не реагировал на захваты и уничтожение испанских кораблей в заливе Каскэс.
Поняв, что выманить испанцев не удастся, Дрейк послал маркизу письмо с предложением провести обмен пленными. Но он получил такой же ответ, как и в Кадисе. Санта-Круз сообщал ему, что у него нет пленных англичан. Тогда Дрейк задал вопрос, намеревается ли король Филипп в этом году начать войну с Англией? Санта-Круз ответил, что король Испании не хочет войны. Дрейк исчерпал свой запас вежливости и написал маркизу, что раз тот отказался обменять военнопленных, то он продаст пленных испанцев марокканцам, а на вырученные деньги выкупит своих соотечественников из плена. Дрейк добавил тут же, что если Санта-Круз — мужчина, то он должен принять его предложение выйти из лиссабонской гавани и сразиться. На этот вызов Дрейка Санта-Круз ответил, что не имеет от короля полномочий на сражение с английским флотом. Дрейку надоели бесплодные препирательства, и он скрылся из залива Каскэс так же неожиданно, как и появился.
Узнав об исчезновении Дрейка, Филипп был сильно напуган. Он был уверен, что Дрейк пошел на перехват его «золотого флота», идущего из Америки в Севилью. На этот раз флот вез 16 млн песо, из которых 4 млн принадлежало лично королю. Филипп приказал послать к Азорским островам, где, как он полагал, должен появиться Дрейк, сильный флот. Но вскоре Филипп получил известие, что Дрейк вернулся к мысу Сан-Висенти. Он вызвал для консультации маркиза Санта-Круз. Тот сказал, что, по его мнению, Дрейк не будет нападать на «золотой флот», его цельно допустить соединения испанского флота в Лиссабоне, поэтому он и будет крейсировать в районе Сан-Висенти. Филипп с этим согласился и отдал новый приказ: напасть на Дрейка у Сан-Висенти. Власти Кадиса предложили королю послать против Дрейка 60 кораблей. Король, конечно, согласился и направил в Кадис опытного военного Алонзо де Лейва. Вести от дона Алонзо были неутешительными: Кадис не сможет выставить такой флот.
Дрейк действительно хотел обосноваться у мыса Сан-Висенти. 14 мая он писал Уолсингему: «Пока нам хватит продовольствия и воды и наши корабли, ветер и погода будут служить нам, вы будете получать вести от нас с мыса Сан-Висенти, где мы делали и будем делать то, о чем ее величество и ваша милость будут приказывать. Мы были бы благодарны ее величеству, если бы она прислала еще несколько кораблей. Если у нас будет на шесть кораблей больше, мы сможем задержать соединение испанского флота на месяц и далее…»
Но уже 22 мая Дрейк опять исчез. Теперь он шел к Азорским островам, оправдывая первое предположение Филиппа. Однако Дрейк искал не «золотые галионы». Он получил сведения, что португальский каррак[8] под названием «Святой Филипп» идет к Азорам. Это был самый крупный корабль Ост-Индского флота. В его трюмах находился ценнейший груз. На восемнадцатый день плавания, 9 июня, Дрейк встретил каррак. Английские корабли обстреляли судно и вынудили его к сдаче. На карраке оказалось все, чем славился Восток: специи, шелка, фарфор, драгоценные камни и золото. Испанцы считали, что, захватив «Святого Филиппа», Дрейк нанес им ущерб в 114 тыс. ф. ст.
Возвращаться к мысу Сан-Висенти Дрейк теперь не думал. Подкрепление, о котором он просил Уолсингема, не пришло. Его люди устали, было много больных, суда требовали ремонта. Дрейк решил возвращаться домой, чтобы потом со свежими силами продолжать уничтожение испанского флота у пиренейских берегов. Через три месяца с начала плавания, 26 июня 1587 г., флотилия Дрейка, ведя за собой огромный каррак, подошла к Плимуту.
За время отсутствия Дрейка в политике английского правительства произошли значительные изменения. Королева искала теперь пути для улучшения отношений с Испанией. Ее страшило укрепление позиций испанцев в Нидерландах, закрытие для английских товаров испанского, португальского, фламандского рынков. «Партия мира» вновь усилила свое влияние на Елизавету. Разгневавшись, она даже сказала о Дрейке: «Он никогда не разбивал, а только раздражал врага к большому для меня ущербу». Очень возможно, что эта венценосная комедиантка (кстати, получившая только что от Дрейка свою часть добычи — 40 тыс. ф. ст.) опять играла роль, желая, чтобы ее слова были услышаны в Мадриде. В июле лорд Берли писал испанцам, оправдывая свою королеву: «Ее величество послала корабль с письмом, приказывавшим Дрейку воздерживаться от каких-либо вооруженных действий, но посланное судно не смогло его догнать. И, таким образом, независимо — да, независимо от желания ее величества — Дрейк совершал те действия, которые вызвали неудовольствие им ее величества».
25 июля Дрейк пришел в дом лорда Берли, где, как он узнал, должна была быть королева. Зная хорошо свою повелительницу, Дрейк захватил с собой корзинку с бриллиантами, взятыми на «Святом Филиппе». Подарив бриллианты Елизавете, он обратился к ней с просьбой судить и казнить Бороу, его вице-адмирала.
Следует сказать, что посещение Дрейком дома Берли произошло именно в тот день, когда лорд написал письмо, отрывок из которого мы привели. Конечно, с Дрейком не согласились. Лорд Берли защитил Бороу. Последний получил даже повышение: он был назначен инспектором королевского флота.
Но «партия войны» тем временем не бездействовала. Уолсингем, непревзойденный мастер шпионажа, создал лучшую в Европе шпионскую сеть, обходившуюся английскому правительству в 3,3 тыс. ф. ст. в год. Иногда выделявшаяся правительством сумма бывала недостаточной. В этих случаях государственный секретарь доплачивал из своих средств. Одним из лучших его агентов был английский католик Энтони Стенден, скрывавшийся под именем Помпео Пеллегрини. Он состоял на службе у герцога Тосканского, посол которого в Мадриде снабжал Стендена сведениями об испанских делах. Но, кроме этого, Стенден на деньги, полученные от Уолсингема, имел своих агентов в Испании и Португалии. От одного из них, брата слуги марки за Санта-Круз, он узнал, что после уничтожения Дрейком испанских кораблей в Кадисе нападение Испании на Англию, намечавшееся на 1587 г., откладывалось.
Забегая вперед, скажем, что, когда весной 1588 г. насту пил острый кризис в англо-испанских отношениях, Уолсингем уже не довольствовался сведениями из вторых рук и Стенден перебрался в Испанию, откуда посылал государственному секретарю важнейшие сведения о количестве судов, их тоннаже и вооружении, численности находившихся на них матросов и солдат, а также о состоянии королевских финансов. Так, Уолсингем узнал, что генуэзские банкиры от казались предоставлять займы Филиппу, и финансовое благополучие Испании зависело от прихода в августе 1588 г. «золотого флота», на борту которого находилось 16 млн дукатов Уолсингему было известно и о многих трудностях, с которыми столкнулся Филипп при подготовке флота. Коррупция и неразбериха царили в Лиссабоне. Герцог Парма, сна чала горевший желанием вторгнуться в Англию до прихода флота из Испании,
