Если же будет деревенька, то и земля, и она сама будут оставаться в «нашей юрисдикции», так что мы могли бы оказывать помощи крестьянам не в долг, как это предусматривает хуторянство, когда с каждым хутором заключался договор на аренду земли, а в качестве собственников. Правда, тут есть один нюанс, который касается и прочих наших деревень – часть урожая будет принадлежать владельцу земель.
Глава 28
Глава 28
— Что нас всех губит, — говорил волк зайцу, — так это наша серость!
Одним словом – быть у нас деревне… да… что уж теперь говорить, коли сами напросились!
Именно такое мнение я решила донести до окружающих меня людей на собрании старост, куда были приглашены некоторые переселенцы.
- Ну ежели оно так поворачивается – один из пришлых, Данимир, сильно робел перед нами, и то и дело нервно одёргивал старенький зипун, что выглядело достаточно забавно на его фигуре молотобойца – то мы возражать не станем. Коли вы решите, что деревенька будет заместо хуторов, так это дело справное, тута я ничего против не имею.
- Будем только рады – тяжело вздохнув, сказал на это Марко.
За последние две седьмицы, которые прошли с момента нашего возвращения в Дубовую Рощу после знаменательной поездки в гости к семье Рошаль, мы проделали значительную работу: перво-наперво были размещены все приехавшие люди, особенно внимательно отнеслись к семьям с детьми, они ведь точно не от хорошей жизни сорвались с насиженного места и отправились в никуда. В общем – семейные, а их было большинство, были расселены в постоялых дворах, всем остальным пришлось потесниться. Кто к нашим деревенским на постой напросился, кто как…
Затем мы показали страждущим те территории, которые могли бы предложить в качестве места их будущего поселения. Данимир, единогласно выбранный представлять интересы переселенцев, осмотрел всё самым тщательным образом, и сообщил, что они готовы переселяться хоть сейчас. Горан молча кивнул на это, и сообщил, что для начала деревню частоколом обнесут, а уж потом и за строительство домов приняться можно. Тут ведь как – по первого снега управиться! А помощь – помощь будет, не извольте сумлеваться!
Данимир сначала немного напрягся. То есть после сообщения о том, что сначала стоит поставить частокол, а уж потом строиться, однако потом довольно разулыбался, лично услышав подтверждение разговоров о «повсеместном вспоможении», которое мы собирались оказывать.
- То есть правильно я понимаю, что про диких волков вы тихо умолчали? – вежливо поинтересовалась я, крепко взяв Горана за пуговицу.
- Дык… сказал я, как не сказать-то. То есть потом скажу! А то и не надо-то? Они, вишь ты, радоваются нашему гостеприимству, ну что тут скажешь?
Мы с Марко посмотрели на крестьянских детей, бегающих возле оранжереи тётушки Адрияны, вытаптывающих её газон, и дружно сказали: «Да пусть, пожалуй, радуются…».
Я второй раз за все эти годы добралась до самой северной части наших владений. Раньше было особо некогда, как говориться, не до того было. Да и сейчас вряд ли бы поехала, если бы не обстоятельства… Сильный ветер растрепал мою причёску, и я уже достаточно продрогла под его внезапными порывами, даже моя Чернушка стала немного волноваться, не ожидая такой погоды. Дело в том, что ещё в мою первую поездку в эту сторону закралась у меня кой-какая мыслишка. Так, промелькнула мимо, и всё тут… но она вот уже который день не давала мне покоя. Поэтому я решилась снова на эту прогулку, только теперь вместо разговорчивого Горана меня сопровождала всегда молчаливая Чернушка, да тихая Данка. Ах, да, ещё за нами увязалась Бусинка, только и тут я не была против – наш волк ещё никогда не сбивал меня с мысли…
- Выйду ночью в поле с конём, ночкой тёмной тихо пойдём, мы пойдём с конём по полю вдвоём… - тихонько подвывала я, двигаясь в направлении лесочка, который виднелся далеко на горизонте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мысли сумбурно метались и сталкивались в моей голове, не особо там цепляясь. Я знала, что стоит отпустить их, и решение придёт само… собственно, так и вышло – в небольшом лесочке порывы ветра почти не ощущались, так что я опустила капюшон. Нет, с такими ветрами нужно что-то делать, ведь людям жить будет крайне некомфортно в таких условиях, да и верхний плодородный слой почвы будет постоянно выдуваться – какое уж тут земледелие. Я оглянулась по сторонам и тяжело вздохнула – Данка куда-то умудрилась подеваться по дороге. Оно и неудивительно, если мысли заняты не тем, о чём стоило бы думать порядочной девушке. Ну да! «Про любовь, про тебя, про знакомые слова до боли…». Вот узнаю, кто ей там голову задурил, так я лично тому поганцу всё, что только можно вырвать, поотрываю! А то, ишь ты… ну вот как тут не вспомнить бабу Вангу хорошим словом? Небось, у неё бы никто не забаловал? И где только носит эту девчонку?
