— лошадь Дана. Шет — вьючная, идущая в середине каравана и привязанная к Бату. Эсон — лошадь Сашки и Митер — лошадь Лукуса. Хейграст с усмешкой заметил, что на ари так звучат названия дней недели, и ему придется ехать на самом тяжелом дне. Все лошади, кроме коня Лукуса, имели матерчатые седла и кожаные стремена. Белу же объявил, что не нуждается в подушках и поддержках, и ограничился поводьями. И вот теперь, с трудом приноравливаясь к спокойной колыхающейся поступи Эсона, Сашка с грустью думал о том, что будет, если Хейграст решит ускорить передвижение, и что ноги все-таки больше приспособлены для перемещения в пространстве, чем часть тела, находящаяся немного выше.
Спутники надели поверх кольчуг серые шерстяные халаты, широкие рукава которых висели до самых колен и грозили зацепиться за любой выступающий предмет в поклаже или вблизи тропы. Сашка было запротестовал, заявив, что его кольчуга ничем не отличается от обычной крестьянской куртки, но Хейграст объяснил, что одеял в мешках нет уже хотя бы потому, что у них может не оказаться времени на сворачивание и разворачивание лагеря, и тот, кто решит не надевать халат, и ночевать будет без халата.
Хейграст хотел, чтобы как можно меньше элбанов видели их отряд. Поэтому и дорогу выбрал не самую прямую. Вместо того чтобы следовать по улице, которая вывела бы их кратчайшим путем к Северной цитадели, Хейграст повел отряд по улице оружейников, прижимаясь к восточному склону гор. Вскоре брусчатка, а затем и башни закончились, начались хозяйственные постройки и совсем уже сельские дома. Несколько раз лошади прошли прямо по каким-то посевам, но элбанов на огородах в это время не было, и спутникам удалось незамеченными миновать окраины Эйд-Мера. Они пересекли узкий ручей и вышли на дорогу. Еще примерно пол-ли тропа следовала всем поворотам каменистого русла, затем сблизившиеся горы вновь ненадолго расступились, и отряд спустился в долину, заросшую огромными деревьями. Когда путники приблизились к стволам, Сашке показалось, что их кроны вздымаются выше окрестных скал.
— Ланды! — восхищенно сказал Лукус. — Настоящие ланды! Единственное живое свидетельство славы Ари-Гарда! Есть поверье, что Вард Баст останется неприступным, пока живо хотя бы одно такое дерево! И Оган знает об этом! Поверь мне, Саш! Каждое дерево учтено магистратом, обследуется и охраняется!
— Я слышал о неприступности Эйд-Мера, — обратился Сашка к белу. — Но окрестные горы открыты. Неужели эти скалы настолько непроходимы, что опасность не может прийти с гор?
— Неприступных гор нет, — заметил Лукус. — Если не считать вершину Меру-Лиа. И Старые Горы не самые высокие и не самые непроходимые. Но это путь для смельчаков и скалолазов. Для единиц. Но не для армий.
— К тому же Бродус прекрасно знает об этой опасности, — отозвался Хейграст. — Немногие тропинки жестко контролируются. Но при необходимости путь найти можно. Хотя, думаю, в этих горах устроено немало ловушек и расставлено множество самострелов. В любом случае я изготовил для города их не менее варма.
— И, наверное, неплохо заработал на этом, — вставил Лукус.
— Заработал! — подчеркнул Хейграст. — Не забывай, белу, что когда-нибудь мои дети вырастут и им потребуется собственное жилье и кусок хлеба.
— Разве кто спорит об этом? — удивился Лукус. — Или ты думаешь, что я собираю травы, чтобы наесться на заработанные деньги ланцев у Бала? Да будет тебе известно, нари, что у белу тоже бывают дети. И им тоже необходимы жилье и кусок хлеба.
— Мне это известно, — ответил Хейграст. — Но какое это отношение имеет к тебе? Тем более что уж без жилья ты точно готов обойтись.
— Там, где быстрый Дакт скатывается с Андарских гор и начинает долгий путь к восточному океану. Там где горные озера прозрачны так, что видно дно на глубине в варм локтей. Там, где цветущие луга останавливают путника, потому что нельзя пройти ими, не повредив прекрасных цветов. Там мой дом, и там родятся мои дети, когда придет срок, — сказал Лукус. — Мои года еще невелики для белу.
— Так, — сказал Хейграст Сашке. — Он еще и поэт. Что касается того, что его года невелики для белу, это явный намек на то, что белу отпущен больший срок жизни. Но я не обиделся. У меня четыре замечательных ребенка, а как там с этим сложится у Лукуса, еще неизвестно.
— Эл знает, — важно ответил Лукус.
— Впереди какие-то башни! — предупредил Дан.
— Не какие-то, а первые ворота Северной Цитадели! — поправил его Хейграст. — Смотрите внимательно! Эти укрепления старше крепостной стены города!
— На самом деле именем Вард Баст наречена именно эта крепость, — пояснил Лукус Сашке. — Когда Ари-Гард укреплял границы, вначале была построена Северная Цитадель. Она старше самого Эйд-Мера почти на пол-лиги лет. А Эйд-Мер был построен уже в пору расцвета государства ари!
Почти не шевелясь, чуть подрагивая в такт движению лошади, Сашка восхищенно смотрел перед собой. Горы, которые в этом месте сжимали долину до узкого ущелья шириной не более варма шагов, казалось, оторопев, присели перед величественным сооружением. Две огромные башни взмыли вверх и вместе со стеной, которая поднималась на столь же внушительную высоту, надежно перегораживали проход. Кажущиеся крошечными ворота находились на высоте двухэтажного дома, и к ним вел узкий подъемный мост, перекинутый через глубокий ров.
— А вот и доказательства, что эти укрепления были построены раньше, — указал Лукус на ров. — Иначе зачем устраивать внутренние укрепления в городе?
— Эти укрепления таковы, — обернулся Хейграст к Сашке и Дану, — что если на всех стенах Северной Цитадели поставить на каждой дюжине шагов хотя бы по одному стражнику, то придется вооружить всех мужчин Эйд-Мера. А теперь посмотри, как здесь решен вопрос безопасности со стороны гор. Видишь, башни выше окружающих скал на три дюжины локтей? Так вот с обеих сторон ущелья, несмотря на то, что горы здесь уж точно непроходимы, идут крепостные стены на такой же высоте. И так на протяжении целого ли! Включая участок между вторыми и третьими воротами, где эта стена еще выше на двенадцать локтей! Но это — так называемая внутренняя крепость.
— Эй, нари! — раздался крик сверху со стороны ворот. — Насколько ты доверяешь своим спутникам, что так легко выбалтываешь им устройство Северной Цитадели?
— Я не говорю им больше, чем они увидят своими глазами, — откликнулся Хейграст. —
