– Не спорь со мной! – взмолилась она. – Ты помнишь, что я никогда не спорю? Просто сделай это для меня. Со мной. Во мне. Прежде чем я закричу и потеряю рассудок.
– Но есть же способы…
– Я не хочу их! Я хочу только одного!
Всего мгновение Дэниел смотрел на нее, как бы взвешивая «за» и «против», но, сделав выбор, обеими руками раздвинул Эрике ноги; он поймал ее взгляд, ища последнего безмолвного подтверждения, и, видимо, нашел его, потому что его плоть вошла туда, где только что были его пальцы, и последовал удар, нанесенный осторожно, но без малейших признаков сомнения. Потом он страстно поцеловал Эрику в губы и нанес новый удар, уничтоживший ее девственность с такой уверенностью и легкостью, что Эрика только мельком подумала, что это могло бы причинить боль.
– Эрика?
– Мне хорошо, – произнесла она, удивленная тем простым фактом, что вот они лежат вдвоем в интимном единении, и немного смущенная тем, что содрогания ее лона как будто уменьшились. То был момент безмятежного покоя, мир без сожалений и тревог, ожидаемых ею, и Эрика нерешительно спросила: – Продолжение следует?
Дэниел кивнул и усмехнулся.
– Что сделано, то сделано, а теперь нам остается только наслаждаться друг другом. Если ты чего-то хочешь, скажи.
Эрика слегка шевельнулась, чтобы проверить, как себя чувствует, и с восторгом ощутила новую вспышку желания. Она подняла глаза на Дэниела и покраснела, заметив его понимающую улыбку. Он знал, отлично знал, как сильно она его хочет, потому что сам испытывал то же. Но он сдерживал себя, и Эрика решила сама увлечь его. Обхватив Дэниела ногами, она начала двигаться и, к своему восторгу, обнаружила, что он не устоял перед соблазном. Он двигался вместе с ней, порой помогая ей найти утраченный на мгновение общий ритм и с каждой секундой убыстряя этот ритм, пока Эрика, почти судорожно обняв его за шею, не вскрикнула от невероятно сильного и пронзительного спазма. Изогнувшись, она словно подала ему сигнал – его удары стали более частыми и резкими, а потом он, к глубокому огорчению Эрики, вышел из нее и выпустил теплую струйку спермы ей на живот.
Потом он прижал ее к своей груди, и Эрика лежала и слушала биение его сердца. Если она и нуждалась в еще одном доказательстве его силы и власти, она его получила. Рядом с ним она чувствовала себя незначительной, но в глубине души знала, что покорила его в эту невероятную ночь. Она была счастлива лежать вот так, прижимаясь к нему, и больше ничего ей не было нужно.
– Ну? – спросил он наконец. – Ты на меня сердишься?
– Нет. О нет!
– Хорошо. – Он зарылся лицом в ее волосы. – Потом ты будешь сожалеть, я знаю. Но если для тебя это что-нибудь значит, не стоило упускать такую возможность.
– Я оценила то, что ты сделал в конце. Надеюсь, это не испортило тебе удовольствия.
– Все прекрасно. И согласись, не мог же я отправить тебя к Райерсону с маленьким Маккалемом в животе.
– Пожалуй, нет. Но я хотела бы это почувствовать.
Он оттолкнул ее от себя настолько, чтобы посмотреть прямо в глаза.
– Такой женщине, как вы, мисс Лейн, поистине нелегко угодить.
– Но я вовсе не жалуюсь, – смутилась Эрика. – Просто любопытно, как всегда. А ты постоянно так делаешь?
– Если бы я делал так постоянно, Лили была бы сейчас жива. После рождения Полли я старался поступать именно так, дав себе клятву, что больше не допущу, чтобы она забеременела. Но Лили очень хотела второго ребенка и сумела преодолеть мою решимость.
– А ты уверен, что она хотела только ребенка?
– Прости, я не понял.
– Держу пари, что она также хотела чувствовать это. Дэниел, казалось, был поражен, потом на губах у него появилась дрожащая улыбка.
– Теория интересная, – заметил он, – но я не уверен, что у Лили был на это такой аппетит, как у тебя. – Он провел по ее щеке тыльной стороной ладони. – Так у тебя нет сожалений?
– Я ведь уже сказала, что не жалуюсь. А жалею только об одном. Я должна была послушаться тебя и раздеться. Я думала, что задохнусь в этом платье! Оно такое тесное, что почти невозможно дышать, поэтому нам и стало так жарко. Ты должен был настоять.
– Я настаиваю на этом сейчас, – сказал он и повернул Эрику спиной к себе, чтобы расстегнуть длинный ряд блестящих пуговок, с которыми ей так трудно было справиться одной у себя в каюте. Дэниел молниеносно решил эту задачу и помог Эрике спустить платье с плеч, обнажив грудь.
– Ты так красива, – пробормотал он, слегка куснув сперва один розовый сосок, потом второй.
– М-м, ты определенно должен был проявить настойчивость! – вздохнула Эрика, снова откинувшись на постель. – Это просто восхитительно!
Дэниел стянул с нее платье, скатал в комок и швырнул через всю комнату со словами:
– Так ему и надо!
Потом он снял с себя рубашку и вытер следы, оставленные им у Эрики на животе.
– Я не знаю женщины красивее тебя, Эрика. Я почти презираю себя за то, что посягнул на тебя.
– Вот как? – Эрика прикинулась возмущенной. – Вместо того чтобы невероятно этим гордиться?
Он улыбнулся и кивнул.
– Когда ты как следует отдохнешь, мы могли бы снова заняться этим, если ты захочешь.
Больше всего Эрика хотела бы уснуть в его объятиях, а пробудившись, как он выразился, «снова заняться этим», но она понимала, что то был бы опасный шаг в совершенно неприемлемом для нее направлении. Как ни привлекала ее мысль занять место в жизни и в постели этого человека, Эрика хотела стать женой, а не любовницей. А Дэниел Маккалем, надо отдать ему должное, ясно дал понять, что не намерен жениться ни на ней, ни на любой другой женщине.
– Прошу прощения, капитан, но с моей стороны вряд ли было бы благопристойно провести всю ночь в этой каюте. – Она посмотрела на него серьезно, чтобы предупредить неуместные шутки. – Помни о моей доброй репутации, пусть даже и незаслуженной.
– Ты беспокоишься, что Райерсон узнает об этом от кого-нибудь из нас? – нахмурился Дэниел. – Более вероятно, что в первую брачную ночь он заметит, что кто-то до него успел похитить твое самое большое сокровище.
– Я ведь говорила тебе, насколько он невнимателен, – протянула Эрика. – Сомневаюсь, чтобы он это заметил.
– В таком случае я вдвойне рад, что ты удостоила меня своим выбором. Я в жизни не испытывал подобной полноты чувств. – Взгляд Дэниела тоже стал серьезным. – Но все-таки помни мой совет: не рассказывай Райерсону об этом. Скажи ему то, что он хочет услышать.
– Что я все время была несчастной и одинокой? Что я получила урок и никогда больше не стану играть в романтику? Ведь как мне кажется, именно это он хочет услышать? – Эрика дико разозлилась при одной мысли об этом. Плотно завернулась в одеяло и произнесла со вздохом: – Мне много о чем надо подумать, капитан. А сейчас я должна удалиться в свою каюту и хорошенько выспаться.