Я рассеянно присела возле разлапистого кустарника. «Клён дланевидный» - автоматически опознала его шиза. Я была крайне рада получить эту информацию, но…
Да нет, без всяких «но», я просто рада была получить такую информацию – дело в том, что это растение было одним из самых быстрорастущих, а кроме того, имела невысокую, но очень разветвлённую крону.
То есть, если посадить некую ветрозащитную полосу на пути направления ветра, то это бы очень способствовало прекращению такого сильного почвенного выветривания, да и в целом сделало бы проживание здесь более благоприятным. Я осмотрелась по сторонам – растение ведь должно ещё успеть вырасти, а жить где-то нужно сейчас, а не через несколько лет. Так что для ветрозащитных полос лучше всего было взять уже подросты, и сразу посадить их перпендикулярно западному ветру. И уже на следующий год, в благоприятных условиях, клён мог достичь в высоту не менее десяти метров…
Я сразу решила посмотреть небольшие заросли клёна, дабы уже знать, на что рассчитывать. Вот возле одного из них и обнаружила Бусинку, которая с упоением поедала нечто непотребное. По той части, что ещё осталась непроглоченной, что-то сказать наверняка было сложно, но я рискнула предположить, что это был мелкий зайчишка.
- Вот ведь дрянь какая! – искренне возмутилась я – что за привычка всякую пакость в рот тащить! Как будто тебя дома не кормят!
Я всячески увещевала Бусинку, которая судорожно пыталась проглотить кусок, остальное прикрывая лапой. «В общем, я жадина, и вкуснятиной не поделюсь. Если тебе надо, иди, сама лови! Всё, что поймаешь, твоё!». Во всяком случае, примерно это я прочла в глазах нашего зверя. Я тяжело вздохнула и спустилась с лошади, бормоча при этом: «Ну как же так! Сколько её не корми, она всё-равно вечно голодная! Дай сюда!»
Я подошла ближе и отработанным движением попробовала вырвать добычу из пасти нашего волка. Но что-то пошло не так, и Бусинка увернулась от меня, зарычала и в целом была категорически против того, чтобы отдавать законную добычу. Она пятилась, не сводя с меня глаз, и при этом судорожно жевала бедного зайца. Н-да, ситуация! Только Бусинка меня плохо знала, если думала, что от меня вот так запросто, за здорово живёшь, получится избавиться.
- Ты порычи у меня ещё, порычи тут! Я тебе сейчас покажу, кто тут альфа-самец! – приговаривала я, выколупывая у неё изо рта остатки трапезы.
Возмущение моё границ не знало – мало того, что она отказывалась выплёвывать то, что она так судорожно жевала, так ещё и делала вид, будто мы самым решительным образом не знакомы друг с другом. Последнее обстоятельство разозлило меня до крайности, так что я была вынуждена снять с себя пояс, и привязать нашего волка к одному из кустарников, после чего полезла подсчитывать, сколько мы могли бы пересадить подростов клёна для ветрозащитных полос. Начала считать, очень быстро сбилась, начала заново… хорошо, будем считать, что нам достаточно…
Я нашла Бусинку там, где привязала её, только эта поганка умудрилась уже практически полностью перегрызть мой пояс, пытаясь освободиться от пут. Я сердито прикрикнула на неё, удивляясь, что это сегодня с ней произошло, привязала испорченный пояс к своему седлу, и гордо сообщила притихшей волчице, что за свои ошибки приходится отвечать, так что домой мы вернёмся именно в таком виде. Поначалу Бусинка отчаянно упиралась всеми лапами, сопротивляясь такому способу транспортировки, а после понуро побежала за Чернушкой.
