Стоявшие у входа довольно осклабились.
Именно они сделают так, что «вся эта хибара» взлетит на воздух.
В ранце того, что повыше, находились мины, разрушительной мощи которых было достаточно для того, чтобы поднять на воздух три таких подстанции.
Взрывать подстанции, которые поддерживают функционирование Митгарда – несущего слоя ВР, – было основной задачей террористов. Каждая удачно проведенная операция уносила в тартарары (конкретно – в Утгард) изрядный кус виртуального пирога вместе со всей его начинкой.
Но было бы наивным полагать, что боевики Алекса гробили подстанции безо всякого плана и умысла.
Каждая новая жертва вычислялась и любовно изучалась задолго до того, как начинались конкретные действия. И подстанция «Химкинская» была выбрана отнюдь не случайно.
Первое: она принадлежала компании ВИН, с которой у руководства террористической организации «Снарк» были давние счеты, по поводу которых большинство рядовых террористов не могли сказать ничего конкретного.
Второе: «Химкинская» поддерживала адекватное функционирование кластеров 1.Ам. Ру, 2.Ам. Ру и 4.Ам. Ру, где как раз в это время шли особенно ожесточенные бои между армиями Социальной Республики Сол и Герцогства, причем результаты боевых действий были явно не в пользу последнего. Террористы единодушно болели за солдат Герцогства, и многие при случае сражались на их стороне.
– По-моему, пора заканчивать треп, – сказал Алекс.
Двое у дверей одобрительно кивнули.
«Чек-комната очищена», – голосом Валюхи сообщила рация.
Тройка спустилась в самое сердце подстанции. Чек-комната и была тем местом, где сверхмощными нейросерверами осуществлялись операции по синхронизации пользователей, изображения, звука, запаха и сенсорных ощущений на заданном участке ВР.
– Я себе все это как-то не так представлял, – сознался тот, что нес ранец с минами, новичок.
Алекс и его напарник захохотали.
– Именем Снарка приговариваю тебя к Хаосу!
Это была стандартная формула приговора. Спустя четыре минуты тридцать секунд грянул взрыв.
10
«Каково же было мое удивление, когда я узнал, что это место уже существует!
Собственно, этот факт совершенно естественен и, казалось бы, удивляться нечему. Не приходилось сомневаться в том, что найдутся противники моего порядка. Потому что всегда есть порядок и всегда есть его противники. Но я никогда не мог подумать, что они обнаружатся так скоро и сразу предпримут столь решительные действия! Когда я узнал о взрыве Восьмой Мюнхенской подстанции, я понял, что умирать еще слишком рано. И я отложил свою смерть.
Но в то время как терроризм, направленный против мировой Виртуальной Реальности, совершенно естественен, далеко не очевиден тот факт, что в результате подрывов различных компьютеров, работающих на ВР, может получиться что-то стоящее. Утгард. Для тебя, например, это не очевидно. И это верно.
Дело вот в чем. Существующая компьютерная сеть настолько огромна и запутана, что с кибернетической точки зрения ее коэффициент сложности давно уже превзошел Порог Триггвассона, одну из фундаментальных мировых констант. Иногда ее именуют еще Порогом Предсказуемости.
Классическим примером системы, чей коэффициент сложности значительно превосходит Порог Предсказуемости, является человеческий мозг. Ты не знаешь, какая мысль возникнет у тебя через минуту. Тем более ты не знаешь, что приснится тебе следующей ночью, и плохо помнишь то, что приснилось позавчера. Но ты – это ты. Самое забавное, однако, что никакая аппаратура, никакие вычислительные алгоритмы тоже не в состоянии сделать о твоем мозге самый простой прогноз. Да что прогноз! Невозможно понять, что творится у тебя в голове сию секунду. Итак, даже цвергу понятно, что человеческий мозг – штука непостижимая. И что произойдет с твоим конкретно сознанием, если из твоего конкретно мозга время от времени безболезненно удалять маленькие кусочки, тоже ни один цверг предсказать не может.
Компьютерная сеть, которая обслуживает мировую виртуальную реальность, куда сложнее твоего мозга. Хотя бы уже потому, что ей – пусть очень поверхностно – приходится ежедневно разбираться с миллиардом чужих мозгов. И вот появляются террористы. Они взрывают одну из десятков тысяч виртуальных подстанций. Они как бы вырезают маленький кусочек из огромного мозга.
Сеть нейрокомпьютеров – организм саморегулирующийся, самообучающийся и местами самопрограммирующийся. Поэтому результат очень плохо предсказуем. Наперед мы можем сказать только, что сеть будет всеми силами спасать себя как Целое, но чем-то Частным ей придется пожертвовать.
Вместо пустой теории террористы предложили нам очень полезную практику. Они начали взрывать. Они взрывают, а мы наблюдаем за тем, как реагирует на это сеть. И мы входим в ВР, и мы видим, что там, где вчера высилась виртуальная Джомолунгма – теперь воронка, наполненная ржавой водой. Или вовсе не приметный камешек. Мы падаем в воронку, случайно наступаем на камешек и – пафф! Вслед за этим начинается то, что я предложил называть Утгардом. Впрочем, это логично. Есть срединная земля, Митгард. Есть геенна, Утгард. Хотел бы я посмотреть на Асгард!»
Олаф Триггвассон. «Страннее, чем рай»11
Тень Отца Гамлета воплотилась в неантропоморфного киборга, похожего на гигантского крота или, точнее, на медведку. Морф «Метрострой».
Четыре свеженьких алмазных бура на бронированной морде Августина пришли в бешеное вращение со скоростью семь тысяч оборотов в минуту.
Томас, которого больше не удерживала магия Августина, вновь обрел плоть, отошел в сторонку и занялся тщетным поиском блох в дебрях своей стерильной шерсти.
Томасу осточертели бесконечные превращения своего хозяина. Даже обратись Августин самой привлекательной сукой на свете, ему все равно было бы не по силам расшевелить своего флегматичного пса.
Августин вгрызся в добротные гранитные стены.
Раскаленная каменная крошка сыпалась непрерывным потоком, который подхватывали его передние лопатообразные лапы и передавали второй, вспомогательной паре конечностей.
Когда Августин разводил лапы в стороны, ему казалось, что он улыбается до ушей. Потом крошка доставалась третьей, «прыжковой» паре лап, и те выталкивали мусор назад. А из двух отверстий в задней части его туловища била мощная реактивная струя. Она подхватывала каменные осколки и выносила их прочь из растущей норы.
Трехмерное зрение не подвело Августина. Через пятнадцать минут и сорок восемь секунд с момента включения буров его голова очутилась в черноте вертикального ствола, идущего наверх и, судя по всему, приводящего в один из главных залов железной башни замка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
