от челяди Хухминских, Вадима к оптимизму не располагала. Впервые этот «взгляд мясника» он поймал на себе вскоре после того, как босс, излечившись от ранения в пах, вышел из больницы. Тогда же Ежонов впервые сделал соответствующий вывод: слишком ревностное исполнение обязанностей – себе же в убыток. Не стал бы он тогда суетиться с отправкой босса в больничку, дал бы ему спокойно, без проблем, истечь кровью, не пришлось бы потом и напрягаться. Но теперь что уж оглядываться назад? Уж как срослось, так срослось…
В принципе вариантов того, как отправить босса в мир иной, у Вадима было предостаточно. Когда он понял, что именно в отношении него тот замыслил, у него появился соблазн где-нибудь незаметно подтолкнуть Аркадия всего лишь пальчиком, когда тот будет, образно говоря, на краю обрыва. Гигнулся и гигнулся. А сам «крякнул» или подсобили – вопрос очень и очень растяжимый. Однако этот вариант, как будто почуяв на расстоянии что-то неладное, пресек на корню Барон. Он позвонил Вадиму и без околичностей уведомил, что санкции на устранение Хухи не дает. Помнится, это было через неделю после случившегося с Майей.
Та еще лежала в больнице, а Вадим уже начал обдумывать планы мести. Но внезапно ему на сотовый пришел звонок от Барона.
– Еж, ты смотри, из-за своей телки на Хуху зубы не точи. Понял? – строго уведомил тот и тут же отключил связь.
Это было в его обычной манере – отдать приказание и даже не дожидаться подтверждения того, что был понят. Его словно не интересовало, скоро ли и как точно его исполнят. Но всякий, кому звонил Барон, знал заранее: лучше не размышлять и не одолевать себя всякими нелепицами типа: «А что, если?» или «А вдруг?», а сломя голову выполнять приказания. Но уж если «пахан над паханами» велел чего-то не делать, то тогда даже под дулом автомата двигаться с места не стоило.
Убив Хухминского, Ежонов спокойнее себя не почувствовал. Теперь он запросто мог оказаться лишним для самого Барона. А почему бы нет? Он и о Бароне знал слишком много излишне компрометирующего. Весь вопрос был в том, кого именно Барон пришлет по его душу. Ланцета? Запросто. Этот, с виду тихий и незаметный фельдшеришка, по рассказам знавших его, сумел отправить на тот свет не один десяток человек из числа оказавшихся в реанимации. И делал он это виртуозно. Никакая, даже самая пристрастная медэкспертиза не смогла бы выявить постороннего вмешательства в хрупкое течение жизни человека, оказавшегося «на грани».
Помнится, однажды Барон принял решение устранить одного из «черных риелторов», который, возомнив себя излишне крутым и самостоятельным, осмелился ослушаться «пахана над паханами». Ну и чем все это закончилось? «Шибко деловой» тем же днем улетел в кювет, где лишь чудом остался жив и с большой кровопотерей был доставлен в реанимацию. Однако в ней он не залежался, всего через несколько часов отправившись в морг. Для этого было достаточно мимолетного визита Ланцета в палату интенсивной терапии.
И вот теперь Вадима зачем-то срочно вызвала к себе Алина. О, это тоже из штучек – штучка. А точнее, из сучек – сучка. О ее более чем тесной дружбе с Бароном он знал уже давно. Ну, на то он и был начальником службы безопасности! Она, можно сказать, выросла на его глазах, превратившись из нагловатой, напыщенной плоскогрудой нимфетки в фигуристую стервочку, смотревшую на прислугу как на тараканов. А такого взгляда Вадим никому не прощал. Он знал и помнил: Еж – авторитет общепризнанный, с которым на зоне считались паханы. И на него должно смотреть с уважением. В принципе не возбраняется и с обожанием. Но не так, как эта замороченная прошмандовка.
Ежонов услышал наверху шаги, и по лестнице к нему спустилась дочь убитого им босса. Алина смотрела на него ничего не выражающим взглядом, как если бы перед ней было пустое место. В этот момент у Вадима появилось жгучее желание скрутить эту шалаву в бараний рог и проделать с ней то же самое, что ее папаша с Майей. Но он знал, что Алька умеет не только стрелять. Кто-то рассказывал, как во время отдыха Алины на Золотом Камне некий московский олигарх, в сравнении с которым Хуха был почти что беднячком, заманил ее в дальнюю беседку и там попытался поиметь. Кончилось это для «трахальщика-налетчика» не очень приятным падением на каменный пол после мастерски проведенного Алиной приема айкидо. Помня об этом, Ежонов не посмел даже взглядом выразить своих истинных настроений. Он стоял как само послушание воле молодой хозяйки и сама готовность выполнить ее приказ.
– Вадим, – голос Алины звучал властно и самой своей тональностью не допускал и мысли о каком-либо прекословии, – тебе надо будет проверить новую «бэху». Вчера Коля загнал ее в гараж. Так-то, по его словам, она в идеальном состоянии. Но проверь-ка ее еще и ты.
– Как срочно это требуется? – изображая невозмутимость (хотя внутри все кипело), поинтересовался Ежонов. – И еще. Проверить на месте состояние видимых частей или провести полный тест-драйв?
– На месте. И желательно, не затягивая.
– Хорошо, – кивнул он, собираясь уходить. – Я могу идти?
– Да… – уже не глядя, обронила Алина, возвращаясь наверх.
«Ох, доберусь я до тебя однажды! Ох, доберусь! – искоса глянув ей вслед, мстительно отметил Вадим. – Так оприходую, что долго будешь помнить!..» Он знал, что Алина до встречи с Бароном была еще никем не тронутой невинностью. Под папашиным влиянием она с малолетства возомнила себя богиней-девственницей, с презрением относящейся к мужчинам. Просто удивительно, как Барону удалось затащить в постель эту мороженую скумбрию… И тут даже не понять, чего он на нее запал? Неужто и в самом деле она его возбуждает, лежа под ним как бревно? Или он с ней валандается из-за капиталов ее папаши?
Кроме всего прочего, Ежонова очень интересовало, знает ли Алина о том, что ее папашу на тот свет отправил именно он? Приказ убрать Хуху отдал Барон, но он же мог и поделиться со своей «дрючкой» информацией о том, чья именно рука вогнала в задницу Аркадия шприц с отравой. А эта стервочка умеет стрелять на зависть иному профи. Бывшая прислуга по секрету рассказывала, как Аркадий когда-то возил свою дочку по всей округе, где она из пистолета мочила бродячую живность. Поэтому нет никакой гарантии и в том, что она лично не захочет разрядить в него обойму. Как бы тут не оплошать!
